Получили хрень грязно-бурого цвета. Песочек такой. Ура!

Вас не радует вид грязно-бурого песочка? — Нет в вас настоящего рацухства! Или — рацухерства? И истинной любви к Родине нет — это ж самый исконно-посконный продукт! Из важнейших причин для проявления «русской славы боевой»! За-ради удобства отдать немцам вот эту хрень — Петербург построили! Русская армия Полтавский бой выиграла — чтобы никто не мешал жечь свои леса и неограниченно скармливать Европе вот это… грязно-бурое.

Но… есть варианты продолжения. От америкосов — они тоже, временами, поташнивали.

Снова всё кидаем во второй котёл с горячей водой, полностью растворяем, снимаем всплывший мусор, отделяем нерастворимый осадок и опять выпариваем. Снова получаем песочек, уже — чуть светлее. Который старательно прокаливаем 6 часов. Но чтобы не спёкся! Получаем пористую твердую массу белого цвета с синеватым оттенком.

Прошу любить и жаловать: американский, очищенный. Называется — pearl-ash. «Жемчужная зола»? «Зольный жемчуг»? 90 % соединений калия.

Наверное 90 — померить нечем. Даже до третьего сорта моего времени не дотягивает. Но это лучшее, что есть во всём этом мире! «Лучшее» — на несколько грядущих столетий!

Пердуновский поташ — самый поташненный поташ в мире! Ура, товарищи!

Ура-то ура… А дальше что?

В октябре, когда я запустил строительство поташного завода, это выглядело как милая забава: страда окончилась, мельница работает — заняться нечем. Мы технологическую цепочку построили, проверили, отработали, сырья чуток завезли. И остановились — ледостав. Едва установился санный путь по лодочному маршруту — золу повезли непрерывно. Всё, накопившееся у меня за последние два года. У крестьян… ну, не знаю — лет за десять.

Общий объём сырой золы — тонн 50. После просеивания — 8. Прокаливание, выпаривание, помешивание… на выходе 5 тонн этого самого продукта. В здешних мерках — 10 бочек. В общем объёме национального экспорта этой гадости в Петровскую эпоху — величина совершенно незаметная. Даже на фоне одного только боярина Б.И. Морозова — мелочь мелкая.

Но вот для меня сейчас… Фриц может сколько угодно облизываться на эту белую кристаллическую мерзость, но где Германия, а где Угра?

Да, будут поставки в Германию десятками тысяч бочек золы, тысячами бочек поташа. Ежегодно. Но позже! В 14-15-16-17… веке. А пока… «Великой Ганзы» — ещё нет. Вообще — на побережье нет немцев. «Дранг нах Остен» только-только… лет 15 всего. Да и то — не очень успешно.

Всякие сукновалы, мыловары, стекловары… В Германии есть. Но — мало.

Родоначальник Фуггеров — Ганс, в 1367 году переедет в Аугсбург из деревни и впишется в цех ткачей. Да, в 14 веке отрасль в Германии будет стремительно подниматься, требовать множества всяких ресурсов. Включая золу из Великого Новгорода. Но пока…

Да вообще — не моя тема! Выходить на мировой рынок, вести экспорт… «Ванька-ублюдок — столп и фундамент всея суконныя промышленность Священной Римской Империи Германской Нации»?!

Торг «Святой Руси» с зарубежьем ведут особые люди — купцы-гости. «Заморские гости». Их на всю Русь сотня-две. В этот круг попасть… Как владельцу районной прачечной — в санкционный список Евросоюза.

Надо на них выходить, разговаривать, делится… Время. Просто по физике: пока мой поташ дойдёт до какого-нибудь «утрехта» — год. А то — и два. Пока там распробуют, пока денежки вернутся…

А нафига мне дела заморские?! «Не нужен мне берег турецкий, чужая страна не нужна»!

Но и на внутреннем рынке поташа нет! Пока. Потом-то… В 16–17 веках будет построен Московский соляной двор, на углу нынешней Солянки, с отдельным складом именно для казённого поташа. Всё будет. Но — потом.

Замкнутый круг. Нет спроса — нет предложения. Спроса нет, потому что сама по себе эта хрень — только вредна. А производные, полезные человеку вещи из неё — отсутствуют.

Мыло.

Мыла на Руси нет. Потому что повсеместно есть щёлок.

Сукно.

Сукноделы на Руси есть. Но их немного: основная ткань — льняная да посконная. Сукно — для статусной промежуточной одежды. Между тулупом и рубахой. В Европах можно весь год в лапсердаке гасать. У нас… — континентальный климат. Одеяние у народа соответствующее: фуфайка на майку.

И здешние немногочисленные суконщики, опять же, привычны к щёлоку.

Краски.

Красильни имеются. Но основная ткань в стране — белёное и небелёное полотно. А у немногих мастеров крашения — устоявшиеся, «от отца к сыну» рецепты. Не использующие поташ.

Стекло.

Стекло на Руси варят. В Киеве. Только-только, в начале второй половины 12 века, запустили стекловарню в Новгороде. В этом десятилетии — будут ещё в Смоленске, Полоцке… Подождём лет с десяток — и всем «поташным» будет «счастье».

Порадовался, Ванюша, процессу изготовления «валерьянки для немца»? Теперь попечалься процессу хранения.

Поташ относится к веществам третьего класса опасности. Хранить следует в закрываемом сухом помещении в пятислойных бумажных мешках.

Факеншит! У меня бумажные мешки на ёлках растут?!

Водные растворы поташа подготавливать в комбинезонах, резиновых сапогах и перчатках, утепленных с внутренней стороны.

До резиновых сапог… как до Ленина — «ох, господи, не доживу».

Гигроскопичен, едок… Срок хранения — три месяца.

Боярин Морозов, когда возникла опасность нападения татар на его поташные заводы, писал тиунам своим, что поташ надо прятать в ямы, но обязательно — сухие. Иначе… едучее дерьмо получается. А у меня здесь… Да ещё и зима — всякое тёплое место постоянно «потеет».

Мда… Имеем типичный прокол в мировоззрении попаданца:

— У меня — есть! Лучше вашего! Нужное! «Налетай, торопись! Покупай живопись!».

— Нужное. Но через двести лет и в другой стране. Лучше? То есть — не такое? Сомнительно, надо посмотреть-попробовать. У тебя есть? А ты кто? И где ты будешь через пять-десять лет? Поставки-то нужны стабильные.

Типичная ошибка инноватора:

— Это ж полезная прекрасная вещь! От неё — всем будет счастье! Почему они не бегут толпами мне денег отдать?

— Потому что «полезность» — только твоё мнение. А «у них» обычная хомосапиенская реакция: новизна — опасна.

Типичное ощущение хомо советикус:

— Я же выбросил товар! На прилавок! Почему они не сметают?!

— Потому что дефицит чего-то у кого-то где-то когда-то… — есть всегда. А вот «экономика дефицита» — явление кратковременное.

Вы привезли туземцам стеклянные бусы? — Они попробуют бусы отобрать, а вас съесть. Не получилось? — Тогда купят.

Вы привезли печку, формочки, присадки, показали песок, из которого эти бусы можно вагонами делать? — Купят. Если вы их сумеете убедить, научить, заинтересовать. Оплатить им проживание и развлечение во время обучения.

В этом, по сути, и состоит «экспорт демократии»: чтобы туземцы не воевали и не людоедствовали за ваши бусики. А добровольно и с песней, делали их своими ручками из своего сырья, продавали их другим аборигенам. А на полученную прибыль покупали у вас всякие мелочи. Типа ТЭНов для своей печки.

Я могу сыграть и неоколонизатора на «Святой Руси». Но ключевые слова: убедить, научить, заинтересовать… Время. Ресурсы…

«Тому, кто никуда не плывёт — не бывает попутного ветра» — китайская народная мудрость. Таки — да. Поднимаем ветер!

Я поцапался с Домной, нагавкал на Агафью, вынес мозги бочарам (два раза) и получил от Горшени горшки-корчаги в нужном количестве.

Большая русская корчага — два ведра. Примерно 25 литров. В декабре процесс стал устойчивым и технологически, и организационно. Пару корчаг я отправил с нашим первым зимним обозом в Смоленск Николаю. С подробным описанием полезных свойств и областей применения. Пусть попробует продвинуть. Идеально бы, конечно, выйти на какого-нибудь оптовика, заключить с ним долговременный контракт на весь объём… Вряд ли.