Побуждая к абортам, селекцию людей проводит сам золотой телец. Иметь детей могут только те, у кого есть деньги.
Респектабельный и красноречивый директор института Геннадий Сухих охотно поясняет, что в основном используются эмбрионы на 16-20 неделях беременности. Плод подвергается тщательным исследованиям. Его медицинские кондиции должны быть идеальными.
Страшные выжимки отборного здоровья нации поддержат тех, кто растратил свое собственное здоровье в земных грехах или страдает за грехи отцов своих. (2).
…В никелированной емкости с надписью «биомасса» сотрудник института привычно относит эмбрионы на переработку. В сверхстерильном помещении их рассекают на 27-29 фракций.
В те времена, когда еще не знали эфира и вместо него хирурги использовали оглушающий удар молотком, знаменитый врач Парацельс вывел формулу: «подобное лечить подобным…» В институте биологической медицины утверждают, что используют именно этот метод. Заболевание печени, например, будут корректировать вытяжками из крохотной печеночки эмбриона.
Доктор наук Сергей Савельев: «Да, когда я сотрудничал с господином Сухих, эффект лечения описывали подобным образом. Однако нет фундаментальных работ, подтверждающих воздействие эмбриональных материалов на причину заболевания. Возможно, введение чужеродной ткани в организм больного всего лишь возбуждает иммунную систему. Средневековые лекари в подобных целях вводили в организм даже трупные ткани».
Под аккомпанемент разговоров о гуманизме способность к пожиранию ближних человек демонстрирует все в большей мере. В России на каждые роды приходится два аборта. Банк эмбриональных материалов – крупнейший в мире. (В основном эта «биомасса» используется для инъекций, но был здесь и весьма экзотический проект: использовать фетальные ткани при производстве лечебной жевательной резинки. Этот эрзац-каннибализм не состоялся, однако теперь из неуказанных на тюбике «биологически активных веществ» выпускаются женские кремы). (3).
Вот на моих глазах открывают холодильную камеру – и из нее, словно из преисподни, вырываются густые клубы пара. Внутри – покрытые инеем тысячи ампул с розоватой взвесью.
Похоже, преддверие ада не обязательно пышет жаром. Здесь оно обдает холодом жидкого азота.
Приволье для иностранных ученых! В том числе и тех, кто уже скомпрометирован у себя на родине.
Один из них – американец Майкл Молнар. Он вполне откровенен: «В России не будет юридических и других проблем, которые возникают в других странах. Ведь в большинстве из них подобные методы запрещены».
В нашей прессе сообщалось, что у доктора Молнара, подвизавшегося на ниве хирургической косметологии, после ряда неудачных операций были какие-то проблемы в США.
Господин Молнар реагирует на это замечание, не моргнув глазом:
«Это не правда. Я могу в любой момент вернуться к своим медицинским занятиям в США».
Однако вот только один из документов по поводу его деятельности в Америке.
"В декабре 1989 года была изъята лицензия. Был определен испытательный срок с условиями.
Причина: страховые мошенничества и халатность, нарушения медицинского акта Невады.
В 1991 году Молнар подал заявление о сокращении испытательного срока.
Заключение комиссии: к этому времени респондент не ушел от своего общественно опасного поведения и подлежит продолжению наказания, поскольку никакого раскаяния в его действиях не наблюдалось".
Итак, доктор Молнар потерпел неудачу с пластическими операциями. И тут его привлекла возможность омолаживать с помощью эмбрионов.
Складывается впечатление, что российские «биоматериалы» привлекли наиболее сомнительные личности со всего света. И они слетелись в Москву словно на черномагический шабаш.
Вот еще один зарубежный партнер наших медиков – доктор Шмидт. Он прилетел из Германии. Господин Сухих представляет его как мировое светило.
Однако преемник доктора Шмидта на посту главного врача детской клиники в Ашабенбурге представляет его иначе. Оказывается, Минздрав Германии помнит Шмидта в основном по многочисленным судебным разбирательствам. После нескольких смертельных случаев эмбриональная терапия была запрещена как несущая риск для здоровья.
А вот – документы исследования, проведенного в Германии профессором Шлаком еще в 1979 году. Он сравнивал пациентов доктора Шмидта с пациентами других клиник. Оказалось, что реальных результатов метод эмбриональной терапии не дает. (4).
Весной 1997 года, как сообщала пресса, на заседании президиума РАМН этот вывод был подтвержден и российскими специалистами. При этом академики с удивлением обнаружили, что в 8 научно-исследовательских институтах и 18 клинических базах Москвы сотрудники занимаются накапливанием эмбриональных материалов.
Трудно сказать, помогали ли клиентам технологии омоложения аббата Гибура. Не берусь судить и о действенности так называемой фетальной терапии в наши дни. Естественно, сами авторы описывают результаты как обнадеживающие.
Но как проверить такой вывод? Что можно сказать, например, о результатах лечения эмбриональными тканями детей-даунов? Сами авторы метода сообщили лишь о первых опытах, проведенных над малышами, от которых отказались родители.
Цитирую отчет: «В момент обследования и лечения больные находились на базе психоневрологического корпуса ДКБ номер 13. В качестве трансплантируемого материала использованы фетальные ткани мозга человека (полушария, мозжечок, ствол). Каждая ткань вводилась в отдельном шприце путем глубокой подкожной инъекции».
Однако через год после опыта найти этих безответных пациентов мы уже не сумели. Они просто как в воду канули.
Впрочем, дело не только в медицинских результатах. Речь о проблемах морали. Некоторые считают: абортивный материал все равно ведь выбрасывается. Заклинания пропаганды возводят его утилизацию в добродетель. Рационализм освобождает от многих табу. Но переступать эти запреты все равно опасно. Задумаемся, захочет ли в дальнейшем отлаженный и смазанный долларами эмбриональный конвейер сокращения абортов!
Подобную позицию занял по отношению к названным методами объединяющий православную общественность комитет «За нравственное возрождение Отечества». Он назвал широко разрекламированный метод людоедством. Более того, исключить его из практики нашей медицины предлагает подготовленный Думой проект закона о биоэтике. Увы, подобные усилия вызывают лишь улюлюканье либеральной прессы. Она не видит: лечение от старости оказывается лечением от Жизни.
Вполне православный подход к проблемам Жизни и смерти авторов закона о биэтике натолкнулся на весьма принципиальные возражения служителей культа фетальной терапии. Директор республиканского центра репродукции человека А.С.Акопян пишет: "В одном тексте авторам удалось представить как ортодоксальные и почти культовые положения, так и положения, соответствующие высокому гуманистическому духу и рекомендациям «Конвенции по правам человека и биомедицине», принятой государствами-членами Совета Европы…
Биоэтика в условиях демократического светского государства не входит в компетенцию Церкви. Институт Бога на земле не является институтом государственной власти, не говоря уже об «особом мнении» общественных организаций". (5).
Возражения ученого изобилуют ссылками на международное право, гуманистические принципы и другие атрибуты современного неоязыческого культа, призванные вызвать в «современном» человеке законное негодования и священный ужас.
В подобных заклинаниях, естественно, присутствуют ссылки на «права человека» – словосочетание, пришедшее в современный лексикон из названия масонской ложи. Это происхождение лексической экспансии симптоматично. В свое время весьма популярной была триада «свобода, равенство и братство», также пришедшая из лож. Что осталось от нее ныне? Только свобода от Бога (и несвобода от дъявола). Что останется в конце концов от «прав человека»? Только, как предвидел еще Достоевский, право на всеобщее совокупление и на убийство своего потомства. А значит, – все та же несвобода от воли врага рода человеческого.
