Теперь уж и мне стало не до смеха. Я слышал и не верил. Если бы я не знал много лет майора Леонтьева как умного, хладнокровного и трезвомыслящего разведчика, то подумал бы, что он сошел с ума, не выдержав напряженной работы в столице Османской империи.

— Майор, соблаговолите пояснить мне, что произошло лично с вами?! — уже официально обратился я к нему.

Майор встал.

— Ваше превосходительство, я уполномочен сообщить вам, что Стамбул, нет, уже Константинополь, захвачен победоносным флотом, вошедшим в Проливы под Андреевским флагом. Султан Абдул-Гамид взят в плен, и над дворцом Долмабахче развевается флаг с крестом святого апостола Андрея Первозванного. Николай Павлович, наши потомки совершили то, о чем Россия мечтала на протяжении нескольких веков.

Признаюсь, я слушал майора в совершенном изумлении, не веря и в сотую долю того, что он мне сообщил. Но на буйнопомешанного он не был похож, также как и на пьяного или накурившегося гашиша.

Я тоже встал.

— Ради бога, Евгений Максимович, расскажите мне, наконец, как все это произошло?! Откуда появился этот флот, ухитрившийся пройти через Проливы так же легко, как проходит раскаленный нож через кусок сливочного масла! И что это за люди, которые могут столь легко разрушать огромные империи!?

— Николай Павлович, успокойтесь, на вас лица нет, — с испугом воскликнул майор Леонтьев, хватая со стола стакан с недопитым чаем и протягивая его мне. — Прошу вас, выслушайте меня.

И он начал рассказывать о чудесном переносе в наш век эскадры кораблей, бороздивших моря в начале третьего тысячелетия. О той чудовищной по мощи военной технике, которой располагали наши потомки, о летательных аппаратах, которые шутя уничтожают целые дивизии и превращают в щебенку самые неприступные крепости. Майор рассказывал о бойцах-«морпехах» и «спецназовцах», каждый из которых стоил сотни самых лучших солдат нашего времени, о бронированных самодвижущихся повозках, на которых эти чудо-бойцы шли в бой.

— Николай Павлович, — закончил он свой рассказ, — будущее, из которого пришли наши потомки, по их словам — настоящий ад кромешный по сравнению с нашим милым и тихим временем. Люди, попавшие в наш мир, прекрасно подготовлены и готовы ко всему. Еще больше, чем турок, они ненавидят австрийцев и — особенно — британцев. Я не поставлю на королеву Викторию и ломаного пятака, если потомки решат взяться за нее всерьез. А это неизбежно, ибо Англия — одна из стран, создавших ад их будущего.

— Евгений Максимович, неужели все, что вы мне рассказали — правда?! — спросил я у него.

— Истинная правда, Николай Павлович, — ответил майор. — И чтобы доказать это, я познакомлю вас с одним из пришельцев из будущего, капитаном Тамбовцевым. Он сейчас находится рядом с вашим домом и ждет, когда я сообщу ему об итогах наших с вами переговоров.

— Так зовите же его скорее, — воскликнул я, весь дрожа от нетерпения.

И тут Леонтьев окончательно добил меня. Он достал из кармана небольшую черную коробочку с торчащим из нее штырем, нажал на какой-то выступ на этой коробочке, а затем произнес:

— Александр Васильевич, Николай Павлович готов с вами встретиться.

Из этой коробочки неожиданно раздался чуть хрипловатый мужской голос:

— Евгений Максимович, попросите кого-нибудь из слуг генерала проводить меня к нему.

Я молчал, обрывки мыслей кружились в моей бедной голове. Через несколько минут слуга открыл дверь в комнату и произнес:

— Ваше превосходительство, это к вам…

И я увидел немолодого человека среднего роста, с небольшой седоватой бородкой, одетого в странную пятнистую форму. Он протянул мне руку и представился:

— Капитан Тамбовцев, Александр Васильевич. Честь имею. Здравствуйте, Николай Павлович! Простите меня за поздний визит, но то, что вы сейчас узнаете, изменит историю России и мира на много веков вперед!

День Д+1, 6 июня 1877 года, 23:15, внешний рейд порта Варны, ТАКР «Адмирал Кузнецов».

Турецкая крепость Карс была обречена. Дважды до этого — в 1828 и в 1855 годах — русские войска уже занимали ее. В 1878 году ее возьмут еще раз, присоединят к России вместе с прилегающими к ней территориями. Карская область будет находиться в составе Российской империи до 1918 года, когда большевики, выполняя условия Брестского договора, ее снова передадут Турции.

Но пока в ней стоит турецкий гарнизон, возглавляемый Гуссейн-пашой. И где-то там, неподалеку, затаился корпус Мухтар-паши, главнокомандующего турецкой армии на Кавказе. Наши штабисты планируют нанести этой ночью два авиаудара, которые покончат как с крепостью Карс, вместе с ее гарнизоном, так и с корпусом Мухтар-паши и им самим. Аналитики СВР заявили, что этот самый паша может стать нашей головной болью в послевоенный период — в качестве претендента на трон и полевого командира, действующего в духе незабвенного Шамиля Басаева. По общему мнению, этот персонаж должен быть вычеркнут из списка живых, дабы он не начал смуту после ликвидации Османской империи. Ну и конечно, не вредно будет сократить его аскеров. А на оставшихся в живых навести должный страх и трепет.

В полдень с палубы «Адмирала Кузнецова» стартовал одиночный Су-33. На внешних подвесках он нес только четыре пятисоткилограммовые ПТБ и подвесной комплект фотоаппаратуры. Маршрут его был проложен через Сухум, Батум, Эрдоган, Карс, Баязет, затем разворот — и полет до Эрзерума.

Сияющую металлом точку в небесах, за которой разматывалась мохнатая белая нить инверсионного следа, видели и русские солдаты, и турецкие аскеры. Слухи о том, что утром произошло под Баязетом, еще не успели дойти до главных сил русской и турецкой армий в Закавказье, но полет «сушки» видели многие. Генерал от кавалерии Михаил Тариэлович Лорис-Меликов, приложив ладонь ко лбу, долго разглядывал нечто, рассекающее небеса на недосягаемой высоте. Так и не решив, что же это было, он продолжал наблюдать за непонятным явлением до тех пор, пока яркая точка не скрылась на горизонте, а небо над головой не оказалось расчерченным на две половины белой дорожкой.

Глубоко вздохнув, генерал ушел в штабной шатер писать донесение главнокомандующему Кавказской армией великому князю Михаилу Николаевичу. Это был не единственный подобный документ. По пыльным горным дорогам в ставку командующего Кавказской армией скакали курьеры с донесениями о непонятном небесном явлении.

У турок творилось примерно то же самое. На Мухтар-пашу обрушился шквал сообщений о таинственных небесных знамениях. У турецких аскеров ведь тоже были глаза. А сам паша отнесся к этой новости пренебрежительно, считая, что «трусливые шакалы всегда ищут повод, чтобы отступить перед русскими собаками». Но времени у него совсем не оставалось. Воздушный разведчик обнаружил лагерь его корпуса у селения Зивин…

И именно по этому лагерю и было решено нанести первый удар кассетными бомбами в составе всей авиагруппы «Адмирала Кузнецова». Затем она должна была вернуться, дозаправиться, подвесить ОДАБ-500 и ударить по крепости Карс, которая, конечно, никуда убежать не могла.

Началась подготовка к нанесению удара, штурман группы рассчитывал последовательность взлета и формирование ударного ордера. Его работой было также рассчитать необходимое для выполнения данного задания количество топлива и неприкосновенный резерв. Вооруженцы подвешивали к боевым машинам бомбы, а техники проверяли работу всех систем. Очень, очень давно авиагруппе «Кузнецова» не доводилось поднимать разом все наличные самолеты. А только за эту ночь подобное предстояло сделать дважды.

Но вот наступило время старта — 23:00. Первым от палубы оторвался одиночный Су-33 под управлением майора Коломейцева. Его задачей было, используя разведывательное оборудование, с большой высоты наводить на цели ударные Су-33 и МиГ-29. Вслед за ним, один за другим на взлет пошли самолеты первой ударной тройки под командованием командира авиакрыла подполковника Хмелева. Он уже водил сегодня утром своих орлов под Баязет. В анналы истории тот авианалет уже попал, получив название «Бойни на Байской дороге». Сейчас же предстояло проделать то же самое, но в более значительном масштабе.