— А ты видела? — в ее взгляде сверкает любопытный огонек.

— Пока нет.

В ответ она лишь качает головой. А спустя мгновение меняется в лице.

— А вот и наш князь.

Все взгляды устремляются в сторону дверей, в которые быстрым шагом входит Ивар. Он не смотрит на девушек и что-то раздраженно говорит Ридли, который идет рядом с ним.

Сердце мое замирает от страха и внутри тут же взметается целый ворох воспоминаний, который все это время я старалась не тревожить. Его голос, его походка, эти глаза, которые я так любила когда-то… Как будто не прошло этих долгих месяцев, полных боли, потерь и отчаяния. Для него ничего, кажется, не изменилось, он все тот же Ивар Стормс, каким был всегда.

Он бросает на стол какой-то ящик, садится в свое кресло и лениво окидывает взглядом претенденток. Я отврачиваюсь, чтобы его взгляд не коснулся меня, боясь, что он может увидеть мой истинный облик сквозь обманную оболочку, что создает кольцо.

-- Давай разделаемся с этим побыстрее, -- говорит он раздраженно и щелкает замками ящика, который принес с собой. -- Пусть подходят ко мне по очереди.

Я чувствую, что не в силах посмотреть туда, откуда раздаётся его голос. Ивар говорит лениво и как-то хрипло, как будто ему стоит усилий произносить слова. Я не помню, чтобы раньше он так говорил. Заставляю себя бросить на него взгляд и отмечаю, что внешне в нём что-то переменилось.

Вот он, тот, кто причинил мне столько зла, тот, из чьих лап я должна вырвать моих девочек. Сердце пропускает удар. В голове мелькает безумная мысль: встать сейчас, снять кольцо и бросить ему в лицо все слова, всю боль, всю ненависть.

Чувствую, как мои руки заметно подрагивают, и прячу их, чтобы это не было видно.

— Не бойся, малышка, — слышу я шёпот Аманиты, — он не кусается.

Я смотрю ей в глаза и всё, что могу, лишь покачать головой. Если бы она только знала. Если бы хоть кто-то знал.

В сердце заползает непрошеный страх. Вдруг он всё же раскусит меня? Вдруг распознает ненастоящую личину и довершит то, что начал? Нет, нельзя думать о плохом. Пока ещё никто не заподозрил ничего. Кольцо работает, и оно работает хорошо, и оно будет так же работать на него. Я должна думать только о том, как расположить его к себе, только о том, как выиграть в этом отборе, чтобы узнать, куда он дел новорождённую, чтобы вырвать из его лап Лили. Если бы я только могла, я бы нашла девочек прямо сейчас и бежала вместе с ними из этого проклятого замка…

Нужно заставить себя посмотреть на это чудовище. Он ничего мне не сделает. Я здесь только для одной цели. Если нужно, я влюблю в себя этого мерзавца и выведаю тайну о том, где он спрятал мою вторую дочь. С этим обликом это будет не сложно, тем более что я знаю его лучше любой из этих девушек.

Смотрю на Ивара, стараясь представить, что вижу его впервые в жизни, так, как видела бы его настоящая Адриана, если бы она существовала…

Он достаёт печати одну за другой из ящика и бросает их на стол, не глядя на нас. Кажется, ему совершенно всё равно. Он всё это затеял и теперь потерял к этому интерес?

Глядя на него, я невольно отмечаю перемены. Мне кажется, или он и вправду постарел за эти полгода? Как будто на лице его прорезались глубокие морщины, а волосы, которые всегда были густыми и яркими, теперь поредели и кажутся безжизненными. Он всегда таким был, и свет моей любви к нему затмевал его недостатки, или он и вправду изменился?

Он встаёт и с шумом отодвигает кресло, на котором сидел. Я вижу, как он морщится, словно от боли. Если бы я не знала, что он дракон, я бы заподозрила, что он болен чем-то. Как странно. Ивар, который всегда был переполнен силой, теперь похож на молодого старика. Что же с ним не так? Неужели боги увидели его грехи и послали ему то, что он заслуживает?

— Марианна Гибсон, — говорит он и достаёт из ящика печать на золотой цепочке.

Отсюда я не вижу, что изображено на печати, но догадываюсь, что она соответствует наряду, который она выбрала.

Марианна лучезарно улыбается и лёгкой походкой подходит к дракону, подставляя ему шею.

— Готова ли ты участвовать в отборе?

— Готова.

— Понимаешь ли ты, что тебе придётся пройти каждое испытание, что бы ни случилось, ты не сможешь отказаться?

— Я понимаю. И я готова.

— Готова ли ты составить моё счастье в случае своей победы?

— Готова.

— Знаешь ли ты, что на время отбора ты принадлежишь мне и уже являешься моей женой в глазах богов?

— Знаю.

— Тогда прими эту печать, как знак моей готовности взять тебя в истинные жёны, если ты будешь достойна. Ты не сможешь снять её до того, как кончится отбор, и не сможешь покинуть пределы моих земель, печать не пустит тебя.

— Спасибо, — говорит она, и явно просто готова разорваться от восторга, когда Ивар надевает на неё золотую печать.

— Я буду вашей женой, князь! — не удерживается она и берёт его за руку.

Он отдёргивает руку и смотрит на неё с каким-то странным выражением. На его лице проявляется маска презрения и недовольства, словно её прикосновение неприятно ему.

Он что-то говорит Ридли, нетерпеливо задаёт несколько вопросов. Но Ридли качает головой и настойчиво что-то шепчет в ответ.

Ивар вздыхает и берёт следующую печать.

— Солана Майер, — говорит он хриплым голосом и не обращает никакого внимания на девушку в синем платье, что подходит к нему и делает реверанс.

— Здравствуйте, князь, я так рада, что вы сочли меня достойной…

— Да, да… — равнодушно бросает он и выуживает из ящика следующую печать.

— Согласна ли ты на всё, что было сказано прошлой, хм, претендентке?

— Да! — восторженно говорит она, и он быстро надевает на неё печать.

Когда очередь почти доходит до меня, он снова обращается к Ридли. И на этот раз я слышу, что он говорит.

— Мне нужно выпить зелья, — он явно говорит громче, чем собирался, и это не ускользает от меня. Как и от многих других. — Голова раскалывается. Прикажи слугам принести.

Ридли отходит и отдает распоряжения молодому слуге, и тот тут же выбегает из зала.

Следующей идёт моя соседка Аманита.

Когда печать уже щёлкает у неё на шее, слуга возвращается и подносит Ивару стакан с какой-то жидкостью. Он выпивает её залпом и закрывает глаза, явно испытывая наслалаждение. Он медлит несколько мгновений, не обращая ни на кого вниимания, а затем достаёт из ящика последнюю печать.

— А сейчас будет та, о которой я тебе говорил, — нетерпеливо произносит Ридли.

— Адриана Де Вьяр, — говорит Ивар, и от того, что произносят моё имя, сердце начинает колотиться.

Я встаю и стараясь унять дрожь, иду к Ивару, а спустя мгновение наши взгляды впервые встречаются.

— А вот это уже что-то интересное, — говорит Ивар, и я вижу, как глаза его загораются. Взгляд его тут же становится хищным, как будто все девушки, которых он видел до этого, вообще не вызвали в нём никаких чувств.

Боль тут же стискивает меня острыми тисками, и я едва могу дышать, пока его взгляд скользит по моему лицу, по шее и ниже. Он смотрит на меня так жадно и открыто, что мне кажется, будто я слышу рык дракона, который живёт в нём. Стараюсь смотреть на него смело, не показывая вида, что я от волнения и боли едва дышу.

Он приближает своё лицо к моему и шумно вдыхает. Я чувствую запах, который от него исходит, и он будит во мне такую бурю воспоминаний, что я едва удерживаюсь на ногах. Мне кажется, что сейчас он разорвёт на мне платье и, не обращая внимания на всех присутствующих, возьмёт то, что хочет. Я знаю этот взгляд, я видела его бесчисленное число раз, пока была его женой. И если раньше он сулил мне наслаждение, то теперь я испытываю только боль и ужас. Все мысли проносятся в голове за секунду, пока его горящие янтарём глаза словно высасывают из меня всю жизнь.

— Кто ты такая? — спрашивает он, почти касаясь моих губ своими. — Я видел такие глаза только у одной женщины… Откуда ты взялась?