Я поступала в лучшую во Вселенной академию магии, где из меня могли сделать сильную волшебницу за полтора года. Но моё чаяние обучиться чарам отложилось на неопределённый срок – я оказалась втянута в постыдный эротический квест, и связана неразрывным магическим контрактом, который обязал меня пройти этот путь до конца. Но хуже всего то, что в этом цирке участвует и мой главный идейный противник, который, возможно, и является ключом к моей свободе.

1

- Подпишите вот здесь.

Ближе ко мне передвинули лист гербовой бумаги с условиями контракта. Я выцепила взглядом что-то вроде «…неразрывное магическое соглашение…», «…перемещенец обязуется…». На всех местах  для подписи уже находилась подпись матери. Совершеннолетия я достигну только завтра, так что без её согласия здесь было не обойтись.

Это было то, к чему мы давно стремились, так что я, даже не причитав толком контракт, поставила свою угловатую подпись рядом с маминой в каждом месте, где требовалось.

Знала бы, сколько раз пожалею об этом в будущем…

Получение высшего образования в другом мире стало доступно для людей лишь несколько лет назад, но подобная модель учёбы сразу же покорила и студентов, и работодателей. Выпускники иномирных университетов демонстрировали высокие показатели успеваемости; работодатели отмечали их продуктивность, которая была много выше, чем у соотечественников, окончивших родные земные университеты.

Я загорелась мечтой поступить на магистратуру в академию магии в Пиллори – это было самое дорогостоящее учебное заведение, которое я только могла выбрать. Флаеры и брошюры уверяли, что элементарные чары студент сможет творить уже в конце первого месяца обучения.

Перед моим взором раскинулся океан возможностей, разлились моря успешности и богатства. Поступить в академию в Пиллори стало моей идеей фикс. Почему-то я была уверена, что без труда сдам экзамены и смогу поступить, ведь во всех заведениях, где я успела проучиться до сих пор, я была, может, не первой, но второй точно.

- Дороговато, - хмурилась мама, изучая прайс на обучение. – Это три моих годовых дохода, а поступление уже этой осенью. Ты уверена, дочь?

- Эти деньги быстро отобьются, едва я научусь творить магию! – с жаром убеждала я маму, потому, что сама в это всем сердцем верила. – Представь только, какие для нас откроются перспективы!

- Так может решение проблемы гораздо ближе, чем ты думаешь? – мама блеснула строгим взглядом над очками. – Успешное замужество принесло бы тебе даже больше денег и успешности, а затрат не в пример меньше.

- Я уже говорила тебе, что замужество – не моя цель. Не конечная. Не главная в жизни. К тому же, у меня совсем нет ухажеров – где же я возьму целого супруга?

- Может бы, стоит сделать что-нибудь, чтобы эти самые воздыхатели появились? – голос мамы стал ещё строже. – Расплети эти детские косички, оденься в красивую одежду. У тебя столько платьев в шкафу, а ты только эти мешковатые свитера и истёртые джинсы носишь.

Может, мама была и права – за стараниями в учёбе, за стремлением к успешному будущему я потеряла себя как привлекательную девушку. Но нынешний момент точно не тот, чтобы я собралась «отыскать» себя обратно.

Мама нашла деньги, и мы подали документы на поступление. Она везде сопровождала меня, и сама со всеми договаривалась. Возможно, моё желание сбежать в другой мир было частично вызвано этой всеобъемлющей опекой, из-за которой было сложно лишний раз вздохнуть.

Для меня, как для одной из лучших студенток, было разрешено не сдавать вступительные экзамены. Это был первый момент, когда я насторожилась. Не сдавать вступительные в Пиллори? Это что за сказочный бред? Но мама уверила, что такие старательные учащиеся им необходимы.

В день, когда меня должны были отправить в академию, мы с мамой подписали неразрывное магическое соглашение, после чего у меня не было пути назад. Мама тщательно изучила текст контракта и вывела свои подписи. Я доверилась ей, как привыкла доверять всю жизнь, и без задних мыслей подписалась рядом.

Я взяла с собой только одну сумку, в которой было несколько конспектов, пару комплектов сменного белья и четыре резинки со смайликами - для косичек. Всё остальное мне выдадут на месте, вплоть до канцелярских принадлежностей и новой одежды.

Попрощавшись с мамой, я отправилась за мастером-телепортантом вдоль коридора мэрии. Местная администрация принимала непосредственное участие в контактах с другими мирами, из которых были присланы мастера, способные перемещать граждан в пространстве и времени.

Это был прорыв в науке! Я так гордилась, что сумела прикоснуться к подобному великому открытию, что мои слёзы застили глаза, и я украдкой их смахнула. Какая честь для меня! И я не упущу этот шанс. Возьму от академии всё, что смогу.

В центре телепортационной комнаты, куда меня привели, стояли два мягких, розовых кресла, и в одном из них уже кто-то был.

Я аж закусила губу от возмущения.

- Егор?!

Квадратное лицо сокурсника искривилось в большеротой улыбке.

- Софа, подруга дорогая! Я даже не знаю, кто сейчас удивлён больше: ты моему присутствию тут, или я – твоему. Разве такие образцовые девочки участвуют в подобных авантюрах? – в его голосе слышался сарказм в три слоя.

Я нахмурилась и отвела взгляд. Я уже упоминала, что в успеваемости, где бы не училась, чаще всего вторая. Так вот, вторая я именно из-за этой куриной задницы! Каким-то непонятным мне – возможно, чернокнижным – способом этот увалень всегда указывался именно в том учебном заведении, куда поступала я. Он отбирал мои медали, мои награды, он занимал первые места во всех олимпиадах и сдавал экзамены лучше всех. Он оказывался первым в рейтинге даже тогда, когда я точно знала, что предыдущий семестр он попинывал, кхм, мячи на футбольном поле, а не учился. Я же корпела на учебниками сутками, и всегда, всегда была второй.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

И сейчас это несчастье поступает в Пиллори вместе со мной?

2

Я молча обрушилась на кресло рядом с ним и насупилась. Надеюсь, что телепортация будет мгновенной, иначе этот кадр заболтает меня вусмерть.

- Я видел Аду Николавну в коридоре, - он вперил в меня вопросительный взгляд. – Тебя мама проводила?

- А что тут такого? Моя мама всегда меня поддерживает, - ответила я, после чего мстительно добавила. – Ни чета твоей. Она хоть знает, где ты?

Каюсь, это был грязный приём, но уж очень хотелось заткнуть Егора. Его мать была его больным местом. О сыне она вспоминала не чаще раза в полгода, когда отходила от очередного запоя.

Егор сцепил зубы и отвернулся. Всю его браваду как ветром сдуло.

Если отбросить все мои личностные придирки к нему, то даже я вынуждена признать – он всегда был блестящим учеником и студентом. Учителя помогали ему, как могли, занимаясь с ним после уроков и постоянно выставляя его работы на олимпиады, ведь они знали, что мать за него не похлопочет.

Но для меня он выглядел как любимчик преподавателей, который толком ничего и не делает, чтобы достичь чего-либо в учёбе. Несколько раз мне приходилось упрашивать учителей отправить на олимпиаду мою работу вместе с работой Егора, но те, обычно, отказывались, мотивируя это тем, что с работами Егора мои всё равно не сравняться.

И мои вторые места доказали их правоту. Мои усилия, все мои старания разбивались о каменную гениальность этого хлыща, который даже не знает, что такое «библиотека». Ему с рождения была отдана абсолютная склонность к новым знаниям.

А мне – нет. И я не могла ему этого простить. А то, что эта «светлейшая» во всех значения голова устремилась в лучший магический университет, только разозлило меня ещё больше. Настолько не хотелось опять находиться в тени его первенства, что не знаю, как не придушила его на месте.

Но тут комнату вошли двое мастеров-телепортантов, и Егор утратил мой интерес к своей персоне. Я зачарованно наблюдала, как мужчины в темно-синих халатах, похожих на врачебные, настраивали артефакты переноса.