Я улыбнулась женщине, заставив ее вздрогнуть при виде моих клыков, и успокоила:

— Сил на всех хватит. Это не раны от оружия, не яд, много энергии чукма не заберет. Я сейчас всех вас вылечу, и пока буду заниматься вашими детьми, лучше заняться уборкой и горячей едой.

Она молча смотрела на меня и больше не проронила ни слова, пока я не закончила с ее лечением. Муж с женой неожиданно повернулись и коснулись загрубевшими руками лиц друг друга. Так, словно хотели проверить, поверить, убедиться, что, правда, здоровы, выжили.

Через несколько мгновений женщина встала уже более резво, чем садилась.

— Ставьте котлы на огонь, всю одежду придется кипятить. И нужно что-нибудь покушать сварить. Скоро все будут здоровые и дико голодные.

Супруги засуетились: Томас пошел за водой, а Рада провела меня в задние помещения, где в двух комнатушках вповалку лежали разных возрастов ребятишки и взрослая женщина — сестра хозяина. Мне повезло — не потеряла ни одного больного! В таверне с каждым мгновением словно светлее становилось, когда смерть уходила из глаз очередного маленького человечка.

Я приказала выкинуть и сжечь все тюфяки, на которых лежали больные, всем помыться тщательно, отскребая болячки. Хотелось и самой помыться, но Томас слезно попросил помочь его ближайшим соседям. Бросив короткий взгляд на Хема, который пригрелся возле камина, согласилась.

До вечера мы ходили от дома к дому и спасали, кого можно было, забирая из загребущих лап смерти. Хорошо, что деревенька небольшая оказалась. Обратно мы с Томасом брели, поддерживая друг друга. Мужчина тоже слишком вымотался. Учитывая его состояние после болезни и походы под дождем, как бы мне завтра не пришлось его лечить от простуды… Но магия жизни во мне, хоть и плескалась на самом донышке, буквально звенела от счастья — столько жизней спасла.

По возвращении в таверну пришла моя очередь изумляться. Зал был выдраен до блеска. Вокруг витал запах мыла, большой стирки и свежеприготовленной еды. И ребятишки, и две женщины ходили в исподних чистых рубашках, сверкая розовыми пятнами новой кожицы на лицах и телах. Даже Хем сидел чистенький, в такой же льняной рубахе как другие дети и уплетал ароматную лепешку.

Увидев меня, демоненок довольно улыбнулся.

Не смотря на жуткую усталость, тоже помылась на кухне, стоя в лохани и поливая себя водой ковшом из ведра. Потом поужинала с Томасом, слушая рассказ о том, как в их деревню пришла чукма. Мы сидели полуживые от усталости, но довольные жизнью, и это нас сближало.

Нам с Хемом выделили комнату на втором этаже. Рада застелила постель свежим белоснежным бельем, как она сказала, приготовленным в приданое старшенькой дочери, и положила две стопочки новехонькой одежды. Для Хема — пару рубашек, штанов и новые кожаные ботиночки. Мне ночная рубаха досталась с короткими рукавчиками и длиной до колена. И пока я в нее переодевалась, Рада принесла пару ботинок для меня, чтобы размер подобрать (я чуть не запищала от счастья, когда одни из них подошли), и длинную темно-синюю юбку, к сожалению, все ее платья и сестры Томаса оказались слишком большие.

Уже по привычке сложила все вещи в рюкзак, поставила новую обувку возле кровати и, уложив Хема, впервые за последние несколько дней сразу уснула.

Проснулась, словно меня кто-то толкнул… и несколько мгновений неподвижно лежала на боку, не открывая глаз, прислушиваясь к окружающей тишине. Лишь сверчки за окном стрекочут, да собаки изредка подвывают, а в остальном — ни одного настораживающего звука.

Поправила рубашку, подаренную Радой, а то подол во сне слишком задрался, оголяя ноги до бедер. Однако, несложное движение тут же отозвалось в теле глухой тянущей болью. Да-а-а, наверняка переоценила свои возможности, и целительские труды не прошли даром. Теперь уже прислушалась к себе: ныла каждая клеточка тела, каждая косточка, а руки-ноги стали тяжелыми и почти неподъёмными. Похоже, с утра придется очень туго, и вряд ли мы сможем сразу покинуть деревню. Пешком далеко не уйду в таком состоянии. Боги, как же я неосмотрительно и неразумно бросилась в новую авантюру, не думая о последствиях и о своем ребенке.

Может Хем почувствовал мое внезапное напряжение, а может что-то приснилось плохое, но неожиданно демоненок заворочался во сне и, оскалившись, глухо зарычал. Кряхтя, приподнялась на локте, накрыла ребенка одеялом и, поглаживая рукой по плечикам, а хвостом — по ногам, зашептала: «Тише, тише тыковка, спи мой хороший, я рядом и никому в обиду не дам».

Мальчик успокоился, но скалиться почему-то не перестал, хоть и спит вроде глубоко. Такое с ним впервые на моей памяти. Странно!

Едва уловимое движение тени и шорох за спиной — и мое сердце прыгнуло в груди так, что забилось где-то в горле. Страх стремительно охватил все тело, парализуя и заставляя шевелиться волосы на голове. Я глубоко вдохнула, и тут же ощутила чужой терпкий запах. В голове мелькнула паническая мысль: «Ярис! Догнал, зараза!»

Но еще раз осторожно вдохнув, отмела эту мысль, ощущавшийся запах не имеет ничего общего с насыщенным волчьим. Медленно скользнула рукой под подушку, а затем, резко вытащив нож, развернулась и выставила перед собой, одновременно вскочив с кровати.

Думала, что обернусь за мгновение, но из-за вчерашнего бесконтрольного использования магии двигалась сейчас подобно сонной мухе. А уж когда увидела, кто находится в комнате, вовсе окаменела.

Сегодня последняя ночь полнолуния и свет, проникающий в распахнутое окно, позволяет видеть как днем. В небольшой комнатушке для гостей с кроватью, узким комодом, на котором кувшин с водой и тазик для умывания, парой стульев и небольшим круглым столом на меня бесстрастно взирали с высоты огромного роста сразу трое… демонов. Мой крик застрял где-то внутри, остановленный жестом одного из них, призвавшим к молчанию. Настоящие демоны!

Один из них, самый крупный, как мне сразу показалось, уселся на единственный свободный стул возле стола. Второй я вечером поставила рядом с кроватью, предварительно повесив на него одежду, которую мы должны будем надеть утром. Мой мозг продолжал лихорадочно отмечать какие-то бытовые, малозначительные делали, а между тем, сидящий демон поражал воображение своим видом.

Огромные витые рога не загибаются назад, как нарисовано в моем учебнике, а гордо торчат вверх. Темные волосы отливают фиолетовым цветом и заплетены в свободную косу до пола. Большие раскосые глаза смотрят с пристальным интересом прямо на меня. Высокие скулы, прямой нос, немного впалые щеки и рот с четко очерченными тонкими губами, поджатыми в едва заметном раздражении.

Не делая никаких движений, мужчина продолжал безмолвно, спокойно (словно для него такое в порядке вещей) смотреть на меня, опираясь локтями о колени и положив на сомкнутые кулаки мощный квадратный подбородок, который ярче всего говорит о его упорном, непримиримом характере. Я отметила такие же как у Хема темные когти на пальцах, правда, у этого демона они длинные и жутко острые. Долго рассматривать страшно, перевела взгляд ниже, на ноги в полотняных темных шароварах, заправленных в здоровенные ботинки, при виде которых, неожиданно мелькнула мысль: «Если и у Хема такая лапа вырастит, я разорюсь на обуви для него».

Возле ботинка, выдавая внутреннее напряжение хозяина, нетерпеливо постукивал кончик длинного толстого хвоста, не то что мой — милый и изящный с кисточкой на конце. Боги, и что мне только в голову лезет!

Подняла глаза вверх и уставилась на кожаную жилетку, единственную одежду, прикрывающую торс и, как мне показалось, еще больше подчеркивающую перекатывающиеся мускулы на груди и невероятно широкие мощные плечи, украшенные неведомыми татуировками.

Слева и справа от сидящего гиганта застыли еще два здоровяка примечательной наружности. Лунный свет, играя на серебристых волосах одного из них, словно растекается по светлым блестящим прядям, подсвечивая такие же глаза. Мужчина посмотрел на меня с каким-то забавным удивлением на лице.