- Все на «А»! – кричит муж из соседней комнаты.

Сволочь! Я же просила, просила!

Стёпу теперь не угомонить. Качать дома бесполезно, я не знаю, как долго кричал малыш до моего прихода. Быстро надеваю ему легкую шапочку и выбегаю на лестничную клетку. Хорошо хоть коляска стоит на первом этаже, и тащить её не нужно.

Укладываю свой орущий комочек и выскакиваю на улицу. Спускаюсь по пандусу и упираюсь в злополучную машину. Хорошо хоть сейчас водитель додумался отъехать в сторону. Качу коляску в сторону парка, который находится недалеко от дома.

Мокрая одежда неприятно липнет местами к телу, желудок сводит от голода, зато Стёпка замолкает. Это самое главное, а с остальным мы разберемся. Обязательно. Потом. Как-нибудь.

Через двадцать минут меня начинает искать муж.

- Тань, а вы где? – слышу, посуду моет. Хоть тут додумался.

- Гулять ушли, - бурчу в ответ, заглядывая в коляску.

- Так ты ж голодная, я сейчас сменю тебя.

Вот почему Ваня иногда бывает нормальным мужем, а иногда тупоголовым? Он появляется через десять минут. Замечает, что я вся мокрая и продрогшая.

- Ты что ж не сказала? - забирает он коляску.

- А толку то, ты за сыном последить не можешь, а уж об остальном я молчу.

Он что-то говорит в свое оправдание. Но я даже не слушаю, машу на него рукой и бегу домой. Успеваю переодеться и запихать в рот первую ложку остывшего супа, так как посуду все-таки пришлось домывать мне. Раздается звонок.

- Мы идем домой! – сообщает мне муж, слышу, как плачет сын.

- Прошло минут пятнадцать, как я ушла!

- Ничего не знаю, он закричал. Везу его. Встреть нас.

Я, наверное, разведусь. Рано или поздно, но такой ритм жизни меня добьет, однозначно.

Причина вторая.

(несколько дней назад)

- Таня! – муж подлетает ко мне, когда я уже почти домыла посуду, - я взял кредит на новый компьютер.

Тарелка из моих рук выскальзывает и со звоном ударяется о раковину. Я медленно поворачиваюсь в сторону мужа и пытаюсь до конца осознать то, что он только сказал. Кредит? На компьютер? Я не ослышалась?

По глазам вижу, что это правда. Не шутит!

- Сколько? – говорю тихим голосом, а в голове похоронный марш Шопена играет. Прям первые его ноты, самые противные, за душу берущие.

- Шестьдесят тысяч, но ты не переживай, я все посчитал!

И дальше мне расписывают почти что «бизнес-план», а я думаю о том, что без памперсов и смеси мой кроха не останется. Хорошо, что у меня есть свои средства на карте, о которых муж не знает. После родов мои дорогие и любимые родственники скинулись мне на рождение сына. И я их очень попросила делать вид, что никто и ничего не дарил. Калькулятор в голове просчитывает, как долго мы продержимся. И понимаю, продержимся. Выбора то у нас нет.

- Зачем? – задаю еще один волнующий меня вопрос. Ведь буквально за два месяца до рождения Стёпы он обновлял какие-то детали. Заказывал их через интернет, забирал со складов, долго устанавливал и гордился своей предусмотрительностью.

- Игру новую купил, а она не тянет…

Буду ли я слушать дальше? Нет, закрываюсь в ванной и стираю набежавшие слезы. Я всегда знала, что первые тридцать лет в жизни мужчин самые сложные. Вторые тридцать, кстати, не легче. Но я планировала, что сын поможет отцу оторваться от детских забав. Зачем мне дома два играющих ребенка?

Иван настойчиво стучит в дверь, до тех пор, пока я не открываю свое убежище.

- Ты не рада? - да ладно? А чему собственно радоваться.

- Нет, как видишь?

- Все с тобой ясно! Я хотел поделиться радостью, а ты даже поддержать меня не можешь.

- Да в чем тут радость? Какая поддержка? Радоваться тому, что ты теперь совсем из-за компа своего не вылезешь? Этому? Или тому, что твой собственный сын тебя не видит и из-за этого не узнает?

Ухожу в комнату к сыну. Вот сюда-то он точно не зайдет, побоится.

Весь следующий день со мной не разговаривает. После обеда помыл посуду и смотрит на меня, ждет чего-то. Потом у порога протер пол, коляску на этаж принес. И смотрит.

- Я тебе помог, - говорит он вечером и перечисляет свои заслуги.

- Угу, - хвалить даже не буду.

- Хоть бы спасибо сказала!

- Когда я унитаз чищу, ты мне спасибо говоришь? Или когда я стираю и глажу твои вещи? А может тогда, когда с тряпкой бегаю по квартире и полы драю? Считай – это наши обязанности по дому, за них не благодарят. Их просто выполняют безвозмездно, то есть даром.

После этого мы не разговаривали еще день.

Причина третья

(два дня назад)

Если бы не наушники, подключенные к компу, то слушать нам весь день свист пуль и взрыв гранат. Папа у нас появляется, только чтобы поздороваться, искупаться вечером (если работает в первую смену), может зайти и поинтересоваться, почему плачет ребенок.

Собственно, на этом его обязанности иссякли. Он не подходит и не помогает даже тогда, когда я бегу на кухню мимо открытой двери его комнаты. Даже когда ночью он слышит плачь, то переворачивается на другой бок и накрывает голову одеялом.

Но стоит на пороге квартиры появиться бабушкам, как он превращается в образцово-показательного отца. Берет на руки, ходит с сыном по квартире. И в этот момент я его ненавижу. Просто всем сердцем ненавижу этого двуличного человека. Но сделать ничего не могу, то ли люблю, то ли привычка уже. Не знаю.

А еще я как женщина хочу видеть его внимание ко мне. Да, я может, и хожу дома в халате, но волосы всегда в порядке, даже стала легкий макияж наносить. Сама иной раз подойду и обниму, а он сидит, по клавиатуре пальцами стучит. Губами мазнет пару раз по щеке и все.

Вот вчера днем перед его работой заглядываю в комнату, а он сидит на кровати, в телефоне видео смотрит. Небритый, волосы отросли так, что уши закрывают, а челка в глаза падает. На нем спортивные штаны и футболка. И если бы еще куртку надел, то я бы точно сказала одну известную фразу: «Он был в прекрасной спортивной форме, правда на пузе она уже не застегивалась».

- Волосач, бородач, - комментирую увиденное, и добавляю в рифму, - хач.

Разворачиваюсь и ухожу, чтобы в следующий момент услышать недовольный вопль оскорбленного жеребца, который стоит в стойле лет семь и безостановочно ест.