Для пополнения Тихоокеанского флота с Балтики в 1937 году направляются два эскадренных миноносца. Их экипажи за 75 суток совершили беспримерный переход во Владивосток Северным морским путем, проделав его частично среди плавающих льдов.
Маршал Советского Союза Василий Константинович Блюхер относился к числу тех полководцев, которых подняла на гребень волны Гражданская война. Человек решительный, самостоятельный в поступках, он не входил в число сталинского окружения и к тому же находился в натянутых отношениях с тогдашним народным комиссаром обороны, тоже маршалом, К.Е. Ворошиловым, который ни талантом, ни славой военачальника не только не блистал, но и не обладал вовсе. Обстановка же на Дальнем Востоке требовала поставить во главе ОКДВА опытного, высокопрофессионального военачальника.
Он был красным полководцем, и лучшее тому свидетельство его выступление на XVII съезде ВКП(б). Говоря о защите советского Дальнего Востока, маршал В.К. Блюхер с трибуны партийного съезда заявил:
«Наблюдая военные мероприятия японского империализма, мы не могли и не можем остаться к ним безучастными… Мы крепко, на замок запираем наши границы… Воевать мы не хотим, но если нас заставят, вынудят, то Особая Краснознаменная Дальневосточная Красная Армия — от красноармейца до командарма, как беззаветно преданные солдаты революции — под непосредственным руководством Центрального Комитета партии ответят таким ударом, от которого затрещат, а кое-где и рухнут устои капитализма».
Выступление командующего ОКДВА являлось «партийным» докладом о готовности Красной Армии к боевым действиям на Дальнем Востоке в случае возникновения военного конфликта с Японией. То есть напряженность на границе Приморья с Маньчжоу-Го достигла такой степени, что требовалась только небольшая искра, скорее всего случайная, чтобы стороны «испробовали» в деле свои силы.
Маршал В.К. Блюхер, хорошо знакомый с Дальним Востоком и японской армией по Гражданской войне, предвидел возможность военного конфликта на южном участке государственной границы в Приморском крае. Об этом свидетельствует приказ командующего ОКДВА от 22 апреля 1938 года:
«В связи с возможностью попытки внезапного нападения японцев на приграничные гарнизоны, особенно в южном Приморье (залив Посьет — Славянка)… приказываю:
Командующему ВВС ОКДВА привести авиацию в состояние повышенной боевой готовности…
Подготовить части укрепрайонов на положение полной боеготовности…»
Каждая из сторон укрепляла пограничные рубежи. Искра военного конфликта вспыхнула на самой южной оконечности государственной границы — у ранее безвестного в мировой истории войн озера Хасан, окруженного грядой сопок, всего в 10 километрах от берега Японского моря, а по прямой — в 130 километрах от Владивостока.
Здесь местность представляет собой узкую прибрежную полосу, тогда сплошь болотистую и низменную. Движение по ней возможно лишь по нескольким проселочным дорогам и тропам. Над этой болотистой равниной возвышались немногочисленные сопки, господствовавшие над местностью и дававшие хороший обзор. По вершинам двух из них — Заозерной и соседней Безымянной, проходила линия государственной границы. С сопок открывался обзор на Посьетский залив, а их склоны спускались к озеру Хасан. Совсем рядом начиналась советско-корейская граница, которая проходила по реке Туманган.
Особенно привлекательной с военной точки зрения на хасанском участке выглядела сопка Заозерная. Вершина ее представляла почти правильный усеченный конус шириной у основания до 200 метров. Крутизна скатов с восточной, советской, стороны достигала 10—15, а у вершины — 45 градусов. Высота сопки достигала 150 метров. Противоположный, японский, склон высоты достигал местами крутизны до 85 градусов. Высота господствовала над местностью вокруг озера Хасан.
На местности Заозерная выглядела идеальным наблюдательным пунктом с прекрасным обзором на все четыре стороны. В случае военного столкновения она могла стать и хорошей позицией для ведения оборонительного боя. Сопка в условиях войны не требовала сколько-нибудь значительных фортификационных работ, поскольку ее сильно укрепила сама природа.
Хроника хасанских событий развивалась следующим порядком. В начале июля 1938 года из Посьетского пограничного отряда в Хабаровск, в штаб пограничного округа, дважды делаются настойчивые запросы с просьбой дать разрешение на занятие высоты Заозерной, чтобы установить на ней постоянный усиленный пограничный пост, который располагался бы в полевом укреплении (окопе).
Поводом для такой настоятельной просьбы стал пограничный инцидент. 3 июля к высоте, на которой находился пограничный наряд из двух красноармейцев, выдвинулось около роты японских пехотинцев. По тревожному сигналу с заставы прибыла группа пограничников во главе с лейтенантом Петром Терешкиным (удостоенным позднее за бои на озере Хасан звания Героя Советского Союза). Японцы развернулись в цепь и с винтовками наперевес, как в атаке, двинулись к высоте. Не доходя до вершины Заозерной, где проходила линия границы, метров пятьдесят, японская цепь по приказу офицеров, которые шли с обнаженными саблями в руках, остановилась и залегла.
Японский пехотный отряд находился у Заозерной целые сутки, безуспешно пытаясь вызвать пограничный инцидент. После этого японцы отошли к корейскому селению Хомоку (на территории Маньчжоу-Го), который находился всего в 500 метрах от сопки. После этого японцы начали близ высоты сооружение различных служебных построек, установили воздушную линию связи.
Такой приказ (разрешение) пришел в Посьетский пограничный отряд 8 июля. О том, что советская сторона решила занять Заозерную, японцы узнали из радиоперехвата приказа из Хабаровска. На следующий день советская резервная пограничная застава, немногочисленная по своему составу, скрытно выдвигается на высоту Заозерную, и на ее вершине начинается сооружение окопов и проволочных заграждений.
Через два дня, 11-го числа, она получает усиление. Командующий ОКДВА маршал В.К. Блюхер приказывает выдвинуть в район озера Хасан одну роту 119-го стрелкового полка. Армейцы в случае тревоги и серьезного нарушения государственной границы у Заозерной могли быстро прийти на помощь пограничникам. Такая серьезная мера была отнюдь не преждевременной.
Блюхеру было известно, среди прочего, что южный участок государственной границы за два месяца до этого был проинспектирован с той стороны командующим Квантунской армией генералом Уэда и военным министром марионеточного Маньчжоу-Го Юй Чжищанем. О результатах инспекционной поездки начальник штаба Квантунской армии сообщил заместителю военного министра Тодзио в Токио. В донесении шла речь о готовности японских войск к военному столкновению на границе с советским Приморьем.
Сопка Заозерная становилась очагом пограничного конфликта. Японская сторона в Москве поднимает вопрос о линии государственной границы в Посьетском районе. В беседе с временным поверенным в делах посольства Японии в СССР Ниси заместитель народного комиссара по иностранным делам Б.С. Стомоняков 15 июля 1938 года попытался документально разъяснить вопрос о законности пребывания советских пограничников на берегах озера Хасан и на высоте Заозерной.
Стомоняков заявил Ниси, что в соответствии с «Протоколом о тщательно проверенном первом участке границы», подписанным в Ново-Киевском урочище 26 июня 1886 года и составляющим часть Чаньчуньского соглашения между Россией и Китаем, а также с приложенной к нему картой, нет ни малейшего сомнения в том, что «озеро Хасан… расположено полностью на советской территории и что не только западные берега этого озера, но и некоторые районы к западу от этих берегов принадлежит Советскому Союзу».
Этим официальным документам советской стороны японские дипломаты смогли противопоставить лишь не подтвержденные документально данные марионеточных властей Маньчжоу-Го и словесные утверждения о проведении в прошлом жителями Маньчжурии традиционных религиозных праздников на указанной спорной территории — на вершинах сопок Заозерной и Безымянной и на берегу озера Хасан.
