Они прилетели в Лондон ранним утром. Аэропорт Хитроу встретил их мелким секущим дождем и холодным ветром, которые не прекращались в течение всего часа, пока они добирались на такси до квартиры Карлы.

В ее жилище ничего не изменилось. Цветы, которые поливала соседка, книжные полки, ковры, узорчатые шторы на окнах — словом, все было в том же виде, в каком она их оставила, когда улетала в Штаты…

— Я соскучился по тебе. — Билл подошел к ней сзади, обнял за талию. — Я так хочу тебя!

Карла повернулась к мужу и руками обвила его шею.

— А я тебя, — услышал он ее шепот. Минуту спустя они уже лежали на кровати и терзали друг друга ласками, словно истосковавшиеся любовники, встретившиеся после долгой разлуки…

А там, на техасском ранчо остались их сыновья. Но Карла была спокойна за них. Во-первых, за малышами ухаживала их домоправительница Маргарита, а во-вторых, с ними нянчились сестренки-близнецы…

Прошел всего год с небольшим. Но за это время как круто изменилась ее жизнь! Сколько всего произошло! А началось все здесь, в Лондоне, когда на ее имя неожиданно пришло письмо из Техаса. Кто мог написать ей из далекого североамериканского штата? Карла терялась тогда в догадках…

Она получила письмо в середине июня. Утро выдалось серое, дождливое; начинающийся промозглый день будил в душе жажду солнечного тепла и света… С таким настроением рассматривала Карла незнакомый почтовый штемпель на конверте, присланном на ее имя из Штатов.

Письмо было из Техаса и сразу же рождало мысли о Диком Западе? Но ведь в этом штате у нее никогда не было ни родных, ни знакомых. Разве только… Карла нахмурилась, вспоминая. Ну, конечно же! Письмо наверняка пришло от того пожилого американца в великолепной ковбойской шляпе костюме с иголочки. Она спасла ему жизнь, буквально выдернув из-под колес такси.

Как оказалось, он ехал на встречу в Сити, и Карла объяснила, как лучше добраться до делового центра столицы. Но прежде чем выслушать ее, мужчина настоял, чтобы она сообщила ему свои имя и адрес. И девушка решила, что опасаться ей нечего: незнакомцу, судя по всему, перевалило уже за семьдесят.

Впрочем, она удивилась, когда американец предложил ей вместе поужинать, поэтому сказала, что подумает, а когда управляющий престижной картинной галереи, недвусмысленно посоветовал отказаться от приглашения, тут же решила, что обязательно пойдет. Ибо Карла отличалась немалым упрямством — чертой характера, унаследованной от бабки-итальянки, чей неукротимый нрав порой проявлялся во внучке, будоража ее кровь.

Она положила письмо и подошла к окну.

В узком проеме виднелись крыши соседних домов с телевизионными антеннами. В Лондоне Карла страдала клаустрофобией, потому что город для нее был прежде всего замкнутым пространством. И именно в такие серые, мрачные дни, как сегодняшний, она с тоской вспоминала просторы и чистый горизонт норфолкских равнин.

На ферме, которая передавалась из поколения в поколение по линии ее отца, она выросла. Однако после трагической смерти родителей в ужасной автокатастрофе ее пришлось продать. Карле тогда исполнилось всего шестнадцать лет, и, конечно, об управлении фермой не могло быть и речи. В последние годы перед гибелью отец отдавал все свое время и страсть выведению новой породы скота. Это требовало значительных финансовых затрат и гораздо больших познаний по сравнению с теми, которыми могла обладать любая девочка-подросток.

Однако и сейчас, девять лет спустя после смерти родителей, Карла все еще скучала по ферме, испытывала неимоверную грусть всякий раз, когда проезжала мимо ухоженных полей или видела пасущихся на лугах коров. Глубоко в душе она всегда чувствовала неистребимую привязанность к земле — ту привязанность, которую может ощущать только дочь фермера.

Девушка тяжело вздохнула, представив то шоковое состояние, в котором оказался бы Крис, доведись ему заглянуть ей в душу. Босс был воплощением изысканности и элегантности. И Карла знала, что он готов в любой момент перейти грань их нынешних отношений работодателя и сотрудницы, стоит ей лишь дать повод.

Для нее не было секретом и то, что, по мнению большинства подруг, Крис являл собой образец идеального кандидата в мужья. Он имел приличный доход. Ему принадлежал особняк в престижном районе города, а в ближайшие пять лет он, по слухам, мог войти в совет директоров галереи. Так почему же она продолжала держать его на почтительном расстоянии? Привлекательный блондин, он подходил ей также и по возрасту. Однако Карла знала: если она расскажет ему о своей глубокой потребности жить на земле предков, быть частью этой земли, он просто не поймет ее. А может, Крис и не стремился понять ее? Может, его интересовала только ее внешность? Ведь Карла ничем не напоминала выросшую на ферме девушку. Тонкая и гибкая, как ива, она обращала на себя внимание шелковистым потоком золотистых волос, ниспадающих на плечи. Ее миндалевидные, слегка раскосые глаза имели глубокий темно-желтый оттенок, как у камышовой кошки. А высокий рост, стройная фигура, слегка выступающие скулы и изящный овал лица могли бы вызвать неподдельный интерес у профессиональных модельеров. Когда она была совсем еще девочкой, ей и в самом деле предрекали карьеру манекенщицы. Но в те годы ее влекло лишь одно — любовь. • Губы Карлы тронула грустная улыбка. Предметом ее обожания в ту пору был Робин, сын соседа-фермера. Однако она на этого здоровяка с холодной головой, крепко посаженной на могучие плечи, не произвела должного впечатления. Когда костер первой любви Карлы начал угасать, погибли ее родители, и девушке пришлось перебраться в Лондон, к тетушке и дяде, которые взяли племянницу под опеку.

Выйдя на пенсию, престарелая чета обосновалась в португальском городе Альбуфейре, поближе к теплу и солнцу, и Карла фактически оказалась предоставленной самой себе.

Так почему же она до сих пор не дала Крису повода для сближения? Ведь он по-прежнему ждал от нее такого шага. Этот мужчина мог бы стать хорошим мужем и отцом. А создать семью, родить детей всегда было заветным желанием Карлы!.. Что же в поведении Криса настораживало ее? Может быть, его пассивная, выжидательная позиция, отсутствие чисто мужской решительности, своего рода вызова?

Карла вновь грустно улыбнулась и повертела в руках конверт. Интересно, с чего бы вдруг старый техасец Том Даррелл надумал писать ей?

Тогда Карла по его просьбе показала ему почти все самые известные достопримечательности Лондона. Быстро привыкнув к несносному характеру американца, она даже стала получать удовольствие от общения с ним. Но когда он предложил ей кругленькую сумму за потраченное на него время, наотрез отказалась от денег.

К концу недельного пребывания Тома в британской столице между ними установились очень доброжелательные, более того — доверительные отношения. Карла рассказала ему о смерти родителей и о желании вернуться на родную ферму. А он поведал о том, что владеет огромным ранчо около неизвестной ей реки Нуэсес и нефтяным месторождением в Аризоне, которым занимался его единственный сын. Тогда как сам Том подобно отцу Карлы не мыслил себе жизни без земли и скота.

После скоропостижной смерти сына нефтяное месторождение перешло к отдаленному родственнику, а фактическим хозяином ранчо стал внук Даррелла. Хотя Том лишь вскользь упоминал о делах в семье, Карла неизменно замечала, как при этом его лицо искажалось от боли. И она догадалась, что в жизни старого фермера было полно нерешенных проблем. Она действительно получила тогда удовольствие от общения с этим американцем и ни разу не пожалела о том, что не провела недельный отпуск у тети и дядя в Португалии. Тем не менее, у нее даже и мысли не возникало, что Том Даррелл еще когда-нибудь даст о себе знать. Это был волевой, суровый человек, в облике и характере которого не было и намека на сентиментальность…