Усилиями – собственными и медицины – Владимир Владимирович выглядит все лучше и лучше, что создает надежную основу для его политического долголетия…
– Еще до того, как окончил школу, у меня возникло желание работать в разведке, – рассказывал Путин журналистам, написавшим о нем книгу «От первого лица», – хотя это казалось недостижимым, как полет на Марс… Книги и фильмы типа «Щит и меч» сделали свое дело. Больше всего меня поражало, как малыми силами, буквально силами одного человека, можно достичь того, чего не могли сделать целые армии. Один разведчик решал судьбы тысяч людей.
В многосерийном фильме «Щит и меч» главные роли блистательно сыграли молодые Станислав Любшин и Олег Янковский. Но и роман, литературная основа киноленты, написан очень неплохо. Его автор, Вадим Михайлович Кожевников, был неординарной личностью.
Мои родители с ним дружили. Кожевников бывал у нас дома. По-мужски красивый (он увел в молодости жену у известного полярного летчика, Героя Советского Союза) Вадим Михайлович был доброжелательным и интересным человеком. При этом умел нравиться начальству: многие годы редактировал журнал «Знамя», был секретарем Союза писателей, депутатом Верховного Совета СССР.
Писал Вадим Кожевников в основном романы на рабочую тему, что в советские годы считалось более почетным делом, чем приключенческая литература, хотя именно «Щит и меч» стал самым популярным его творением. Кожевников не без удовольствия пересказывал хвалебные слова тогдашнего первого заместителя председателя КГБ Семена Кузьмича Цвигуна о том, что его роман – настоящее учебное пособие для чекистов. Хотя, конечно же, роман далек от жизни. Вскоре Владимир Путин сам узнает, что представляет собой разведывательная служба в реальности.
Замечательный актер Донатас Банионис, сыгравший главную роль в другом классическом фильме о советских разведчиках – «Мертвый сезон», рассказывал, как в 2001 году его включили в правительственную делегацию Литвы, которая ехала в Москву. В Кремле президент страны Валдас Адамкус представлял Путину членов делегации. Владимир Владимирович уважительно заметил, что Баниониса ему представлять не надо:
– Вы – мой «крестный отец»!
И рассказал, что пошел в разведку, посмотрев «Мертвый сезон».
Девятиклассник Путин отправился в приемную управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. Комитет госбезопасности был единственным местом в стране, где внимательно выслушивали всякого, кто пришел. Приемная находилась на улице Чайковского.
Володя Путин сообщил, что хочет работать в КГБ.
– Отрадно, – ответил сотрудник приемной, – но есть несколько моментов.
– Каких?
– Во-первых, мы инициативников не берем. Во-вторых, к нам можно попасть только после армии или какого-нибудь гражданского вуза.
– После какого вуза? – уточнил юноша.
– После любого!
– А предпочтительнее какой? – настаивал будущий президент.
– Юридический!
Школа № 193 была восьмилеткой, так что после восьмого класса ему пришлось перейти в другую – № 281 с усиленным преподаванием химии. Химия его не интересовала, но в этой школе были сильные преподаватели гуманитарных дисциплин.
Школу Путин окончил с большим количеством троек, пятерки он получил только по истории, физкультуре и немецкому языку. Его тренер, Аркадий Рахлин, сказал своему воспитаннику, что есть гарантированная возможность поступить в высшее техническое училище при одном из ленинградских заводов. В нем заинтересовано спортивное общество, так что хорошего спортсмена примут фактически без экзаменов.
Но у Путина были другие планы. Он отказался от соблазнительного предложения. Хорошо сдал вступительные экзамены – на пятерки, только за сочинение получил четверку. К тому же детям из рабочих семей отдавалось предпочтение, и он поступил на юридический факультет Ленинградского университета, носившего тогда имя А. А. Жданова, где, в частности, слушал лекции профессора Анатолия Александровича Собчака, хотя и недолго. Этот человек сыграет в его жизни ключевую роль…
Однокурсникам Путин запомнился спокойным, сдержанным, умеющим владеть собой. Ничем особо не выделялся. Заместитель министра юстиции Карелии Александр Рехлов, который трудился с будущим президентом России в одном студенческом строительном отряде, рассказал журналистам:
– Путин ничего не пил. И не курил. На девочек даже особого внимания не обращал.
В 1973 году у него появилась своя машина – родители выиграли «Запорожец» в лотерею. Семье очень нужны были деньги, но родители решили сделать любимому сыну подарок. Одна из его сокурсниц Любовь Бабкина вспоминала, как Путин повез друзей к себе домой:
– Ехали, смеялись, что-то оживленно рассказывали, как вдруг неожиданно перед нами возник грузовик. Еще мгновение – и наша маленькая машинка оказалась бы у него под колесами. У меня захватило дух, но Володя Путин мгновенно среагировал и отвел «Запорожец» в сторону. Повернулся к нам и как ни в чем не бывало спросил: «На чем мы остановились?» На его лице не было ни тени страха. Я почувствовала, что рядом с ним можно ничего не бояться. Он излучал невероятное спокойствие.
На четвертом курсе сбылась его мечта. К нему обратились вербовщики из КГБ. Путин был счастлив. Журналисты потом спросят его, а не думал ли он о той репутации, которая была у госбезопасности, об участии комитета в репрессиях против собственного народа?
– Честно скажу, – ответит Путин, – совершенно не думал. Я толком ничего не знал.
Не знал тот, кто не хотел знать или для кого это прошлое не имело значения…
Кадровый аппарат комитета подбирал людей очень тщательно. И брали отнюдь не тех, кто мечтал об этой работе. Путину хватило осторожности не сказать вербовщикам, что он всю жизнь мечтал служить в КГБ. В комитете действительно существовало такое понятие – «инициативник»: это когда кто-то настойчиво просил принять его на службу. В отношении «инициативников» существовала определенная настороженность: еще надо выяснить подлинные мотивы его стремления работать в госбезопасности, разобраться в этом человеке…
Если ничто не вызывало сомнений, студента-пятикурсника приглашали в учебную часть и называли номер телефона, принадлежавший куратору от КГБ. Студент набирал заветный номер. Представитель КГБ в учебном заведении приглашал к себе подходящего студента, расспрашивал о семье, планах, говорил, что по своим качествам он подходит для ответственной работы с языком, с людьми, но придется получить еще одно специальное образование. Ему предлагали заполнить кучу фантастически подробных анкет (и про бабушек, и про дедушек) и велели принести две рекомендации от достойных товарищей по факультету, желательно членов партии. Без указания адресата, разумеется. Просто: «Знаю такого-то как преданного интересам партии и рекомендую его на ответственную работу».
Каждого будущего сотрудника КГБ проверяли не один месяц. В основном с помощью агентуры – то есть студентов, которые были осведомителями госбезопасности, – выясняли взгляды, привычки, увлечения. К концу пятого курса студента приглашали на более серьезное собеседование, из которого студент делал вывод, что его жизнь, его семью и его друзей внимательно изучили.
По каким критериям кадровики КГБ в те годы отбирали молодых людей?
Первое и главное – морально-политические взгляды, преданность партии и отсутствие сомнений в правильности действий высшего руководства. Второе – проверяли родственников. Если в семье были судимые, никогда не брали. У Путина с анкетой проблем не было.
Его дед по отцовской линии, Спиридон Иванович, когда-то был поваром на даче Надежды Константиновны Крупской и Марии Ильиничны Ульяновой в Горках, потом работал в подмосковном пансионате, который принадлежал московскому горкому партии. Такие родственники, ясное дело, шли в плюс.
Кадровики предпочитали ребят из рабочих семей, полагая, что такие парни век будут благодарны КГБ, – их включали в число избранных, давали квартиру, высокооплачиваемую работу и посылали за границу. Комитет государственной безопасности считался завидным местом. Работа в комитете сочетала желанную возможность ездить за границу с надежностью армейской службы: звания и должности, во всяком случае до какого-то предела, идут как бы сами, присваиваются за выслугу лет.
