Огонек руководила всем этим спектаклем. Грациозным жестом она вставила один патрон в пустой барабан Курносого. Потом, держа его за ствол, она десять раз перевернула его вокруг своей тонкой, худой руки. После того как оба парня вежливо отказались от возможности стать первыми, она улыбнулась и вручила оружие Гладкоствольному. Гладкоствольный медленно поднес револьвер к голове. Когда холодное дуло прикоснулось к его виску, его окатила волна такой страшной пустоты и одиночества, каких он еще никогда не чувствовал. Он ощутил, как бесформенный, ледяной ветер промчался по миру, а его сердце осталось последней искрой тепла в непроницаемой тьме Вселенной. Он собрался с духом и пять раз нажал на курок. Пять раз сработал боек. Барабан повернулся пять раз. Оружие не выстрелило.

Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк – вот так просто, резкий, металлический похоронный звон колокола зазвучал по Морозному Волку. Их соученики разразились веселыми воплями. Со слезами восторга Огонек крикнула Гладкоствольному: «Я твоя!» Среди всего этого шума Морозный Волк стоял с улыбкой на лице. Он кивнул в сторону Гладкоствольного и произнес искренним тоном:

– Ты, восточный ублюдок, это самый замечательный поединок с тех пор, как сделали кольт.

Потом он повернулся к Огоньку.

– Все в порядке, моя дорогая. Жизнь все равно была всегда лишь азартной игрой.

Он схватил Курносого и приставил его к виску. Раздался глухой «бум», кровь и осколки кости расцвели на полу арены.

Гладкоствольный закончил учебу вскоре после этого. В тех же самых черных очках, которые носил, когда приехал сюда, он отбыл из безымянной академии и вернулся в тот город, в котором вырос. Он больше не слышал об этой академии ни одного слова, будто ее никогда и не существовало на свете.

Только после возвращения во внешний мир Гладкоствольный услышал новость: Творцы прибыли, чтобы просить помощи у человеческой цивилизации, которую они сами когда-то поддержали, но не смогли жить с комфортом на Земле и поэтому всего через год улетели. Их флот из двадцати тысяч кораблей уже исчез на просторах бескрайнего космоса.

Едва Гладкоствольный сошел с самолета, как получил первый заказ на обработку.

Брат Зубастый радостно встретил Гладкоствольного дома и устроил в его честь роскошный банкет. Гладкоствольный после ужина попросил его о личной встрече, объяснив, что ему нужно о многом ему поведать и облегчить душу. Когда все остальные разошлись, Гладкоствольный сказал Брату Зубастому:

– Я вырос рядом с вами. В глубине души я никогда не считал вас братом, скорее отцом. Я спрашиваю вас, должен ли я заниматься той профессией, которой обучался? Скажите только слово, и я вас послушаюсь.

Брат Зубастый обнял Гладкоствольного рукой за плечи.

– Если тебе это нравится, ты должен этим заниматься. Я вижу, что это дело тебе нравится. Не волнуйся насчет прямых или окольных дорог: те, у кого светлое будущее, преуспеют, какую бы дорогу они ни выбрали.

– Как скажете.

Гладкоствольный выхватил пистолет и выстрелил в живот Брату Зубастому. Под точно рассчитанным углом вращающиеся пули прострочили пунктир в брюшной полости этого человека и вонзились в доски пола. Когда дым рассеялся, Брат Зубастый посмотрел на Гладкоствольного. В его глазах промелькнул шок, потом он сменился оцепенением, которое следует за откровением. Он слабо рассмеялся и кивнул:

– Ты уже кое-чего достиг, малыш.

С этими словами Брат Зубастый выплюнул кровь и мягко опустился на землю.

Полученный Гладкоствольным заказ на обработку точно указывал время отложенного охлаждения, но не требовал видеозаписи. Клиент ему доверял. Он налил стакан спиртного и с холодным равнодушием смотрел, как растекается лужа крови под Братом Зубастым. Умирающий медленно подбирал выпавшие кишки, так задумчиво, будто складывал плитки маджонга. Как только он заталкивал их назад в брюшную полость, скользкие кишки вываливались обратно. Брат Зубастый начинал осторожно укладывать их снова… Повторив этот процесс в двенадцатый раз, он испустил свой последний вздох. Прошел ровно один час после его выстрела из Курносого.

Гладкоствольный не погрешил против правды, когда сказал, что Брат Зубастый был ему как отец. Однажды в дождливый день, когда ему было пять лет, биологический отец Гладкоствольного, впавший в ярость после огромного проигрыша в карты, потребовал, чтобы его мать отдала ему сберкнижки на все банковские вклады семьи. Она отказалась, и он просто забил ее до смерти. А когда Гладкоствольный попытался ему помешать, он сломал сыну нос и руку, а затем исчез под дождем. Позже Гладкоствольный безуспешно пытался найти его повсюду. Если он когда-нибудь найдет отца, то… Этот человек заслужил удовольствие медленного охлаждения.

Потом Гладкоствольный слышал, что мистер К вернул всю свою зарплату до последнего пенни семье Брата Зубастого и улетел обратно в Россию. Перед отлетом русский сказал, что в тот день, когда он отправил Гладкоствольного учиться за границу, он знал, что Брат Зубастый будет убит его рукой. Брат Зубастый прожил жизнь на острие ножа, но так и не понял, что делает человека настоящим киллером.

Один за другим немногие оставшиеся мусорщики ушли со свалки, осталась только мишень Гладкоствольного. Она зарылась в отбросы, поглощенная своей работой. Она была слишком слабой, чтобы претендовать на выгодное место, когда приезжали мусоровозы, и могла наверстать упущенное только работая дольше других. Ее упорство означало, что Гладкоствольному не нужно ждать ее снаружи. Сунув Курносого в карман куртки, он вышел из машины и направился прямо к своей мишени на мусорной куче.

Отбросы у него под ногами были слегка теплыми и пружинили, как губка, будто он шагал по телу какого-то громадного зверя. Метра за четыре или пять до цели Гладкоствольный достал из кармана револьвер.

В это мгновение яркий голубой свет неожиданно вспыхнул на востоке. Космический корабль Старших братьев совершил полный оборот по орбите вокруг Земли и вернулся, по-прежнему сияя, в Южное полушарие. Внезапное появление этого голубого солнца притянуло к себе взгляды двух фигур на свалке. Они несколько мгновений рассматривали эту странную звезду, а потом посмотрели друг на друга. Когда их взгляды встретились, Гладкоствольный едва не сделал то, чего не должен делать ни один профессиональный убийца: он чуть не выронил оружие. На секунду потрясение заставило его забыть вообще о существовании Курносого, и он чуть было не вскрикнул, не успев сдержаться: «Сладкий Горошек!», но Гладкоствольный знал, что это не Сладкий Горошек. Четырнадцать лет назад он наблюдал за мучительной смертью Сладкого Горошка. Однако она жила все это время в сердце Гладкоствольного, взрослея и становясь сильнее. Он часто видел ее во сне и представлял себе, что сейчас она должна выглядеть в точности как эта молодая женщина, стоящая перед ним.

В годы взлета своей карьеры Брат Зубастый занимался кошмарным бизнесом: он покупал детей-калек у торговцев людьми и заставлял их работать в городе нищими попрошайками. В то время люди еще отчасти сохранили чувство сострадания, и эти дети приносили довольно хорошую прибыль, они сыграли немалую роль в накоплении исходного капитала Брата Зубастого.

Однажды Гладкоствольный сопровождал Брата Зубастого, когда тот забирал новую группу детей у торговца. Когда они приехали на старый склад, то обнаружили там ожидающих их пятерых ребятишек. Четверо из них были калеками от рождения, но одна маленькая девочка оказалась совершенно здоровой. Шестилетняя Сладкий Горошек была очаровательной девочкой. Она резко отличалась от остальных детей, ее большие, широко распахнутые глаза были еще полны жизни. Сердце Гладкоствольного разрывалось, когда он вспоминал эти глаза и то, с каким любопытством эта малышка рассматривала все вокруг нее, совершенно не подозревая о той судьбе, которая ее ждет.

– Вот они, – сказал торговец, указывая на четырех детей-калек.

– Кажется, мы договаривались о пяти? – спросил Брат Зубастый.