– Всего двадцать три? – Кинозвезда огорченно вздохнула. – Вы еще так молоды!

В ее голосе прозвучали завистливые нотки, но Харриет не придала им значения и с воодушевлением продолжала:

– Однако и в этом возрасте можно свыкнуться с тем, что уже имеешь… – Она нахмурилась и стала развивать свою мысль: – Раньше я считала, что главное в жизни – надежность и безопасность. Я продумывала каждый шаг и при малейшей вероятности риска отказывалась от своих намерений. Теперь же мне кажется, что я заблуждалась, и хочется познать нечто новое.

– Вас привлекает опасность? – спросила Ровена.

Мужчина, втайне наблюдавший этот разговор, подался вперед и подпер кулаками подбородок. Пока все складывалось наилучшим образом, девушка ему понравилась.

– Я не мечтаю о восхождении на отвесные пики или о кругосветном путешествии на яхте, – улыбнулась она. – Просто я решила испытать себя, пока молода.

– У вас сейчас есть человек, к которому вы чувствуете искреннюю сердечную привязанность?

Тайный наблюдатель затаил дыхание: если Харриет ответила бы утвердительно, ее кандидатура неминуемо была бы отвергнута, а ему этого не хотелось.

– Нет, – покачала головой Харриет. – Я не спешу кем-то заменить Джеймса, мне хочется в полной мере насладиться свободой.

Актриса делано рассмеялась, и Харриет показалось, что она разочарована ее признанием. Словно бы желая скрыть свои истинные мысли, мисс Фармер поджала ноги и посмотрела поверх плеча собеседницы абсолютно отрешенным взглядом. Выдержав паузу, она вздохнула и продолжила собеседование, завораживая Харриет своим грудным, проникновенным голосом, хорошо знакомым ей по фильмам:

– Вы позволите мне называть вас по имени? Вот и прекрасно! Видите ли, Харриет, я намереваюсь сняться в новом фильме, но о подробностях говорить еще рановато. Нужно подобрать состав труппы, заключить контракты и так далее. Мне потребуется работоспособная помощница, умеющая держать язык за зубами. Вы меня понимаете?

– Я совершенно не разбираюсь в производстве кинофильмов! – призналась Харриет.

– Это не страшно. Вы быстро войдете в курс дел. Главное, чтобы вы о них не болтали. Для пользы дела вам придется пока пожить в этом доме.

– Вплоть до завершения работы над фильмом?

– Да. И еще – вам придется иногда отвечать на звонки в неурочное время и составлять под мою диктовку деловые письма по ночам, если меня снова будет мучить бессонница. Вас это не пугает?

Харриет с недоумением взглянула на собеседницу: разве не существует факсовых аппаратов и автоответчиков? Что же касается бессонницы, так ею страдают почти все кинозвезды, и общеизвестно, что они держатся лишь благодаря таблеткам. Но дом Харриет понравился, условия – тоже, и возражать она не стала. В конце концов, почему бы и не пожить какое-то время в роскоши? Ведь так или иначе, у нее будут выходные, и она сможет наведываться в свою квартирку, чтобы убедиться, что там все в порядке. И все же особые требования показались ей странными.

– Я буду платить вам вдвое больше, чем вы получали раньше! – вдруг добавила Ровена, чем повергла Харриет в полнейшее недоумение. На прежнем месте ей платили очень прилично, а двойная зарплата и проживание на всем готовом – это просто манна небесная! – Это компенсирует вам недостаток общения, – объяснила кинозвезда. – Но предупреждаю: я очень требовательна, так что у вас будет мало свободного времени.

– А выходные? – спросила Харриет. – Они предусмотрены контрактом?

– Разумеется, хотя, возможно, и не в какие-то определенные дни: такова специфика нашей работы.

– Я понимаю, но все это так необычно для меня…

– А разве не к этому вы и стремились? Вам же хотелось изменить образ жизни, расширить горизонты. Я гарантирую вам нечто такое, о чем вы и не помышляли.

Кинозвезда улыбнулась и устроилась в кресле поудобнее.

Внутренний голос настойчиво убеждал Харриет, что ей нужно рискнуть: ведь она действительно мечтала о чем-то неизведанном. Зачем же отказываться от такой редкой возможности?

– Пожалуй, все это звучит очень заманчиво, – сказала она и рассмеялась.

Ровена облегченно вздохнула и окончательно расслабилась.

– Вот и прекрасно, Харриет! Я удовлетворена нашей беседой. Но окончательный ответ дам вам только завтра, ближе к вечеру. Мне нужно будет кое с кем посоветоваться… Возможно, навести о вас справки, в общем, вы сами все понимаете. Пойдемте, я вас провожу, Харриет!

Направляясь в сопровождении Ровены к выходу, Харриет решила, что нужно обязательно позвонить Элле и узнать у нее как можно больше о своей работодательнице. Актриса лично открыла входную дверь, сделав дворецкому знак исчезнуть, и на прощание протянула Харриет руку – маленькую и очень ухоженную.

– Уверена, что вы быстро освоитесь на новом месте! Мне нравятся спокойные англичанки – в отличие от вас мы, американки, более эмоциональны. – Она впервые тепло улыбнулась.

– Возможно, и более дружелюбны, – сказала Харриет.

– Надеюсь, что когда вы сюда переберетесь, вы не пожалеете об этом, – сказала Ровена. – Так или иначе, вас ожидают настоящие перемены.

Харриет улыбнулась в ответ и пошла к своему автомобилю, снедаемая подозрением, что Ровена Фармер подразумевала под словом «спокойные» нечто иное – «скучные» или даже «заторможенные». Но это не играло существенной роли, главное, что она скорее всего получит эту работу. Если, конечно, кинозвезда не передумает.

*

Тем временем Ровена проводила ее взглядом и, закрыв дверь, в изнеможении прижалась спиной к стене. Проснувшись утром, она чувствовала себя совершенно изможденной после ночи любовных утех и выпитого в огромном количестве шампанского. О Харриет она вспомнила за двадцать минут до ее приезда и за ставила себя подняться с постели, лишь опасаясь гнева своего супруга. Массажистке и служанке пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести ее в надлежащий вид.

Ровена вернулась в гостиную, где проходила беседа, и увидела, что Льюис уже сидит там в кресле, вытянув ноги. Она остановилась на пороге и окинула его задумчивым взглядом. Они познакомились четыре года назад, но сейчас, в свои тридцать девять, он выглядел даже моложе, чем раньше. Почему с годами мужчины расцветают, а женщины – нет? Во всяком случае, только не киноактрисы, сделавшие карьеру главным образом благодаря своей внешности!

Льюис задумал нечто неслыханное – опровергнуть это укоренившееся мнение, доказать своим новым фильмом, что Ровена – нечто большее, чем секс-символ. Разумеется, как и все предыдущие его картины, фильм был «обречен» на колоссальный финансовый успех. А главное – ему предстояло убедить зрителей, что Ровена Фармер умеет играть роль глубокой и страст ной женщины, а не просто обольстительной красотки. Ровена немного побаивалась, но знала, что может рассчитывать на поддержку мужа.

– Ты держалась безупречно, – обернувшись, произнес он.

Ровена села в кресло напротив него и дрожащими руками достала из сумочки сигареты. Льюис укоризненно вздохнул, но она не отреагировала: временами она не могла без них обойтись. Ему удалось отучить ее от наркотиков, сократить количество потребляемых ею алкогольных напитков, однако пока еще не удалось убедить отказаться от последней пагубной привычки – курения. Порой Ровену раздражало такое его почти пуританское отношение к определенным сторонам жизни, но она понимала, что лишь благодаря этому он и стал именно таким, какой он есть, и только эти качества обеспечили ему колоссальный успех.

– Нам нужна именно она! – сказала Ровена, затянувшись сигаретой. – Ты тоже так считаешь?

– Она словно бы сошла со страниц сценария, – согласился Льюис. – Удивительная удача! Какие длинные ноги! Какое поразительное сочетание внешней холодности и скрытой страстности! А ее глаза! Они выдают все, что она тщательно скрывает! Мне не терпится начать с ней работать!

Ровена давно не видела мужа таким воодушевленным.

– А как быть с Крисом? – помолчав, спросила она.

Льюис вскинул брови: