– Конечно, – сказал Петцер. – Что из мужика жилы тянуть…

– Вас зовут Морис Николае Траян, вы мутант и живете по документам погибшего брата. Не бойтесь, вы нигде не прокололись и вам ничего не грозит. Все знаем только мы. Во-первых, у нас есть Вильям, сторож Леопольдова заведения. Вот вы чувствуете мутантов?

– Иногда, – сказал Март. Играть больше не было смысла, карты раскрывались. – Изредка, когда накатит…

– А он постоянно. Причем сам он, кажется, не мутант, во всяком случае, это у него никак больше не проявляется. Да, будь он в гражданской гвардии, вас бы всех давно уже на свете не было. Думаете, почему вас так легко пропустили на территорию? Да… А во-вторых, в документах полиции зафиксировано, что брат живущего ныне Марта Траяна был мутантом. Брат-близнец, заметьте. Он погиб… Да… Сам Март Траян учился в университете на факультете искусствоведения, и вот этот человек, – полицмейстер достал из кармана фотографии, которые показывал раньше, и одну из них подал Марту, – этот человек был в то время деканом факультета, а вот этот, – он подал другую фотографию, – вел персональное дело Марта Траяна в студенческом суде и был, по сути, виновником изгнания его из университета. Морис Траян не мог знать их в лицо, поскольку в это самое время находился в Брюсселе и пытался купить партию оружия для «Внутреннего фронта»…

– Это не доказательство, – хрипло сказал Март.

– Доказательство, – возразил полицмейстер. – И вполне достаточное. Но привел я его вам только для того, чтобы дать вам понять: я знаю, кто вы. И все. Никакие разоблачения вам не грозят.

– Мы вам не враги, – сказал Петцер.

– Не враги, – подтвердил полицмейстер. – И даже наоборот… Как вы попали сюда? – спросил он после паузы.

– Случайно. Устал и не мог ехать дальше.

– Когда?

– Сейчас скажу точно… Восемнадцать дней назад.

– А Тригас?

– В командировке от Ассоциации.

– Откуда вы знаете?

– Мэр сказал. Еще до его приезда.

– Ну что же, может быть, и так… Откуда вы ехали?

– Из Фрайберна.

– Это где? Даже не слышал такого.

– Это маленький городок, километров шестьсот на восток.

– И что вы там делали?

– Остановился пообедать. В общем, я ехал домой, в смысле – в столицу, из Скрея, где работал. Пока ждал в ресторане заказ, стал от нечего делать рисовать на салфетке – и засветился.

– Видел кто-нибудь? – поинтересовался полицмейстер.

– Многие видели. Была погоня.

– Ну и как? – спросил Петцер.

– Ну как… Они погнались на двух машинах, а я ведь бывший гонщик… В общем, они столкнулись.

– Ну силен! – восхитился Петцер. Полицмейстер одобрительно покачал головой и усмехнулся.

– А вечером уже были здесь? – спросил он.

– Да.

– Шестьсот километров. Почти алиби. А, Леопольд?

– В случае чего я вообще могу показать, что он приехал ко мне утром. Мои подтвердят.

– В случае чего, – усмехнулся полицмейстер, – спрашивать не будут.

– Это точно, – сказал Март.

Они помолчали.

– Насчет Шерхана тогда – правда? – спросил Март.

– Правда, – кивнул полицмейстер. – Или уже появился, или вот-вот появится. И чует мое сердце, что есть у него тут особый интерес. Вы его живьем видали?

– Только в маске.

– Осторожен, гад, – вздохнул полицмейстер. – Ну что, время уже. Насчет прощупать Тригаса не забудьте, ладно? Вероятно, это пустышка, но все же… Леопольд, ты его проводишь?

– Провожу. «Ибо был перед ним путь великий, и без провожатого нельзя идти было…»

– Слушайте, – сказал Март, – вы меня начисто выпотрошили, можно и мне вопрос задать?

– Задать-то можно, – отозвался полицмейстер, – ответим ли…

– Леопольд, это ваше заведение – что оно из себя представляет?

– Ну, это можно, – сказал полицмейстер.

– Вы про «Путь побежденных» слышали? – спросил Петцер.

– Н-нет вроде…

– В общем, вы же знаете, что из нашего благословенного отечества легально и надолго можно выехать только на лечение. А дольше всего лечат психические заболевания. Вот мы и готовим людей, проводим их через комиссию, ну и… Еще то хорошо, что формально расторгаются родственные связи и семья не остается заложником.

– Понятно.

– Так что при необходимости можете воспользоваться.

– Мутантов тоже берете?

– Конечно. Сейчас только никого нет, а раньше много было.

– Повыбили всех. В провинции сейчас только мы с Тригасом и есть.

– Не только мутантов, вообще очень многих повыбили. Интеллигенцию главным образом. Да и продолжают потихоньку выбивать – хотя размах уже не тот… Думаете, от чего люди бегут?

– Догадываюсь, – сказал Март. Вдруг его прорвало: – Ладно, я понимаю – бьют нас, надо же на кого-то натравливать народ, надо на кого-то сваливать вину за неурядицы, за бестолковщину, за неурожай, наконец, да и вообще это, наверное, чисто зоологическое – даже мне страшно бывает, что во мне это нелюдское сидит, а я могу представить, каково это знать какому-нибудь башмачнику или лавочнику, но вы мне скажите, зачем уничтожать инженеров, врачей, журналистов, писателей, ученых, сначала учить, а потом пускать под нож, это же все равно, что резать курицу, которая несет золотые яйца…

– Когда яиц становится слишком много, золото обесценивается и хозяин курицы разоряется, – вставил Петцер.

– То есть? – не понял Март.

– Объясни ему ты, Андрис, – сказал Петцер. – Не могу я на эту тему говорить…

– Простейший способ остановить прогресс, – пояснил полицмейстер, – это уничтожить тех, кто его двигает. А останавливать его надо обязательно, потому что развитие общества неизбежно приводит к переменам, затрагивающим и самую верхушку. Вот правительство и принимает меры к обеспечению максимальной стабильности. Вы знакомы, наверное, с доктриной нулевого роста? То, что у нас творится столько лет, – это все ради того, чтобы претворить ее в реальность. Официальная цель этой доктрины: создание гармонии между производством и потреблением. Реальная цель: обеспечение чиновникам высших эшелонов максимально полной кормушки при минимальных их усилиях; общество для них – это машина для удовлетворения их собственных потребностей, машина работает, продукт поступает – и не дай бог, если что-нибудь изменится. Пусть правительство лениво и некомпетентно – оно обладает обостренным инстинктом самосохранения и потому принимает любые меры к поддержанию благоприятного для него положения вещей. Думаю, кстати, что убивать скоро перестанут, этот способ простейший, но лишает свободы маневра. Можно ведь с той же целью и не менее эффективно загрузить всех бумажной работой, а творческой части подсунуть выгодную халтурку – как вам, например. Тем более, что без технического прогресса стране не жить… вы обратили внимание, что технарей лет пять уже как не трогают? Стимулируется развитие так называемого узкого специалиста – это новый исторический тип, выполняющий функции интеллигента, но очень простой в обращении и неприхотливый. Создается – боже мой, уже создана! – массовая культура, которая призвана удовлетворять некоторые простейшие эстетические потребности населения. Наконец, народ просто спаивается, и это выгодно вдвойне, потому что…