— Верно! — мужчина даже хлопнул в ладоши. Ему явно не хватало собеседников вроде Накамуры, готовых внимательно его слушать, но в то же время, принимающих активное участие в разговоре. — Если сейчас мне прострелят голову, разве продолжу я эту нашу чудную беседу? Нет! Я буду мёртв, мои жизненные процессы приостановятся. На Калеба это правило тоже распространяется, пусть и не в полной мере. Обширное повреждение его мозга приведёт к временной смерти и он не «оживёт», пока мозг не восстановится. А с Первым Объектом всё не так. В ходе экспериментов и стычек с вооружёнными силами Организации голова S-01 не единожды была уничтожена. Безголовое тело продолжало функционировать, ходить, сражаться и убивать, сохраняя полную дееспособность. И это далеко не всё. Порой, всё его тело было полностью уничтожено, но он незамедлительно начинал восстанавливаться. Другими словами, его сознание существует вне мозга и даже вне тела. Тело — лишь физическая оболочка, которую он способен собирать по частям. В каком-то смысле, это даже нельзя назвать регенерацией. Скорей уж Первый Объект играет в конструктор на молекулярном уровне. Лично я считаю, что с учётом этого, S-01 мог бы с лёгкостью полностью менять свою внешность, становясь совершенно другим человеком, но, по какой-то причине, он этого не делает. Зато, он любит «играться» с мелкими деталями своей внешности. По настроению он удлиняет волосы, меняет рост, вес и внешний возраст. Из-за этого, его крайне сложно охарактеризовать, как юношу, мужчину, старика или ребёнка. Можно лишь сказать, что он — существо мужского пола. Всё остальное крайне неоднозначно.

— Разум, существующий вне тела? Это повышает мой интерес до ста двадцати процентов! — Ричард довольно улыбнулся, довольствуясь реакцией японки. — А что насчёт его «разрушительного потенциала»? Ведь одной регенерацией нельзя заслужить шестой уровень опасности.

— Верно. Есть и другие способности, причём, не все они нами раскрыты и изучены. Наиболее опасная его сила — это что-то среднее между телекинезом, гравитационной аномалией и воздействием на живые объекты на клеточном уровне. И эту его силу сдерживать сложнее всего. Даже со всем тем препаратом, которым мы его накачиваем, и с «костюмом» и «троном», устройство которых я могу объяснить лишь магией, мы всё ещё не способны полностью его подавить. Помните красную линию, очерченную вокруг S-01? Стоит её переступить, и окажешься в зоне его поражения. Страшная смерть ждёт тех несчастных. Первый Объект никогда не убивает сразу, он мучает своих жертв, переламывает все кости в их телах усилием воли, выворачивает наизнанку и превращает их в молекулы в пыль. То же самое он способен проделывать и с неорганическими объектами. Единственная причина, по которой Первый Объект не обращает в прах всё живое вокруг, едва освободившись, в том, что он не любит, чтобы еда пропадала даром.

— Вы говорите о нём с такой страстью. Должно быть, Вы всей душой ненавидите S-01? — вдруг учённые и охранники, не только за этим, но и за соседними столиками, начали прыскать в кулачки, а некоторые и вовсе засмеялись в голос. Лишь один Ричард, наоборот, слегка помрачнел. — Я что-то не то сказала?

— Нет, Кохина-сан. Просто Вы себе даже не представляете, насколько ошибочно Ваше предположение, — мужчина снял очки, протёр их рукавом в своей излюбленной манере и, надев обратно, сильно изменился в лице, улыбнувшись, как-то даже воинственно, наперекор усмешкам. – Я? Ненавижу S-01?! Да я в него безнадёжно влюблён! Он прекрасен в своей ненависти ко всему и вся и обворожителен в своей тёмной, аморальной сущности! Само его существование — это трагедия, но, в то же время, комедия! Он силён и он слаб! Счастлив и печален! Несокрушим и хрупок! Безумен и рационален! Он — сплошное противоречие, и всё это в нём мне нравится… Жаль только, что это безответная любовь.

К концу этой пламенной речи все, кто смеялся над мужчиной, посерьезнели и теперь покачивали головами, неодобрительно перешёптывались и даже крутили пальцем у виска. Один из охранников буркнул:

— Вот из-за таких заявлений тебя все и считают безумным учёным…

— Думайте, что хотите, но все мы прекрасно знаем, что для Организации я важен, и потому, все мои странности мне прощаются. А о себе вы можете сказать то же самое? — на Дойла все махнули рукой, по большей части, потому что ответить, в общем-то, было нечего. Всё-таки он являлся учёным с высочайшим уровнем допуска, а значит, для Организации был ценнее всех местных сотрудников вместе взятых. Ричард же, заметив, что Накамура закончила трапезу, улыбнулся ей: — Пойдёмте, я покажу Вам апартаменты, в которых Вам предстоит жить.

В самом конце Блока «А» находилась жилая часть, напоминавшая чем-то гостиницу с несколькими десятками съёмных номеров.

— Вооружённые силы у нас работают по сменам, они здесь не ночуют, так что комнаты выделяются только учёным, — пояснил Ричард, открывая ключом-картой одну из дверей, выглядевших даже слишком просто и обыденно, учитывая, что в этом комплексе хранятся и изучаются Объекты. Учёный пропустил даму вперёд и проследовал за ней вслед.

Жилище, которое ей предоставила Организация, никак нельзя было назвать президентским люксом. На самом деле, это всего лишь две комнаты: спальня и уборная. Оно и понятно, ведь расчет идёт на то, что сотрудники большую часть своего времени будут проводить за работой, а в свои комнаты приходить лишь затем, чтобы поспать и воспользоваться средствами гигиены. Мебели тут тоже немного: двуспальная кровать с хлопковым бельём, шкаф для одежды и стол с компьютером в углу комнаты, и тот здесь не для развлечений, а для работы. В ванной же находилась душевая кабинка, туалет и раковина, всё в идеально чистом состоянии, за что уже можно сказать спасибо.

— Вы уж извините за то, как скудно у нас тут всё обустроено, — учёный виновато почесал затылок, оглядываясь, ища в комнате хоть что-то ещё, что можно было бы назвать удобством. — Не знаю, как с этим дела в Японии, но у нас удобство персонала не на первом месте. Хотя, конечно, здесь всё ещё лучше, чем в любой из камер для Объектов.

— Всё в порядке, я к такому привыкла, — женщина немного подозрительно взглянула на учёного. Было что-то странное в его фразе про камеры для Объектов, казалось, что здесь есть какой-то намёк. Или японке просто показалось? В конце концов, нервы у неё были на взводе.

— В таком случае, разрешите откланяться, — Дойл вручил Кохине теперь уже её ключ-карту, и хотел было уйти, но Накамура его окликнула:

— Профессор Дойл, — мужчина вопросительно поднял бровь, хотя было видно, что он знает, о чём японка его попросит. — Я хочу работать с Первым Объектом. Вы же сами признали, что он обратил на меня внимание. Вдруг, у меня есть шанс разговорить его? Только представьте, что мы могли бы о нём узнать…

— Одно дело — спуститься в Коцит на пару минут, и совсем другое — проводить там много времени в попытках наладить контакт с S-01. Будет нелегко уговорить нашего надзирателя позволить Вам этим заняться… — брюнетка с надеждой и мольбой взглянула мужчине в глаза, и тот хитро улыбнулся, давая надежду. — Но я постараюсь сделать всё, что в моих силах. И, я же говорил, можно просто Ричард.

— Огромное спасибо… Ричард, — учёный одобрительно кивнул, пожелал спокойной ночи и вышел из комнаты.

Кохина быстро избавилась от лишней одежды, убрав белый халат и деловой костюм в шкаф, приняла душ, смывая с себя усталость, накопившуюся в дороге, но, вместо того, чтобы лечь спать, японка села за компьютер, ввела в базу данных Организации «S-01» и принялась читать сотни и тысячи докладов об исследованиях и инцидентах, просматривать всевозможные видеоматериалы. Накамура здесь только ради него, она вступила в Организацию из-за него, и все эти годы она работала так усердно, лишь затем, чтобы её допустили к Первому Объекту. Она попросту не могла теперь успокоиться, не завладев каждой крупицей информации о нём. В особенности, если данные были засекречены и требовали более высокого уровня допуска. Её ждала бессонная ночь…