– Сам Хрисс и позировал! – с гордостью объявляет девушка, поправляя золотисто-рыжеватый локон. – Ольга его попросила, он согласился.

– А рисовал кто?

– Я!

– Дракона? С натуры? Ты смелая девушка!

– Дракон не страшный. А вот идти одна домой я как-то побаиваюсь.

– А что, уже…

Кантор оглядывается по сторонам и видит, что действительно пора. Ибо Гарри спит под роялем, близнецы привычно переругиваются и вяло пуляют друг в дружку вишневыми косточками, милашка Зинь, пошатываясь, нежно прижимает к сердцу какую-то плотно закупоренную бутылочку темного стекла и возглашает:

– Ольга, ты представляешь, твой бухгалтер пьян как скотина…

А рядом Артуро Сан-Барреда подает Ольге плащ, заботливо подхватывает под руку и ведет прочь… домой… И там он будет ее трахать, чтоб ему на фиг все отпало!

Наверное, от обиды и из чувства протеста Кантор и потащился провожать отважную художницу. Все-таки она была славная и к тому же не крала его кружку, ничего в нее не сыпала и никому не грозилась выдергать волосы. Правда, предупреждения заботливых соперниц оказались правдивыми.

Когда провожальщик зашел на чашку чаю и начал раздеваться для предстоящего чаепития, его как-то угораздило на миг повернуться к даме спиной. Услышав сдавленное «ах!» и вспомнив, как выглядит его спина стараниями трудолюбивого Тедди, Кантор поспешно обернулся и… увидел в глазах девушки не страх и не сочувствие, а сумасшедший, неописуемый восторг.

– Потрясающе! – восхищенно выдохнула художница, ухитряясь как-то одновременно совместить объятия с ощупыванием заинтересовавших ее достопримечательностей. – Какие изумительные шрамы! Диего, я тебя умоляю, ты просто обязан пять минут посидеть спокойно, чтобы я могла хотя бы набросать… Твоя спина стоит того, чтобы ее увековечить!

– Но не сейчас же… – только и смог ответить Кантор. Как-то неуместно было бы сейчас прерывать начатое ради сеанса живописи…

– Но завтра ты посидишь? Пожалуйста! Пообещай!

Эх, чего только не пообещает мужчина в такой ситуации… Теперь никуда не денешься, придется держать слово и сидеть, как болван, не двигаясь, пока художница не увековечит труды голдианского палача. Причем сидеть полуголым в нетопленой мастерской.

Впрочем, Кантор ничуть не сожалел о прошедшей ночи. Хотя внутренний голос, который вчера, как ни странно, помалкивал, ехидно заметил, что товарищ как потерял невинность, так и пошел по рукам.

«Заткнись, придурок! – огрызнулся Кантор. – Лучше посоветуй, под каким предлогом перенести предстоящее безобразие на четный день. Вот будет весело, если у меня посреди сеанса приступ начнется…»

К превеликому его сожалению, приступ начался прежде, чем они с голосом успели что-то придумать. И отчего-то именно сегодня оказался особо болезненным, а ничего из лекарств Кантор с собой не захватил, так как рассчитывал ночевать дома. Стоило ему пошевелиться, как проснулась Диана и, само собой, никуда его в таком состоянии не отпустила, велев оставаться в постели, пока не полегчает. В результате Кантор никуда не ушел, а художница вместо спины получила в свое распоряжение его перекошенное от боли лицо, которое, по ее мнению, тоже надлежало непременно запечатлеть. Видимо, сегодня был некий особенный день, когда художникам везет, а всем прочим – нет.

Примерно в это же время та самая блондинка, которую вчера так некрасиво обошел своим вниманием некий товарищ, с легким раздражением излагала двум господам сомнительной наружности свои соображения по поводу проваленного задания.

– В следующий раз, когда вам придет в голову меня нанимать, потрудитесь собрать хоть какие-то сведения о клиенте, – сурово вещала она, подбрасывая на ладони несколько монет. – Это был совершенно не мой клиент, и узнала я об этом слишком поздно и только путем собственных наблюдений. Но ими я с вами делиться не стану, так как вы неаккуратны в делах и не отличаетесь особой щедростью.

– Платить за невыполненную работу вам никто не собирается, – с холодным недовольством отозвался один из слушателей.

– А я не собираюсь работать ни с этим клиентом, ни с нанимателями, которые подсовывают неклассического мага и даже не предупреждают об этом, а потом отказываются платить за то, что я рисковала жизнью. Однако за половину моего обычного гонорара я могла бы предоставить вам некоторые полезные сведения и рекомендации к дальнейшим действиям.

– Наши дальнейшие действия можно определить без всяких дорогостоящих рекомендаций, – с издевательской иронией отозвался второй господин. – Мы наймем другого специалиста.

– И вы уже разобрались, какого рода специалист вам нужен? – в тон ему поинтересовалась блондинка.

– Ни медяка больше! – по-прежнему холодно и категорично заявил первый.

Блондинка обворожительно улыбнулась и ссыпала свой скудный гонорар в сумочку.

– Как пожелаете, господа.

Если господам жалко отдавать деньги за информацию, пусть и дальше остаются в неведении. Интересно, кого они наймут в следующий раз? Уйдет ли бедняжка живой от такого клиента? И сколько им придется выложить, прежде чем они пожалеют о своей жадности?

– Серьезно? И это все в одной кружке? – Обычно сдержанный Шеллар III не смог удержаться от смеха, читая результаты экспертизы, предоставленные департаментом Безопасности. – Приворотные зелья трех сортов, фанга, коньяк, возбуждающий эликсир, снотворное, отворотное… Бедный Кантор! Ты представляешь, если бы он все это выпил?

– Да, – серьезно кивнул господин Флавиус – Особенно эликсир с коньяком.

Король сделал вид, что его это никоим образом не касается, и продолжил комментировать как ни в чем не бывало, хотя упоминание об эликсире с коньяком вызвало у него очень неприятные воспоминания.

– Интересно, у кого хватило ума так идиотски пошутить? Завистники?

– Список лиц, замеченных в непосредственной близости от кружки, – объявил глава департамента, протягивая означенный список. – Обратите внимание на пункт восемь.

– Ничего себе…

– И я о том же.

– Ха Танг не могла ошибиться?

– Она хорошо знает Ниту Галл в лицо.

– Так. Есть возможность выяснить, кто ее нанял?

– Если к восьми она не успела встретиться и отчитаться, мои сотрудники проследят.

– Выясняй. На крайний случай можешь арестовать. – Король еще раз просмотрел список и задумчиво хмыкнул. – А отворотное, скорее всего, дело рук номера пять. Во всяком случае, это в его интересах.

– Странно, что он не подсыпал яду, – невозмутимо прокомментировал Флавиус – Однако поскольку яд в напитке не обнаружен, вынужден с вами согласиться.

– Сейчас творчество Дональда Уильямса считается классикой и его пьесы обязательно входят в репертуар любого театра, – голосом записной отличницы изрекла Ольга, завершив на этом свой ответ по истории драматургии. После чего добавила: – А я вот слышала, что в Мистралии над его трагедиями ухохатываются. Это правда?

– И где ты это слышала? – поинтересовался наставник.

– Диего как-то говорил. Он высказывался в том смысле, что маэстро сидел себе в своей Северной Лондре и предавался собственным фантазиям. А чтобы как-то оправдать натянутые конфликты и прочие неестественные поступки персонажей, помещал действие в Мистралию и списывал все на «южные страсти» и некие несуществующие обычаи.

– Ты сама Уильямса читала?

– Читала. Но я же никогда не была в Мистралии и не могу оценить…

– Маэстро Дональд тоже никогда не был в Мистралии, – чуть заметно усмехнулся Карлос – Только не правда, будто над его трагедиями ухохатываются. В Мистралии его просто не ставят. Зато весь остальной континент воспринимает эти, как ты выразилась, фантазии с восторгом.

– Так это у него действительно развесистая клюква? То есть я хотела сказать…

– К вам можно? – В дверь просунулся крошечный носик управляющего финансами. – Подписать.

– Опять? – Ольга скорбно вздохнула.

Когда Зинь приносила ей на подпись какие-нибудь счета или ведомости, ее одолевало гнетущее чувство беспомощности. Всякий раз, как почтенная владелица половины театра ставила свою подпись на очередной бумажке, перед ее мысленным взором возникала недовольная физиономия его величества, объясняющего доверчивому кузену, что он только что натворил одним росчерком пера.