Весь такой загорелый, видно, с отдыха с жаркого юга,

Там на папины деньги гулял, веселился бездумно!

Ты сними, не позорь, не позорь фронтовые седины!

Что ты знаешь, сынок, о войне? Ничегошеньки, милый!»

Что ответить старушке седой? Не обидеть бы старость,

А слова оправданья не лезут, как будто бы в тягость.

Только орден прикрыл, чтоб обидой не пачкать,

И вдруг вспомнил афганское небо, наше небо прозрачное…

Я бы мог рассказать той старушке, как плакали горы,

Как снега вдруг краснели от яркой рябиновой крови,

И как быстрые реки топили последние крики,

И как небо швыряло на землю горящие «МиГи»!

А еще расскажу, как врывается горе в квартиры,

Как безумную мать не могли оторвать от могилы!

И тогда ты, старушка, поймешь и меня не осудишь

– Ордена, как у нас, на базаре не встретишь, не купишь…

Ноябрь 1979 г.

Кировоград, ОВДБСН ^[2]

Молоденький безусый паренек стоял на плацу перед строем парней в голубых беретах и с волнением произносил:

– «Я, Барзов Игорь Сергеевич, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, принимаю Присягу и торжественно клянусь!

Быть честным, дисциплинированным, бдительным воином! Строго хранить военную и государственную тайну…»

Тогда он еще не знал, да и не мог знать, что в его суровой армейской, без подарков и пряников, жизни будет еще много волнующих до глубины этой широченной души, до слез событий, но сегодня… Он принимал Присягу. Присягу солдата на верность Родине! Сегодня он становился солдатом и получал право носить на стриженной «ежиком» голове голубой берет ВДВ! Ах как он мечтал попасть в эти элитные войска! И ведь добился своего…

На призывном пункте в родной Одессе упросил военкома, ну а когда увидел «покупателя» – бравого майора-десантника, то ходил за ним по пятам, доказывая, что его место в ВДВ. Хотя, если уж по совести, майор и так забрал бы Игоря – очень уж ему понравился этот крепкий, мощный не по возрасту, шутка ли сказать – мастер спорта по боксу в полутяжелом весе с ростом 2,03, юный богатырь. Но, столкнувшись с мощным напором Игоря, с его желанием служить именно в десанте, майор решил, что сделает из этого мальчика настоящего разведчика. Это и был его первый командир. Самый первый – майор Дзюба, командир разведбата бригады спецназа ВДВ… …И начались суровые армейские будни. Да не с уборки территории, а с настоящей учебы ратному делу. А Дзюба, воевавший некогда в Анголе, знал в этом толк, о чем красноречиво говорил орден Боевого Красного Знамени. Но… Комбат был достаточно далеко от вновь прибывших салажат пополнения. Гораздо ближе к ним были лейтенанты, командиры взводов, и уж совсем близко, нос к носу, сержанты, прослужившие по полтора года – «деды»…

– Э-э, малчык! Что дэлаеш, а?! – «Замком» у Игоря был низкорослый, кривоногий, но удивительно крепко сбитый сержант Габелия. – Тыбе сказал жопа нэ паднимай, когда ползешь! Тупой, да?!

Резо Габелия. «Отличник боевой и политической подготовки» ^[3], не признавал авторитетов, не лебезил перед офицерами, да и вообще был независим в своих суждениях и высказываниях. Настоящий осетинский джигит, абрек. Но многое мог, умел и знал в ратном деле, потому и ценился начальством.

Никто уж и не знает почему, но свой суровый сержантский глаз Резо положил именно на Игоря, гоняя его до седьмого пота, до кровавых мозолей, а потом объявлял пару-тройку внеочередных нарядов за какие-то, только ему понятные, огрехи в учебе.

"…Сволочь! – частенько думал Игорь, просиживая ночи за чисткой картошки. – Вот же гад! И чего ему еще нужно? На полосе препятствий я лучше всех, в рукопашке – даже некоторые «деды» пасуют, в стрельбе не хуже других. Обидно! Все мои пацаны отдыхают, а я тут, на кухне, парюсь…»

А после наряда все начиналось с самого начала… За месяц Игорь похудел на девять килограммов, порастряс практически отсутствующий жирок и стал похож на отощавшего за зиму косолапого. И не только внешне. С характером этого добродушного великана тоже произошли разительные перемены: как и проснувшийся по весне бурый хозяин леса, Игорь был зол, вечно голоден и ежесекундно готов к драке. Перемены были разительные – сержант добился своего, занимаясь подготовкой будущего разведчика индивидуально. А за Игорем закрепилась кличка Медведь, и, как оказалось, на долгие армейские годы.

А еще… Тогда, конечно же, никто не мог и предположить, что его самый первый, можно сказать, наставник и учитель Резо Габелия, Кобра, орденоносец, прирожденный разведчик с буйным непокорным нравом, будет служить под началом прапорщика Барзова в ОСН «Витязь»… И сложит свою голову в 1987-м в далеком афганском городе Чарикар, приняв в свое сердце пулю, предназначенную для его бывшего ученика и командира – Медведя… И Игорь будет плакать тогда, горько, навзрыд… Но все это случится потом, через долгих восемь лет, а пока… …Новый 1980 год Игорь встретил в наряде по кухне, чем нисколько не был удивлен. Сидел и тупо скреб ножом большую картофелину.

«Весело встретим Новый год, дарагие-э та-кхм-ва-ищи, кхм!..» – думал он, имитируя мысленно Ильича Второго.

Но… Под утро «вялотекущее» спокойствие закончилось вместе с пронзительным ревом сирены. Тревога!..

Резкий с надрывом металлический вой по расположению бригады, и по казармам забегали, засуетились сначала посыльные, а затем и дежурные офицеры. Громкие нервные команды. И на плац стали стягиваться и выстраиваться в стройные колонны батальоны элиты ВС СССР…

Так уж получилось, что Игорь благодаря своему росту был правофланговым. Правофланговым первого взвода, первой роты разведбата. Локоть в локоть с ним стоял взводный лейтенант, дальше ротный капитан и комбат – майор Дзюба.

– Что-то серьезное, – услышал Игорь тихий шепот Дзюбы, обращенный к ротному. – Что-то наши отцы-командиры чересчур серьезные.

– Вижу, Серега, – ответил капитан Баланчук, Чукча. – Где-то опять загорелось, если нас вот таким порядком дергают. Неужели опять в Анголу?

Ротный Игоря воевал вместе с Дзюбой, будучи еще зеленым лейтенантом.

– Не знаю, Витек. Думаю, вряд ли – стоило ли тогда нас выводить? – зашептал майор. – Но то, что где-то мы понадобились, – это точно! Начштаба уж очень озабочен. Эх, не дали праздник отметить по-человечески – у меня и гости еще сидят, и дочки только-только начали подарки разворачивать… Говорят, что как встретишь Новый год, так его и…

– Р-равняйсь! Смирно!!! Р-равнение на ср-редину! – зычно скомандовал подполковник и, чеканя шаг, пошел навстречу командиру бригады. – Товарищ полковник! Отдельная воздушно-десантная бригада специального назначения по вашему приказанию построена! Начальник штаба бригады подполковник Плющ!

– Вольно! – подал команду комбриг.

– Воль-но!

Полковник поднимался на невысокую трибуну как-то устало, не торопясь. Казалось, он нарочно оттягивает ту минуту, когда придется произнести слова приказа. Какой-то тяжелый груз давил на эти широкие плечи.

– Товарищи солдаты, сержанты, прапорщики и офицеры! – Он не напрягал свои голосовые связки, но в наступившей тишине было слышно каждое слово. – Нам поставлена сложная, но почетная задача. Наша бригада специального назначения одна из лучших в Воздушно-десантных войсках, и где бы нам ни доводилось нести службу, мы всегда с честью выполняли приказы и оправдывали гордое имя СПЕЦНАЗ! Потому, учитывая прежние боевые заслуги бригады, нам поручено, в составе ограниченного контингента советских войск, оказать всемерную помощь и поддержку вновь сформированному правительству Демократической Республики Афганистан во главе с ее президентом Бабраком Кармалем. Надеюсь, личный состав бригады с честью выполнит поставленную перед нами задачу… Всем командирам подразделений приказываю в кратчайшие сроки подготовить личный состав и матчасть к выполнению приказа министра обороны. Командирам батальонов и начальникам штабов – прибыть в штаб бригады после построения… Все. Командуйте, подполковник…