Возникли немалые трудности с определением состава 2-й Тихоокеанской эскадры. Ее окончательный состав был установлен лишь незадолго до выхода в поход на Дальний Восток. В эскадру Рожественского вошли 7 эскадренных броненосцев, из них 5 новых («Князь Суворов», «Александр III», «Бородино», «Орел» и «Ослябля») и 2 старых («Наварин» и «Сисой Великий»); 7 крейсеров, из которых 4 («Аврора», «Жемчуг», «Изумруд» и «Олег») были новой постройки, а 3 (Алмаз», «Дмитрий Донской» и «Светлана») — старыми кораблями.
В связи с явной недостаточностью крейсеров для такой броненосной эскадры и невозможностью их закупить за границей в состав ее сил включили также 5 вспомогательных крейсеров («Кубань», «Терек», «Днепр», «Урал» и «Рион»). Самыми малыми кораблями были 7 эскадренных миноносцев, что было явно недостаточно для решения боевых задач на месте прибытия. 2-я Тихоокеанская эскадра по типу кораблей получилась разношерстной, наспех сколоченной.
Начало похода 2-й Тихоокеанской эскадры было связано с так называемым «Гулльским инцидентом» в районе Доггербанки Северного моря, обстоятельства которого остаются не выясненными и по сей день. Штаб Рожественского получил сведения, что японские миноносцы намерены в ближайшее время атаковать эскадру. Командующий эскадрой своими указаниями создал нервозную обстановку. В результате у Доггербанки ночью русские броненосцы обстреляли флотилию английских рыболовецких судов. Один рыбацкий бот был потоплен, пять повреждено, были убиты два и ранены шесть рыбаков. От своих снарядов пострадал и крейсер «Аврора», на котором были раненые.
У острова Мадагаскар, в Индийском океане, 2-я Тихоокеанская эскадра простояла, проводя своими силами ремонт на многих кораблях (из семи эскадренных миноносцев самостоятельно могли идти дальше только два), почти три месяца. Главной причиной такой длительной остановки было ожидание соединения с 3-й Тихоокеанской эскадрой контр-адмирала Н.И. Небогатова, вышедшей из Либавы… 3 февраля 1905 года.
В эту эскадру были собраны самые устаревшие корабли Балтийского флота, не вошедшие в состав сил Рожественского: эскадренный броненосец «Николай I», броненосцы береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и броненосный крейсер «Владимир Мономах», несколько транспортов. Броненосцы береговой обороны сами моряки называли «самотопами», и для эскадренного боя в открытом море они совсем не годились.
С получением известия, что русская эскадра появилась у берегов французского Индокитая, японское командование приказало адмиралу Камимуре во главе своей 2-й эскадры подойти к Владивостоку для минных постановок. В первых числах апреля японцы выставили на подступах к русской крепости в подводных заграждениях 715 мин.
1 мая русская эскадра вышла из бухты Ван-Фонг и взяла курс на северо-восток, в ожидании со дня на день встречи с главными силами японского флота. Корабли шли кильватерным строем без разведки в войне на море, а во избежание столкновений ночью несли кильватерные и отличительные огни. Адмирал К. Маркузе писал впоследствии:
«Удивительно, вернее, замечательно то, что сама эскадра не понимала своего назначения на Востоке; и ее сильное желание достигнуть Владивостока являлось грубейшей ошибкой.
Главной задачей русской эскадры был прорыв во Владивосток. Осуществить такой прорыв можно было через один из проливов — Корейский, Сангарский или Лаперуза. Японский Соединенный флот, имея преимущество в скорости хода, мог развернуть свои броненосные силы на любом из этих направлений. Вице-адмирал З.П. Рожественский выбрал для прорыва самый кратчайший путь — через Корейский пролив. В таком случае приходилось не опасаться за нехватку угля для топок кораблей.
Командующий эскадрой, исходя из урока сражения в Желтом море, когда на прорыв шла порт-артурская эскадра, не надеялся на прорыв всех своих кораблей. Надежда была на то, что до Владивостока дойдет большая их часть. В таком случае на просторах Японского моря и у побережья Японских островов можно было развернуть войну на море против Соединенного флота вице-адмирала Хейхатиро Того.
Чтобы отвлечь хотя бы небольшую часть японских сил от Корейского пролива, Рожественский направил для демонстрации в Желтое море и Тихий океан вспомогательные крейсера «Кубань», «Днепр», «Терек» и «Рион». Однако на такую уловку флотоводец Хейхатиро Того не попался: слишком мало было крейсеров. Японцы готовились к генеральному морскому сражению, и командующий императорским Соединенным флотом не скрывал своей озабоченности в том, что будет иметь дело «с умным, решительным и выдающимся адмиралом».
10 мая на русской эскадре в последний раз приняли уголь с транспортных судов. В ночь на 14 мая корабли под флагом вице-адмирала Рожественского вошли в Корейский пролив. Этот день, волею истории, был днем торжественной коронации всероссийского императора Николая II.
Соединенный флот уже поджидал противника в Корейском проливе. Его корабли были готовы к морскому сражению, успев за зиму завершить необходимый ремонт. Быстроходные крейсера несли дозорную службу между Корейским и Сангарским проливами. Главный боевой дозор располагался на линии остров Чесжудо — остров Гото.
2-я Тихоокеанская эскадра и отряд контр-адмирала Небогатова входили в Корейский пролив без разведки. Поэтому командующий морскими силами России ничего не знал о противнике, кроме того, что тот присутствует где-то поблизости (русские радисты с вечера 12 мая начали перехватывать японские радиограммы).
Броненосные силы русской эскадры были разделены на три отряда по четыре корабля в каждом. Крейсера были сведены в два отряда — крейсерский и разведывательный. Эскадренным миноносцам поручалась охрана броненосцев и транспортов, замыкавших эскадру. Рожественский держал флаг командующего на эскадренном броненосце «Князь Суворов», который шел головным. Впереди, в острие клина, следовал разведывательный отряд в составе крейсеров «Светлана», «Алмаз» и «Урал». Главные силы эскадры шли в двух кильватерных колоннах. Замыкали общий строй госпитальные суда «Орел» и «Кострома».
Русская эскадра шла ходом в 9 узлов, хотя боевые корабли могли давать гораздо больший ход. В противном случае исход Цусимского морского сражения мог бы быть несколько иным. Тормозили движение тихоходные тяжело груженные транспорты. Они несли в своих трюмах многие тысячи тонн угля, снаряды с кораблей отряда Небогатова, мины заграждения, пироксилин, железные листы для заделки пробоин, бухты стального троса, запасные винты для миноносцев, различный провиант и… 200 бочек рома и несколько десятков быков на мясные порции корабельным экипажам.
Русская эскадра чуть было не прошла в ночи незамеченной через внешнюю дозорную цепь японских кораблей. Но в 02.28 на вспомогательном крейсере «Сина-но-Мару» заметили белый-красный-белый огни, поднятые на грот-мачте госпитального судна «Орел», шедшего за эскадрой. Командир «Орла» из-за ложного толкования международных конвенций не соблюдал столь необходимую на войне светомаскировку.
Японский вспомогательный крейсер хотел приблизиться к нему и провести досмотр, но тут на расстоянии примерно в 1500 метров были обнаружены замыкающие боевые корабли русских. «Синано-Мару» повернул в сторону от противника и в 04.28 начал передавать по радио тревожное сообщение о появлении противника: «Они здесь!..» С некоторых русских кораблей ночью видели «Синано-Мару», но приняли его за коммерческий пароход.
Соединенный флот Японии пришел в движение. Сообщение дозорного крейсера достигло флагманского корабля адмирала Того в 04.40 утра. По прошествии двух часов на японских броненосных кораблях пар был поднят до марки, эскадра броненосцев выбрала якоря и в походном порядке двинулась в собственно Корейский пролив.
Крейсерский отряд (4 корабля) вице-адмирала Дева из залива Озаки на острове Цусима быстрым ходом пошел навстречу русской эскадре, но из-за плохой видимости разминулся с ней. Японские крейсера, окрашенные в шаровый (серый) цвет, были малозаметными на море. Корпуса русских кораблей черного цвета хорошо просматривались на горизонте.
