«Что-то уж больно разоткровенничался рыцарь иль морда у меня такая, доверие вызывающая да язык развязывающая? Ох, не к добру это! Играет фон Кервиц, играет, да уж больно переигрывает! Пару бокалов всего осушил, а болтает, как будто не меньше бочонка в утробе плещется…» – насторожился Аламез, с виду постаравшись казаться беспечным, с почтением слушающим и даже чуток захмелевшим.
– Нет, проскочить-то ты успеешь, – размахивая наполовину обглоданной бараньей костью, принялся рассуждать вслух командир мелингдормцев. – До начала воинской потехи нашей и на турнире побьешься, и обратно вернешься. Да вот только что ж ты налегке-то едешь? У тя что, телега с доспехами да оружием турнирным в лесу застряла, что ль? Так давай я балбесам своим скажу, они вмиг ее вытянут да сюдысь прям к парому пригонят… Все равно ж только и знают, что жрать да пить, пить да жрать… Баб в округе не осталось, а то б и третье дело быстро нашлось!
– Я налегке, – не соврал Дарк, а затем принялся довольно убедительно врать: – Мне в Маль-Форне барон фон Нервиг отсоветовал свое в Верлеж брать. Вот уж три года, как шеварийцы турнирные клейма на герканскую броню не ставят, говорят, турнирным требованиям не соответствует. Придется на месте ихнее покупать… Противно, дорого, но делать-то нечего…
– Шеварийцы, скоты, совсем обнаглели! Ну, ничего, скоро и Верлеж, и Удбиш нашими провинциями станут! Мы им покажем! – зачем-то желая показаться совсем захмелевшим, фон Кервиц немного пустил слюну изо рта и стукнул кулаком по столу. – А порона ты правильно послушолса! Фон Нервика зноу, дельный воака! Ты вооше, ноших, суверьан, слушой! Особливо тех, кто, кок мы с тобой, ис Вольтенберго бутет! – произнес фон Кервиц с явным присутствием в речи протяжных интонаций и северогерканского диалекта. – В тех, перет чим именем «фон», а не «ванг» стоит, в тех и сила! На нас северонах Корона Герконска сишдитса!..
– Вот я так и поступил, совета его и послушался, – кивнул Аламез, не желая, да и не в силах перейти на речь, которую практически не знал. – Только я не из Вальденберга, а из других мест…
– А-а-а, это неважно, – отмахнулся фон Кервиц, скинув со стола опустевший кувшин и тут же достав второй. – С севера, это самое главное! Но только ты не думай, на состязании оруженосцев я тебе не подыгрывал! Никаких поблажек с моей стороны не было, и впредь их не жди! А вот совет дать могу, притом дельный!
– Слушаю, – кивнул Аламез, чувствуя, что притворство пьяным вот-вот закончится и он наконец-то услышит, ради чего его позвали к столу.
– Будешь в Шеварии, за языком последи и про честь рыцарскую лучше забудь! Не любят нас эти гады, ох, как не любят, – покачал фон Кервиц головой, и на глазах у него вдруг навернулись слезы. – Для них герканского рыцаря собаками затравить иль палками забить – так просто забава и блудливым сердцам услада! Три дня назад на этом чертовом пароме тело маркиза ванг Вандвелька привезли… точнее, все, что слуги собрать смогли… В таверне к нему босяки шеварийские прицепились, бродяги бездомные, одним словом, отребье… Слово за слово, остальным потеха. Кто первым ударил, не знаю, но только зарезали маркиза, и ножами, и тупыми вилками искромсали на части, а затем собакам скармливать начали… Ни стражники, ни шеварийские рыцари за него не вступились. Слава небесам, рядом трое наших герканцев с оруженосцами проезжали, еле останки отбили, а потом и самим, через озеро с опаской добираться пришлось… Так что это не та страна, в которую стоит въезжать под герканским гербом… пока не та, но вскоре, друг мой, все изменится! Слушай, а может, плюнешь на этот турнир? К чему рисковать-то? Все равно ж победы в Верлеже герканцу никогда не добиться!
– Нет, не могу, – покачал головой Дарк, заметив, что хоть взор собеседника по-прежнему мутен, но язык шевелится бойко, словно у трезвого. – Попытаю уж счастье, коль решил. А за совет дельный спасибо, уверен, пригодится.
– Ну, как знаешь, дело твое, – пожал плечами фон Кервиц, поднимаясь из-за стола, и при этом даже слегка не пошатнувшись, – но раз уж все равно завтра с паромом в Верлеж отправишься, так, может, и мне одолжение маленькое сделаешь? Легко справишься, да и времени много не займет, а я добра не забываю…
– А что сделать-то надобно? – продолжая притворяться наивным юным простачком, спросил Дарк.
– Да так, сущий пустяк, – отмахнулся фон Кервиц, пересев с табурета на кровать, притом как будто случайно поближе к изголовью, над которым висел меч. – Пять дней назад я человечка на тот берег отправил, чтоб разузнать, какими силами шеварийцы побережье от Кеневарда до Кьеретто охраняют да какие полки в Верлеже стоят. Два дня назад порученец мой вернуться должен был, а не вернулся… Вот ты и разузнаешь, что с ним сталось. Коль словили его, из тюрьмы вытащишь да на наш берег переправишь… Для тебя это плевое дело, справишься!
«Опять судьба-злодейка со мною в игры играет! Ну, надо же было так влипнуть, прям в лапы герканской разведки попал!» – констатировал теперь уже явный факт Дарк, не коря себя, что не догадался раньше, кто фон Кервиц таков и что мог от него хотеть, а пытаясь судорожно сообразить, как же ему из этой приграничной истории выпутаться. Быть на побегушках у разведки только что завоевавшему хоть какое-то имя и положение моррону не хотелось. К тому же люди, подобные лукаво смотревшему на него сейчас фон Кервицу, чем-то сродни клещам – раз вцепятся и уже не отпустят…
– А вам не кажется, милостивый государь, что дела подобного рода недостойны рыцарской чести?! – сурово произнес Дарк и встал из-за стола, положив при этом правую ладонь на пояс совсем недалеко от рукояти меча. – Вы малость попутали, доблестный рыцарь! Шпионить да по ночам стражникам глотки резать другим предложите! Я рыцарь Герканской Короны…
– …и большая умница, дурачком-простачком отменно прикидываешься! – неожиданно заявил фон Кервиц, понявший, что рука Аламеза делала на поясе, но даже не подумавший потянуться за своим мечом. – Но вот только одного ты, парень, не понимаешь, только одно почему-то в твою голову светлую путь не найдет! Да разве ж я на самоуверенного идиота похож?! Да разве ж я перед разговором таким подстраховаться не вздумал?! Давай не дури! Руку с пояса убери, пасть заткни да на место сядь, благородный Дитрих фон Херцштайн, а точнее, низкий грабитель карет Дитрих Гангрубер!
Фон Кервиц хорошо подготовился к встрече, и дело было даже не в том, что он знал, чем Аламез занимался три года в графстве Дюар, пока Совет Легиона не решил помочь ему добиться рыцарских шпор. Оставив помыслы о том, чтобы попытаться разрешить неприятную ситуацию силой, Дарк послушно опустился на табурет и картинно положил руки на стол. У его улыбчивого собеседника имелись два веских аргумента в пользу продолжения разговора. Первым был арбалет, вдруг появившийся из-под покрывала кровати и, естественно, нацеленный в сторону гостя. Вторым доводом стало острое лезвие кинжала или ножа, кончик которого вдруг уперся моррону прямо туда, где у мужчин находится самая любимая и заботливо оберегаемая часть тела. Дарк не заметил, что под столом кто-то сидит, виной тому была скатерть из толстой, грубой ткани, доходившая почти до пола. Он допустил небрежность, недооценил противника и оказался в западне. Теперь Аламезу только оставалось безропотно следовать правилам, которые ему навязал хозяин лачуги, а заодно и положения.
– Вот и правильно, – кивнул фон Кервиц, – приятно иметь дело с умными людьми, тем более когда кругом столько дураков… Людей моих не опасайся! Тот, который под столом засел, уже ушел через люк в полу, а бедолага Карл… – фон Кервиц указал пальцем на кровать, точнее, под нее, – с рождения глухонемой, так что беседы нашей никто не услышит.
– И давно… давно ты знал, кто я? – спросил Аламез, понимая, что отпираться от своего разбойного прошлого глупо и бессмысленно. Раз агент королевской разведки отважился на такой откровенный разговор и осмелился предъявить обвинение, то был абсолютно уверен в своей правоте.
