— Полдюжины пар перчаток, — предложил он.

— Перчатки! — презрительно протянула Ева. — Да кто ж их теперь носит?

— Ну, а шелковые чулки?

— А что! Сегодня утром как раз поползла моя лучшая пара!

— Ну вот и отлично. Ставлю полдюжины лучших шелковых чулок!

— Ооо! — благоговейно выдохнула Ева. — А что хотите вы?

— Ну, а мне нужен новый кисет.

— Отлично. Вот это сделка! Хотя, конечно, кисета вам не видать. Теперь слушайте, что вы должны сделать. Нужно пустить бриллиант по кругу, как вчера, чтобы каждый мог его посмотреть…

В комнату вошли официанты, чтобы заменить тарелки, и Ева смолкла. Принимаясь за цыпленка, мистер Пойнтц заметил:

— Но запомните, юная леди. Чтобы все было по-честному, я вызову полицию и вас обыщут.

— Да ради бога. Только зачем так уж по-настоящему? Леди Мэрроуэй или миссис Растингтон обыщут нисколько не хуже.

— Тогда решено, — согласился мистер Пойнтц. — Кем вы, кстати, собираетесь стать, юная леди? Уж не намереваетесь ли специализироваться на краже драгоценностей?

— Ну, если это окупается…

— Если вам удастся фокус с «Утренней Звездой», это вполне окупится. Даже если распилить его, камень будет стоить больше тридцати тысяч фунтов.

— Ничего себе! — ахнула явно потрясенная Ева. — А сколько это будет в долларах?

Леди Мэрроуэй издала удивленное восклицание.

— И вы носите при себе такой камень? — с упреком проговорила она. — Тридцать тысяч фунтов!

Ее темные ресницы вздрогнули.

— Большие деньги, — мягко заметила миссис Растингтон. — И потом, очарование самого камня… Он прекрасен.

— Обычный кусок угля, — вставил Эван Левеллин.

— Мне всегда представлялось, — заметил сэр Джордж, — что в краже драгоценностей самое сложное — продать их. Перекупщик вечно забирает львиную долю… Хм… Так о чем это я?

— Ну, давайте, — возбужденно перебила его Ева. — Давайте начинать. Доставайте свой бриллиант и повторяйте все, что говорили про него вчера вечером.

— Прошу прощения за своего отпрыска. Она слишком возбуждена, — вставил мистер Лезерн своим низким печальным голосом.

— Да ладно тебе, па, — нетерпеливо воскликнула Ева. — Ну, давайте же, мистер Пойнтц!

Улыбаясь, тот пошарил во внутреннем кармане и вытащил что-то наружу. На его ладони, поблескивая в электрическом свете, лежал крупный камень. Бриллиант…

Затем мистер Пойнтц не без труда, по мере возможности, восстановил свою вчерашнюю речь на «Веселушке».

— Не желают ли леди и джентльмены взглянуть поближе? Это необычайно красивый камень. Я называю его «Утренней Звездой», и он для меня что-то вроде талисмана — всегда и всюду со мной. Вот полюбуйтесь.

Он протянул бриллиант леди Мэрроуэй, которая взяла его, восхищенно ахнула и передала мистеру Лезерну, весьма натянуто молвившему: «Довольно мил. Да, определенно, мил…» и, в свою очередь, передавшему его Левелину.

На этом месте в процедуре произошла легкая заминка, вызванная появлением официантов. Когда они удалились, Эван, заметив: «Очень крупный камень», передал его Лео Штейну, который не стал утруждать себя комментариями и поскорее отдал бриллиант Еве.

— Как он прекрасен! — вскричала та высоким театральным голосом, тут же сменившимся испуганным восклицанием, когда бриллиант выскользнул у нее из руки:

— Ой, я его уронила!

Она оттолкнула стул и нырнула под стол. Сэр Джордж, сидевший от нее слева, нагнулся тоже. В общей суматохе кто-то смахнул со стола бокал. Штейн, Левеллин и миссис Растингтон приняли участие в поисках. Под конец к ним присоединилась и леди Мэрроуэй.

Мистер Пойнтц остался в стороне от суматохи. Он невозмутимо сидел за столом, с саркастической улыбкой потягивая вино.

— О Боже! — вскричала Ева все в той же театральной манере. — Какой ужас! Но куда же он мог закатиться? Его нигде нет!

Один за другим участники поисков выбрались из-под стола.

— Исчез, как и не бывало, Пойнтц, — широко улыбаясь, объявил сэр Джордж.

— Неплохо проделано, — согласился мистер Пойнтц, одобрительно кивая. — Из вас выйдет прекрасная актриса, Ева. Вопрос лишь в том, спрятали вы его в комнате или на себе?

— Обыскивайте меня, — драматическим тоном предложила Ева.

Мистер Пойнтц поискал глазами и, обнаружив в углу комнаты большую зеленую ширму, кивнул в ее сторону и вопросительно посмотрел на леди Мэрроуэй и миссис Растингтон.

— Если кто-нибудь из дам будет столь любезен…

— Ну, конечно, — улыбаясь, согласилась леди Мэрроуэй.

Обе женщины поднялись.

— Не волнуйтесь, мистер Пойнтц, — пообещала леди Мэрроуэй, — сделаем все как надо.

Они исчезли за ширмой.

В комнате становилось душно, и Эван Левеллин распахнул окно. Бросив монетку проходившему внизу разносчику газет, он ловко подхватил свежий выпуск.

— В Венгрии неспокойно, — сообщил он, развернув его.

— Это местная? — поинтересовался сэр Джордж. — Взгляните, пожалуйста… Меня интересует одна лошадка. Должна была бежать сегодня в Хэлдоне. Ее зовут Шустрый Мальчик.

— Лео, — заметил мистер Пойнтц, — запри пока дверь. Ни к чему этим чертовым официантам сновать тут взад-вперед, пока мы не закончили.

— За Шустрого Мальчика выдача три к одному, — объявил Эван.

— Ерунда! — поморщился сэр Джордж.

— В основном новости регаты, — сообщил Эван, проглядывая газету.

Из-за ширмы появилась женская часть общества.

— Ничего нет. Пусто, — объявила Джанет Растингтон.

— Можете мне поверить: бриллианта у нее нет, — подтвердила леди Мэрроуэй.

Мистер Пойнтц подумал, что как раз ей он очень даже может поверить. Нотки разочарования в ее голосе лучше всего подтверждали, что обыск был проведен на совесть.

— Послушай, Ева, а ты его случайно не проглотила? — забеспокоился мистер Лезерн. — Потому что, если так, это ведь, наверное, вредно.

— Я бы увидел, — тихо заметил Лео Штейн. — Я все время наблюдал за ней. Она ничего не клала в рот.

— Да я бы и не проглотила такую огромную штуковину, — заявила Ева и, уперев руки в бока, победно взглянула на мистера Пойнтца. — Ну так что?

— Стойте там и никуда не двигайтесь, — сказал мистер Пойнтц.

Мужчины очистили стол и перевернули его. Мистер Пойнтц лично обследовал его до последнего дюйма, после чего перенес свое внимание на стул, за которым сидела Ева, и два соседних.

Более тщательно вряд ли можно было это проделать. Вскоре к нему присоединились остальные четверо мужчин, а затем и женщины. Ева Лезерн стояла у стены возле ширмы и от души веселилась.

Через пять минут мистер Пойнтц с тихим стоном поднялся на ноги и принялся мрачно отряхивать брюки. Девственная свежесть его костюма слегка пострадала.

— Ева, — сказал он, — снимаю шляпу. В области кражи драгоценностей ты лучшая, с кем мне довелось сталкиваться. То, что ты проделала, ставит меня в тупик. Как я понимаю, раз его нет при тебе, он должен быть где-то в комнате. Я побежден.

— Значит, чулки мои? — осведомилась Ева.

— Ваши, юная леди.

— Ева, дитя мое, но куда же ты могла его спрятать? — с любопытством спросила миссис Растингтон. Ева горделиво выпятила грудь.

— Я лучше покажу. Сейчас вам будет за себя просто стыдно.

Она подошла к той части стола, где были свалены остатки обеда и столовые приборы. Взяв свою маленькую черную вечернюю сумочку, она объявила:

— Прямо у вас под носом. Прямо…

Ее голос, только что радостный и победный, внезапно сорвался.

— Ох, — произнесла она. — Ох…

— Что такое, дорогая? — поинтересовался ее отец.

— Он исчез, — прошептала Ева. — Исчез…

— Что там такое? — нахмурился мистер Пойнтц, подходя ближе.

Ева порывисто развернулась.

— Дело было так… У этой сумочки в застежке был большой стеклянный камень. Он выпал вчера вечером, и, когда вы показывали свой бриллиант, я заметила, что они почти одного размера. И вот ночью я подумала, что можно.., прикрепить ваш бриллиант на пустующее место в застежке с помощью пластилина. Я была совершенно уверена, что никто не заметит. Так я и сделала. Выронила бриллиант и бросилась за ним под стол со своей сумочкой. Там быстро прикрепила его пластилином — он заранее был у меня в руке — к застежке, положила сумочку на стол и сделала вид, что продолжаю искать. Я думала, это будет как с Похищенным письмом[44] — ну, вы помните. Бриллиант лежит прямо у вас под носом, а вы думаете, что это самая обычная стекляшка. Это был прекрасный план: никто из вас действительно ничего не заметил.