И опять здравствуй, мой дорогой, многократно проверенный, а потому уже родной читатель! Вот и опять мы встречаемся с тобой, и надеюсь, что не случайно. А скорее всего потому, что тебе стала небезразлична судьба нашего с тобой героя, простого одесского парня Проценко Андрея. Орденоносного боевого капитана-пенсионера прославленного Отряда специального назначения «Витязь», Крапового Берета, известного в узких военных кругах как Филин. В своем давнем прошлом... А в прошлом ближайшем... Легионер Французского иностранного легиона, успевший всего за неполных два года вырасти от рядового легионера до лейтенанта, стать кавалером ордена «Военный крест (за боевую операцию)» и ордена «Святого Георга с мечами» и получить из рук живой легенды легиона, бригадного генерала Огюста Жерарди, легендарного Паука, Малиновый Берет. Огромная честь, надо признать, ибо берет этот означает, что его обладатель достиг наивысшей ступени воинского мастерства, как и обладатель нашего, Крапового!.. Андрей, а для французов Ален Фэрри, стал тогда «семьдесят седьмым». Из действующих легионеров, имеющих право носить такой берет.

Что ж! Как говорят французы – «La marche, en avant!», или по-нашему: «Марш, вперед!»

Вперед! По следам, оставленным на дорогах войны. По следам Филина...

Ах, как же они его встретили!!! Весело и беззаботно! Они... Андрей и его Иришка! И о чем было еще думать, о чем мечтать, если его СЧАСТЬЕ было вот оно, прямо здесь и сейчас, рядом с ним – улыбающаяся, беззаботная и, наверное, счастливая, его жена, его любимая Иришечка Бокова...

Он смотрел на нее и понимал, что, наверное, именно ради нее он и топтал так долго своими ногами военные тропы... Только теперь, когда ему исполнилось 40, когда абсолютно все его сокурсники по училищу уже давно были подполковниками, а кое-кто и полковником, из тех, кому удалось дожить до этого возраста, а именно теперь он понял, для чего столько было пройдено и пережито. И два вынужденных, «добровольных» плена... И бесконечные скачки по горам, джунглям и пустыням земного шарика. А сколько их было! Афганистан, Фергана, Кавказ, Нигерия, Зимбабве, горящее в межнационально-религиозной бойне Косово, Боливия, опять Афганистан, Кот-д’Ивуар... И четыре клинических смерти, пережитые в этих «походах»... И награды... Одни из самых уважаемых в среде тех, кто в них хоть что-то понимал... И два Краповых Берета... И исполосованное шрамами тело до такой степени, что он, как девка-малолетка, стеснялся раздеться на пляже...

А большие душевные потери?! Его мытарства, его не просто кошки, а здоровенные львы на душе, которые скребли своими когтями и рвали на части его душу пополам!..

Его дети, живущие так далеко... Дочка Машенька, которая собиралась стать офицером-переводчиком израильской армии. В свои семнадцать лет она свободно владела шестью языками!

Максик!.. Его Максим... Пятилетний бутуз. Умный не по годам, сильный и смелый до безрассудства... Все зовущий его, Андрея, своего папу, жить вместе с ним...

Только теперь он понимал, что все это было не зря! Что все это имело смысл не просто в том, что «кто-то должен делать и эту работу!», а в неком пути познания, преодоления и... Приобщения и обретения... Он обрел счастье!.. Он обрел свое неземное счастье, которое носило земное имя – Ирина...

Он был счастлив!

Только вот... Ничего не мог поделать со своей памятью! И рад был бы забыть, но... Что-то все время напоминало ему о прожитом. Что-то не давало покоя...

И он раз за разом окунался в эти беспокойные волны. Раз за разом вновь, как тогда, как в первый раз, переживал все, что видел, слышал и делал...

«Здравствуй, „La legion – ma Patrie![1] “!

...Андрей сидел в комнате для посетителей на уже успевшем стать ему родным КПП и ждал сопровождающего офицера. Была середина дня, когда он вновь появился здесь, около этих ворот, вернее, шлагбаума, потому что эти автоматические ворота закрывались только на ночь. Он все еще сомневался в правильности своего выбора, а потому... Он просто попросил дежурного офицера, а сегодня это был совершенно незнакомый ему сержант, пропустить его внутрь. Попросил на русском языке. Почему? Андрей и сам не знал этого. Просто, наверное, хотел, чтобы его приняли за нового волонтера, который пытается испытать судьбу и стать легионером, чтобы оттянуть немного тот момент, когда ему придется вновь вернуться к своей, такой нелегкой и такой обыденной для него, жизни солдата. Он сидел с отрешенным видом, как тогда, в первый раз, два года назад, когда он ждал своего самого первого «сопровождающего офицера»...

Ждать, как и тогда, пришлось долго, несколько часов.

Андрей сидел в душной комнате и смотрел в окно. Большой диск желтого солнца уже перевалил за полдень и стал постепенно приобретать оранжевые тона. Едва-едва родившаяся, ранняя в этом году весна постепенно начинала вступать в свои права. Кое-где уже потекли первые ручьи из-под снега, кое-где уже появились на ветках первые, самые смелые пичуги. В воздухе, еще довольно прохладном, уже чувствовались первые, пока еще очень робкие, но набирающие силу с каждой минутой, теплые весенние струйки ветерка. Все говорило о том, что природа просыпается после зимы и вот-вот разгуляется во всю свою мощь, радуясь пришедшей весне...

Андрей наслаждался пробуждением природы, впитывал в себя ее жизнетворные соки и... Пытался разобраться в самом себе... Пытался понять, так ли правильно он поступает сейчас, опять вернувшись сюда, к «самым главным» воротам Французского иностранного легиона...

«Полгода... Полгода прошло!.. Ведь ты же клялся, Андрюха, сам себе клялся, тогда, в июле, когда еле-еле выкарабкался из госпиталя, когда едва не завернул ласты, что больше никогда не вернешься сюда... Что осточертело тебе все до цветных чертиков в глазах... Что хватит уже на твой век войны и пора подумать о душе... Что уже давно пора создать настоящую семью... Жениться... Родить сына... И что? Что ты здесь делаешь?!. Почему ты не остался в Кулха Чу? Ведь еще две недели назад ты именно так и собирался поступить?.. И почему ты не остался вчера у этой красавицы Эжен, ведь она просила тебя об этом?.. Почему ты здесь, капитан? Неужели не навоевался еще за всю жизнь? Неужели тебе было мало всего того, что уже успел испытать на своем веку?..»

Он посмотрел сквозь стекло окна на дежурного сержанта, такого молодого и наверняка неопытного, на совсем уж «сопливого» часового, который нес службу у шлагбаума, и с силой потер свое лицо ладонью.

«...Да нет, не мало, наверное, любому по маковку хватит, только... А кто же будет тогда учить выживать вот этих вот салабонов? Кто их научит, если не ты и не такие, как ты, Андрюха? Что будет, если вдруг решат уйти со службы одновременно такие вояки, как твои Стар, Питон, Вайпер, Гот, Джамп, Задира, Водяной?.. Нет, мир, конечно же, не остановится и не рухнет в тартарары, и обязательно найдутся другие, не менее достойные, но... Почему не мы? Почему не я?.. Ведь ты, Андрей свет-Ляксеич, начал так жить уже давно, еще с 88-го, когда принял и проникся всей душой девизом Отряда: «Если не мы, то кто?»... И что теперь, задний ход?.. И это ты, которого называли Филином, который никогда не поворачивался к противнику спиной, как бы тяжело и опасно ни было?.. А ведь великий Кут Хуми похвалил твой выбор и назвал тебя чуть ли не сталкером... Нет, Андрюха... Обратного пути у тебя уже нет... И все твои сомнения – ерунда! Потому что ты сейчас не где-то неизвестно где и даже не под «теплым крылышком» красавицы Эжен. Ты сейчас там, где должен быть, потому что это твой путь!.. Путь «преодоления и познания»... Так учил тебя Фа Сянь, так учил тебя великий старец Кут Хуми... И ты теперь просто обязан пройти его до конца... Долгим или коротким он будет... Кто знает?..»