Я сидела, скукожившись, словно пытаясь не рассыпаться на части. Каким же глупым казалось мне соперничество между обоими лекверами, мои переживания… Какая разница, кто бы стал моим мужем? Какая разница, кого я люблю больше: Дэрлиана или Виканта?

Викант… вот о чем я жалела по-настоящему, так это о том, что он видел в свои последние часы и что чувствовал. Нет, гвардеец не ушел, как должен уходить настоящий благородный солдат, с любовью к своему отечеству. Не ушел, вспоминая лучшие мгновения своей биографии. Викант застыл навсегда с обидой на меня, предательницу, ушедшую купаться с другим. Беспокоясь обо мне, целовавшей другого. Защищая меня, любившую другого.

Да леший со всем этим! Я только хотела, чтобы они снова вернулись. Все трое. Вредные, лживые, спорящиеся, подкалывающие друг друга, верные. Чтобы каменные фигуры вдруг улыбнулись, задвигались, помогли бы мне пережить это все.

— Лида, — в палатку сунул нос крашенный, — Одевайся, нам надо идти. Я поймал тут неподалеку одну из наших птиц. Она говорит, что остальные слишком напуганы, чтобы возвращаться, но уверена, что скоро присоединятся к нам.

Я кивнула, подтягивая к себе свою небольшую сумку.

На руке сверкнул тусклый ободок медного кольца. Когда мы выгружали вещи, переселяясь на время в "Зов моря", я надела его на палец, да так там его и оставила. Украшение Сотворителя было несколько шире моего среднего пальца, а на большой уже не налезало. У него всегда были тонкие пальцы, длинные и ровные. И невероятно чуткие. А на шее, не таясь, висел кулон, однажды спасший мне жизнь, когда мы сражались с Мэрке и Шерненсом в мертвых землях. Странно, но эльфа я до сих пор не воспринимала, как одну из масок Дэрлиана. Он был для меня отдельной личностью, моим другом, совершенно не похожим на Сотворителя.

Быстро натянув запасные штаны и рубашку, я выбралась наружу. Азули стояла всего в двух шагах от моего укрытия, держа на вытянутых руках три предмета: широкий чеканный браслет, скромный меч в ножнах, отливающих то синевой, то закатным солнцем и плащ. Скромный черный плащ из мягкой шерсти с золотистой вышивкой по краю. Гервен тем временем затаптывал останки костра. Несколько походных сумок уже были собраны и водружены на широкую спину моей Карамели. Птица косила на меня умными глазами, не издавая ни звука. Я молча приняла украшение, которое пришлось мне точно по руке, закинула на спину ножны и натянула плащ, хотя мне и так было не холодно. Сейчас же моей спины словно коснулись знакомые руки, а макушку обдало теплом не менее дорогое дыхание. Они были живы, без сомнения живы.

— Лида, я прошу тебя лишь об одном: забудь на время, что представляют собой на самом деле эти вещи, и не упоминай их историю при посторонних, — мягко напомнила мне Всевидящая.

— Знаю. Куда мы едем?

— Тут неподалеку город. Думаю, ничего плохого не будет в том, что мы на пару дней останемся в нем. Нам надо выяснить мнение людей, а заодно выждать. Еще неизвестно, что готовит нам мой дед. Неплохо, если нас будут считать мертвыми. Тогда он хоть на время ослабит бдительность. К тому же мы все слишком устали, а до Алекет-Невес еще ползти и ползти. Ну, а в-третьих, не отправимся же мы туда без плана?

— Это правда. После смерти моей сестры в Закрытом городе начались нешуточные волнения. И теперь я не знаю, кому можно доверять, а кому нет. Нам нужна большая поддержка. А еще лучше достоверный источник информации. Короче, прежде чем сунуть голову в пасть льву, надо хотя бы убедиться, что его кормили, — подвела итог андерета. Мне же оставалось сдержанно кивнуть и взгромоздиться на Карамель.

Чем дольше мы ехали, тем сильнее начинало все расплываться перед глазами. По телу волна за волной, чередуясь, проходили то жар, то холод, руки меленько тряслись, так что я едва могла держаться за мягкие перья на шее моего скакуна. Зубы стучали, создавая ужасающее звуковое сопровождение.

— Лида, с тобой все в порядке? — поинтересовался Гервен. Я через силу постаралась кивнуть, но вышло как-то неубедительно. Элистар поймал Карамель за крыло, дотягиваясь рукой до моего лба, — Ну, и зачем ты врешь?

— Со мной все в порядке. Это временное недомогание, — попыталась уверить я зеленоглазого.

— Азули, далеко еще до этого города, темный его побери?! — нервно вскричал парень. Всевидящая присоединилась к моему осмотру, на всякий случай, прощупав еще и пульс. Как я не пыталась их уговорить, что со мной не происходит ничего страшного, они и слушать не хотели. Андерета быстро вытащила теплое одеяло, накидывая мне его поверх одежды.

— На, выпей! — женщина, казалось, достала небольшой кубок с чем-то горячим прямо из воздуха, — Это не лекарство, но должно помочь.

— Должно? — скептически поинтересовалась я, и, вдыхая подозрительно знакомый запах, отхлебнула, — Это…?

— Всего лишь подогретое вино. Пей, и перестань строить из себя невесть что. В твоем состоянии надо молчать и слушаться умных людей или узнающих. Не бойся, я не успела туда всыпать яду.

— Спасибо, — вино и правда, если не согрело, то хоть на время сняло жуткий озноб.

Азули безмолвно приняла у меня опустевшую посудину, сминая железо одной рукой, как банку из-под пива. Я попыталась расслабиться, но голова перестала совершенно соображать, так что пришлось отложить эту процедуру на потом. Так и свалиться ничего не стоит. Звезды потихоньку посветлели вместе с небом, где-то вдалеке показалась еще пока голубовато-зеленоватая полоса, а за ней потянулись первые лучики солнца. Месяц давно убежал, видимо устав смотреть на мою безвольно колыхающуюся тушку, которая перестала дрожать, заодно перестав проявлять вообще какие-либо признаки жизни. Мышцы и кости болели, дышать становилось все труднее, а по коже текли настоящие ручьи. Меня мотало из стороны в сторону, пальцы рук перестали разгибаться, предпочтя остаться в теплом птичьем пухе десятью белыми веточками.

Не знаю, когда и как мы попали в город, кажется, на некоторое время я просто провалилась в забытье, совершенно перестав что-либо чувствовать и понимать. Так или иначе, но очнулась я уже на одной из улиц, подпираемая сзади Гервеном. Наверное, я, действительно, чуть не свалилась, и ему пришлось сесть за мной, а птице тащить двойную нагрузку.

— Эх, Лида, Лида! — укоризненно выдохнул он. Я хотела ответить ему: "Что Лида? Тебя никто не заставляет со мной возиться!", — но поняла, что не могу произнести ни слова.

— Сюда, — незнакомый шепот вклинился в окружающие звуки, — Идите сюда, живо!

Я повернула голову, пытаясь разглядеть стоящую на пороге одного из домов женщину. Она была закутана в какие-то платки, длинные светлые волосы ее растрепались, оставляя от прежде пышной косы всего несколько спутавшихся прядей. И что самое удивительное, это была человеческая женщина. Необычно было видеть и осознавать, что она же и является хозяйкой небольшого, но достаточно богатого дома. Я последнее время привыкла видеть только слуг-людей, совершенно забыв о том, что моя нация живет здесь еще и как свободные граждане. Просто, если в моем мире люди являлись единственными разумными существами со сложной социальной организацией, то в этом кроме них нашлось не менее десятка столь же продвинутых наций, способных заткнуть хрупких и беспомощных людишек за пояс. Одни лекверы со своей сущностью чего стоят!

Гервен осторожно снял меня с седла, проводя в узкую щелку открытой двери. Азули, немного помедлив, шмыгнула вслед за нами. Однако, как только женщина закрыла свой дом на замок, ей в грудь уткнулся меч Элистара.

— Гервен, что ты делаешь? — от удивления я снова обрела дар речи.

— Не мешай Лида. Кто вы и почему пригласили нас в дом?

— Мое имя вам ничего не скажет. Зато мне все уже рассказали ваши волосы и манера общаться с безоружными. Весь в деда, достойный представитель своего рода. А еще мне рассказала эта несчастная девушка, которая едва на ногах стоит из-за жара. Лучше бы помог мне ее уложить. Все вы мужчины хороши, когда размахиваете своими железками! А чуть что, становитесь тупыми, как свалявшиеся валенки.