77 Там же. С,321—322.

78 Там же. С. 322.

ФИЛОСОФИЯ Н. МАЛЬБРАНША

631

самым сообщает Свою волю».79 Вот так, по-своему тоже весьма кардинально, решает Мальбранш проблему взаимодействия души и тела,

До сих пор речь шла о воздействии души на тело, но и обратную проблему, проблему воздействия тела на душу, Мальбранш решает в этом ключе. Мы уже видели выше, как он это делает. По его мнению, духи не могут чувствовать, если Бог их не модифицирует. В чем состоит эта модификация, он говорит тогда, когда разъясняет, каким образом мы познаем в Боге вещи преходящие и тленные:

«Когда мы усматриваем нечто чувственное, в нашем восприятии есть чувство и чистая идея. Чувство есть модификация нашей души, и это Бог вызывает ее в нас, и Он может вызвать ее, хотя Он ее не имеет, потому что в своей идее о нашей душе Он видит, что наша душа способна к этой модификации. Что же касается идеи, связанной с чувством, то она в Боге и мы ее созерцаем, потому что Богу угодно открыть ее нам; Бог же связывает ощущение с идеей, когда предметы находятся налицо...».80 Данный текст можно истолковать в том смысле, что наличие чувственно воспринимаемого предмета является окказиональной причиной того, что Бог соответствующим образом модифицирует чувственную сторону нашей души и одновременно показывает нам идею воспринимаемого предмета. Таким образом, учение о том, что мы видим все вещи в Боге органически вписывается в общую доктрину окказионализма.

Мальбранша не смущают те радикальные следствия, которые проистекают из этой доктрины. В соответствии с ней, «один только Бог настолько могуществен, чтобы действовать в нас и заставить нас чувствовать удовольствие и страдание; ибо для всякого человека, вопрошающего свой разум и презирающего показания своих чувств, очевидно, что не предметы, ощущаемые нами, действуют на самом деле в нас, потому что тело не может действовать на дух; и тем более не душа наша сама вызывает в себе свое удовольствие и страдание по поводу их, ибо если бы от души зависело чувствовать страдание, то она никогда не терпела бы его».81 Мальбранш напоминает, что единственным подлинным удовольствием является любовь к Богу. Однако после грехопадения появились многообразные низменные удовольствия, доставляемые нам тварным миром. Теперь с удовольствием дело обстоит так: «Вместо того чтобы привязать нас к Тому, Кто один может доставить удовольствие, оно отвлекает нас от Него, чтобы связать с тем, что, как нам ложно кажется, доставляет его; оно отвлекает нас от Бога, чтобы привязать к низкой твари».82 У подпавших под власть греха людей есть много всевозможных удовольствий, которые не угодны Богу; тем не менее,

79 Там же. С.323.

80 Там же. С.26.

81 Там же. С.122.

82 Tsiu vr г m

" Там же. С. 123,

632

Я. А. СЛИНИН

согласно доктрине окказионализма. Он вынужден Сам производить их в нас, как только мы этого захотим, осуществляя для этого все те действия в тварном мире, каковые могут нам эти удовольствия доставить. Это нехорошо, но вина за такое положение дел ложится на нас, людей. Мальбранш выводит проблему в область этики:

«Удовольствие есть награда, а потому вызывать в своем теле движения, принуждающие Бога, в силу первого определения Его воли или общих законов природы, возбуждать в нас чувство удовольствия, когда мы не заслуживаем его, значит совершать несправедливость, или потому, что действие, совершаемое нами, бесполезно и преступно; или потому, что, будучи преисполнены греха, мы не должны требовать у Него награды. Человек до своего грехопадения мог справедливо наслаждаться чувственными удовольствиями в своих уравновешенных действиях; но после греха нет более чувственных удовольствий, вполне невинных или которые не были бы способны повредить нам, когда мы наслаждаемся ими...».83

Проблема выходит также и на уровень теологии. С точки зрения окказионализма получается так, что всемогущий Бог, который все в мире делает Сам, вынужден «собственноручно» совершать такие действия, кои ему не нравятся, послушно выполняя все наши капризы, вплоть до греховных поступков. Вот что мы читаем у Мальбранша о Боге: «Он двигает нашу руку даже тогда, когда мы пользуемся ею вопреки Его повелениям; ибо Он жалуется через своего пророка, что мы заставляем Его служить своим неправедным и преступным желаниям».84 Получается так, что все зло, которое творят люди, на самом деле творит Бог по их желанию, как бы изнасилованный ими. Что же это за Бог такой? Он всесилен и в то же время совершенно бессилен! Это выглядит парадоксально. Удовлетворительна ли окказионалистская доктрина с ортодоксальной точки зрения? Объяснения Мальбранша таковы: «Бог справедлив, а потому не может быть, чтобы Он не наказал, наконец, насилия, совершаемого над Ним, когда принуждают Его награждать удовольствием преступные действия, которые совершаются вопреки Ему. Когда наша душа не будет более соединена с нашим телом, тогда у Бога не будет более обязательства, наложенного Им на Себя:

сообщать нам чувства, которые должны соответствовать отпечаткам в мозгу, и Его постоянною обязанностью будет удовлетворение правосудия; и тогда наступит время Его отмщения и Его гнева».85 Вот оно что! Значит, все дело в том, что Бог изначально Сам, по своей воле наложил на Себя вериги послушания, взяв обязательство всегда удовлетворять все наши желания без исключения. Во имя чего он так поступил? Во имя поддержания всеобщего миропорядка, во имя того, в частности, чтобы неуклонно «сообщать нам чувства,

83 Там же. С.123—124.

84 Там же. С. 325.

85 Там же. С.124.

ФИЛОСОФИЯ Н. МАЛЬБРАНША

633

которые должны соответствовать отпечаткам в мозгу». А это уж наше дело: хотеть или не хотеть зла, замышлять или не замышлять что-либо неблаговидное. Выходит, что с ортодоксальной точки зрения, вроде бы все в порядке. Бог как был всемогущ, так таким и остался. Он также и всеблаг, так как с теодицеей у Него все хорошо:

ведь ответственность за зло в мире лежит не на Нем, а на нас.

Философию Мальбранша хорошо знал и ценил Лейбниц. Окказионализм произвел на него большое впечатление. Под его влиянием он создал свое знаменитое учение о предустановленной гармонии, которое ставил очень высоко, и говорил, что оно делает цельной и законченной всю его философию. Лейбниц полагал, что окказионалисты правильно ставят проблему, но то, как она ими решалась, его не устраивало. Учение о предустановленной гармонии он разработал в качестве альтернативы окказионалистской доктрине.

Первый набросок концепции предустановленной гармонии Лейбниц опубликовал в 1695 г. в небольшой заметке «Новая система природы и общения между субстанциями, а также о связи, существующей между душою и телом». В ней он, между прочим, повествует о том, как складывалась эта его концепция. Он пишет, что «не находил никакого средства ни для объяснения того, каким образом тело может заставить что-либо проникать в душу или наоборот, ни того, каким образом одна субстанция может иметь общение с другой сотворенной субстанцией. Декарт, насколько это можно видеть из его сочинений, оставил эту часть в стороне; но его ученики, сознавая невразумительность обыкновенного мнения, полагали, что мы ощущаем свойства тел потому, что Бог по случаю движений вещества заставляет родиться в нашей душе идеи, а когда наша душа, в свою очередь, желает подвинуть тело, они думали, что Бог его для нее движет. Так как дальнейшая передача движения им также казалась непостижимой, то они думали, что это Бог передает движение от одного тела к другому. Это то, что они называют системой окказиональных причин, получившей большую известность благодаря прекрасным рассуждениям автора „О разыскании истины". ...Совершенно справедливо, что, говоря в строго метафизическом смысле, реального влияния одной сотворенной субстанции на другую не существует и что все вещи со всеми их реальностями непрестанно производятся силою Бога; но для решения проблем недостаточно пользоваться общей причиной и прибегать к тому, что называют Deus ex machina. Ибо раз это делается без дальнейшего объяснения, которое можно было бы извлечь из области вторичных причин, то это значит, в сущности, прибегать к чуду».86