Связи разных знакомых и незнакомых веществ, интуитивные и приобретённые знания уже начали выстраиваться внутри меня. Я чувствовала это так, словно в моей голове существует карта, малую часть которой я успела открыть, и теперь на одном из неоткрытых мест появилась и закрепилась связь мяты и сушёных косточек вишни, приготовленных в определённой пропорции и дающих страшный яд.

Пока я копаюсь в глубине своего сознания, пытаясь судорожно найти в своих скромных знаниях хоть что-то о том, как можно создать противоядие от этой отравы, я не замечаю, что девушка перестаёт дергаться и затихает.

— Солана, — тихо говорю я, — мы тебе поможем, не волнуйся, мы найдём способ.

Но девушка не отвечает. Её голова запрокидывается, и я понимаю, что самое ужасное случилось.

— Она умерла… — ошеломлённый голос Аманиты звучит глухо и словно не принадлежит ей. Она трогает девушку за руку и тут же отдёргивает её.

— Сердце не бьётся, Адриана.

— Я знаю, — мрачно говорю я, чувствуя, как дрожат мои собственные руки.

Смотрю на свою склянку, до краёв наполненную отравой, и всё, чего мне хочется сейчас, — это разбить её и пойти назад, а лучше взять её с собой и заставить проклятого короля выпить её содержимое.

Я встаю, глядя на бездыханное тело Соланы, и чувствую, что внутри меня что-то обрывается. Сколько бы я ни искала внутри себя возможное противоядие, я ничего не могла найти. Где-то на периферии сознания маячило решение, но я знаю ещё слишком мало. Но то, что яд, который находится в воде, смертелен и убивает почти мгновенно, теперь мне ясно со всей очевидностью.

Я могла бы спасти её, только если бы сразу дала ей противоядие, при условии, что знала бы как и из чего его сделать.

— Как можно поступать с людьми подобным образом? — спрашиваю я неизвестно кого, и мой голос глухо отражается от белоснежных стен башни.

— Ему плевать, — говорит Аманита и обнимает меня одной рукой. Я чувствую, как по её щекам катятся слёзы, чувствую, как она дрожит.

— Пойдём, — говорит она, — мы ей уже не поможем. Нужно дойти до конца…

Мне хочется крикнуть ей в лицо. Потрясти её за плечи и спросить, зачем ей это нужно? Зачем это нужно мне, я знаю, хотя теперь уже мне кажется, что всё это зашло слишком далеко. До этого момента я не видела смерти претенденток, а теперь вижу воочию, к чему привёл этот безумный отбор. Но теперь, помимо того чтобы вернуть детей, у меня появилась ещё одна причина дойти до конца.

Перед глазами стоит самодовольное лицо короля, громко хохочущего и хлопающего в ладоши. Да, он любит развлечения. Он любит, чтобы люди страдали. И это ничтожество правит нами?

— Пойдём, — говорю я, решительно поднимаясь по ступеням. Теперь для меня не существует ничего вокруг. Только дойти до конца и вернуться. А потом заставить короля ответить за всё, что он сделал.

Я слышу, как Аманита едва поспевает за мной, быстро поднимаясь по лестнице вслед за мной. Её дыхание сбивается, и я слышу, как тяжело она дышит, но мне всё равно. У меня такое ощущение, словно внутри меня открылась какая-то новая дверь, из которой на меня льётся столько силы, что хватит на несколько человек, если потребуется.

Я даже не замечаю, как дохожу до самого верха и оказываюсь на большой площадке, залитой ярким светом солнца. Четыре девушки во главе с Марианной оглядываются на меня и на поспевающее за мной Аманиту, которая жадно хватает ртом воздух. Они стоят перед огромным аквариумом, в котором плавают пёстрые рыбки удивительно яркой окраски. Каждая из девушек держит в руках сосуд, в котором плавает одна из таких рыбок.

— А вот и вы! А мы уже заждались... — говорит Марианна, и рот её расплывается в улыбке. — Представляете, девочки, оказывается, символ жизни, это рыба. Вы так долго шли, что мы уже успели выудить своих, смотрите, какие они красивые.

Лучи солнца сверкают, проходя через склянку, рыбка мечется внутри, дергая плавниками, словно хочет выбраться из тесного сосуда.

Я делаю шаг вперед, а Марианна тут же нагибается и подбирает с пола большой белый камень.

А в следующее мгновение, прямо у меня на глазах, кидает его в аквариум, отчего тот разбивается вдребезги.

— Ой, как неудачно, — говорит она, притворно прикрывая рот рукой. — Какая же я неуклюжая.

Я, застыв на месте, смотрю, как разноцветные рыбки прыгают по полу, а три девушки пытаются затоптать их ногами. Марианна же, держа в руке свой сосуд с плавающей в нём рыбкой, улыбаясь, глядит на нас с Аманитой.

В первое мгновение я дергаюсь вперед, но потом сразу же останавливаю себя. Что-то предпринимать уже поздно. Они сговорились против остальных. Марианна, как и обещала, сделала всё, чтобы у других не осталось шансов победить.

— Вы думаете, она даст вам пройти дальше? — спрашиваю я девушек, которые, толкая друг друга, пытаются затоптать оставшихся в живых пёстрых рыбок, прыгающих по полу. — Она в любом случае сделает так, чтобы вы проиграли.

Они на мгновение останавливаются и смотрят на меня. Их лица, искажённые странной злобой и недобрым весельем, кажутся неестественными в ярком свете солнца, заливающим весь зал и отражающимся от его белоснежных стен.

Я бы оценила величественную красоту этого места, если бы у меня было время, но теперь я лишь смотрю на трепыхающихся на полу рыбок, пытаясь прикинуть, есть ли у меня хоть какой-то шанс теперь, когда путь на следующий этап для меня отрезан благодаря Марианне.

— А им и не нужно побеждать, — со смехом говорит Марианна и улыбается. Даже теперь её лицо выглядит безупречно, из прически не выбилась ни одна прядь, а лицо кажется фарфоровым и наполненным жизненной силой.

— Они изначально здесь только благодаря мне и получат хорошее вознаграждение, когда я стану женой князя дракона. Верно, девочки?

— Конечно, — чуть ли не хором говорят они. Хотя я чувствую, что всё немного не так, как хочется Марианне. Возможно, в ком-то из них ещё теплится надежда, что они обойдут её в последний момент, и это слышно по их голосам, но она, похоже, этого вовсе не замечает, полностью уверенная в том, что всё контролирует.

Я вижу, как нога одной из девушек топчет последнюю оставшуюся в живых рыбку, и всё внутри меня обрывается.

Теперь уже совершенно точно всё кончено, и по дурацким правилам этого отбора я ни за что не пройду дальше. Я не смогу найти мою вторую дочь, не смогу забрать Лили, всё это было впустую, все усилия…

Марианна хохочет.

И тут я краем глаза замечаю, как в неё летит что-то сверкающее.

Стеклянный сосуд, брошенный рукой Аманиты, разбивается об голову Марианны. Та охает и выпускает из рук свой сосуд, тот разбивается вдребезги, и она в ужасе кричит, хватаясь руками за лицо. Острые осколки торчат из её кожи, и сквозь пальцы струится кровь.

— Ах ты подлая тварь! — верещит Марианна и смотрит на свои дрожащие руки, а потом переводит взгляд на Аманиту, которая невозмутимо подбирает с пола камень.