Через несколько мгновений мышь исчезла совсем, а Злата открыла глаза и села на полу. Бель Озем тоже открыл глаза и долго вглядывался в остававшееся неподвижным лицо своей пленницы, а потом тяжело поднялся с пола.

– Надеюсь, этой души тебе хватит, чтобы самостоятельно взойти на костер, – произнес он, усмехнувшись, но его мелодичный голос изменил ему, превратившись в хриплое карканье.

В этот момент в дверь комнаты слабо стукнули. Бель Озем поднял с пола свою бутылку и толкнул дверь. За ней стояли вызванные стражники во главе с начальником караула.

– Берите осужденную, – глухо приказал бель. – Говорить с ней нельзя, команды она выполнять будет молча. – И маг шагнул за порог, полностью потеряв интерес ко всему происходящему.

Двое стражников вместе с начальником караула вошли в комнату, но пленница на них даже не взглянула. Она продолжала неподвижно сидеть на полу, отрешенно уставившись в стену.

– Встать! – негромко скомандовал начальник караула, и девушка медленно поднялась на ноги, по-прежнему не отводя глаз от стены.

– Следовать за мной, между стражников, – снова подал команду офицер и шагнул за порог. Злата двинулась следом. Когда они оказались в коридоре, по обеим сторонам от осужденной в две шеренги выстроились стражники, и вся процессия направилась в центральный двор дворца. Там их поджидала небольшая тележка, запряженная старой лошадью. На тележке был укреплен вертикальный шест. Последовала команда подняться на тележку, и Злата покорно взобралась на это нелепое средство передвижения. Следом за ней в тележку вскочил один из стражников и крепко привязал ей руки к шесту. Ворота бесшумно распахнулись, и процессия, состоящая из повозки, на которой везли осужденную, и конвоя из семи стражников, медленно двинулась в сторону центральной площади.

В это время бель Озем подходил к своему кабинету. Ему еще предстояло контролировать ход казни. Несмотря на присутствие у места казни его личного секретаря, надо было обезопасить себя от возможных неожиданностей. У осужденной в городе вполне могли быть помощники. Бель Озем прекрасно помнил, что в прошлый приход Серого Магистра в городе находился его человек, тоже довольно сильный маг. Да, это было как раз тогда, когда этот странный чародей, не состоящий в Лиге, уговаривал его принять во дворец свою племянницу. Так что необходимо лично проследить за ходом казни. Может быть, повезет, и этот Серый снова появится в городе. Вот тогда бель Озем с ним разберется. Теперь можно...

Он вошел в свой кабинет через левую потайную дверь и быстро прошел к своему столу. В кабинете царил столь любимый им полумрак, поэтому он не сразу заметил темную фигуру с высоким посохом в руке, неподвижно стоявшую посреди кабинета. Озабоченный предстоящей казнью, бель Озем не замечал этой фигуры до тех пор, пока из полумрака кабинета не прозвучал спокойный голос:

– Где моя девочка?

Черный маг невольно вздрогнул, и в ту же секунду все пространство кабинета ярко осветилось. Посредине, на ковровой дорожке, стоял невысокий старик, одетый в серую просторную хламиду с глубоко надвинутым на голову капюшоном. В руке он держал длинный деревянный посох, украшенный резной фигуркой крысы.

– Как ты сюда прошел? – быстро спросил бель Озем. – Как ты прошел мимо охраны?

– У каждого своя тропа, – негромко ответил Лисий Хвост. – Но я сейчас не буду говорить об этом. Ты должен немедленно вернуть мне мою девочку. Тогда ты, возможно, избежишь многих неприятностей.

– Твоя девочка, – голос Озема снова приобрел прежнюю глубину и звучание, – попыталась выкрасть книги из хранилища Великого ханифа. Что, согласись, не к лицу племяннице Серого Магистра. Она осуждена, и сейчас состоится ее казнь.

– Кем осуждена? – так же бесстрастно поинтересовался Лисий Хвост.

– Мною! – коротко ответил бель Озем, незаметно поворачивая на пальце кольцо президента Лиги и образуя Большой Круг. Он тут же почувствовал, как его силы начали возрастать, по мере подключения к Кругу все новых и новых магов Лиги. Бель Озем усмехнулся уголками губ – он был готов к схватке.

А Лисий Хвост между тем медленно двинулся к столу беля Озема. Тот немедленно обогнул стол и остановился на ковровой дорожке. Лисий Хвост подошел на расстояние четырех шагов и остановился.

– Раз она осуждена тобой, то ты сможешь ее и оправдать. Давай-ка решим это дело миром...

– Мои приговоры никогда, подчеркиваю, никогда не отменялись! Нет причин нарушать эту традицию и в этом случае.

– Ты же понимаешь, что она не может быть казнена?

– Почему? – Бель Озем оскалился в улыбке. – Разве она не из плоти и крови? Разве она не горит?..

– Потому что я этого не хочу. – И Лисий Хвост, размахнувшись, ударил острым концом посоха в пол. Стальной наконечник пробил ковровую дорожку и глубоко вонзился в наборный паркет. Длинный хвост крысы, спиралью обвивавший посох, развернулся, а сама крыса, быстро перебирая лапами, взобралась на самый верх посоха.

Лисий Хвост, отступив на шаг, произнес:

– Вразуми беля, Дружок.

Глаза крысы замерцали разгорающимся багровым светом, притягивая к себе взгляд черного мага. Крыса странно повела носом из стороны в сторону, и внезапно ее спокойно висевший хвост молнией, чудовищно удлинившись, метнулся вперед и обвился вокруг шеи Озема. Его горло сдавила тугая петля, и в глазах на секунду помутилось. Но в ту же секунду он прохрипел два коротких слова, и кожа на его шее превратилась в стальной корсет, разжав деревянную петлю.

Крыса в ответ резко дернула хвост к себе, и бель, сбитый с ног, покатился по ковровой дорожке. Тут же раздался спокойный голос Лисьего Хвоста:

– Ты еще не передумал?

Черный маг, не отвечая на заданный вопрос, ухватился за стягивающий его хвост и дернул на себя. Но посох крепко сидел в полу, и рывок беля ни к чему не привел. А крыса начала медленно подтягивать лежащего беля к древку посоха.

– Сейчас я привяжу тебя к своему посоху и, как только загорится костер под Златой, ты тоже вспыхнешь, – спокойно комментировал действия своей крысы Лисий Хвост. – Или ты все-таки нарушишь свою традицию?..

Но в этот момент бель Озем пропел странную диссонансную мелодию, и в то же мгновение из-под его стола к посоху покатилась плотная рыжевато-ржавая волна. Тысячи... миллионы термитов стремились к посоху Лисьего Хвоста.

Рукав серого балахона метнулся вверх, и из него в гущу насекомых ударил яркий сгусток жидкого огня, но это не принесло каких-либо изменений в действия термитов. В мгновение ока низ посоха был уничтожен, и он свалился на пол и был немедленно накрыт шевелящейся нетерпеливой бурой волной.

Бель Озем снова схватился за сжимавший его хвост и дернул к себе. На этот раз из-под шевелящейся горки насекомых вымахнуло деревянное тельце крысы, облепленное бурой, грызущей ее массой. Озем вскочил на ноги и, размахнувшись, с огромной силой шмякнул резную фигурку об пол. Резной грызун с громким треском лопнул, как обычная деревянная чурка. Его хвост, дернувшись еще раз, превратился в обычную деревяшку, и бель Озем легко ее переломил. Затем он медленно повернулся в сторону Лисьего Хвоста и величаво махнул широким рукавом своего черного халата. Волна термитов мгновенно исчезла, оставив на полу изгрызенное навершие посоха и обломки резной крысы.

– А вот теперь мы поговорим, – прошипел разъяренный бель прямо в скрытое надвинутым капюшоном лицо.

– Нет, – спокойно ответил его противник, – время разговора для тебя миновало.

Неуловимым движением руки он выудил из кармана небольшой камешек, густо присыпанный какой-то бурой, запекшейся пылью, и швырнул его под ноги белю. Ударившись о плитку паркета, бурая корка на камешке треснула и из-под нее заструилась непонятная темно-серая субстанция, закручиваясь небольшой воронкой. Бель Озем отскочил назад, внимательно следя за поведением этого странного предмета. Камешек между тем разломился пополам, и из обеих его половинок в кабинет буквально хлынул мутно-серый, свивающийся в жгуты поток.