ощущений, что дух становится не в состоянии познать вещи наименее сокровенные;4 телесное зрение затемняет и препятствует созерцанию духовному; трудно отчетливо увидеть какую-либо Истину духовными очами в то время, когда мы пытаемся познать ее очами телесными. Следовательно, лишь духом могут быть открыты все истины и познаны все науки, потому что внимание духа есть не что иное, как возвращение и обращение духа к Богу, Который один есть наш Учитель5 и один может наставить нас на всякую

' Principium creaturae intellectualis est aeterna sapientia, quod principium manens in se incommutabiliter nullo modo cessat occulta inspiratione vocations loqui ei creaturae cui principium est, ut eonvertatur ad id ex quo est; quod aliter formata ac perfecta esse non possit. I. De

Gen ad. lilt. ch. 50.

2 Scimus quoniam cum apparuerit similes ei erimus, quoniam videbimus eum sicut est.

loan. Ep. 1, 3, 2.

3 Corpus quod corrumpitur aggravat animam. Sap., 9, 10.

4 Terrena inhabitatio deprimit sensum multa cogitantem, et difficile aestimamus quae in terra sunt. et quae in prospectu sunt invenimus cum labore. Sap., 9, 15.

5 Aug. De magistro.

ПРЕДИСЛОВИЕ

39

истину, открывая Свою сущность, как говорит блаженный Августин.'

Из всего сказанного следует, что должно непрестанно противоборствовать воздействию тела на дух и постепенно должно приучать его не доверять тому, что говорят нам наши чувства о всех окружающих нас телах, которые они всегда представляют нам достойными нашего внимания и почитания, так как ни на чем чувственном мы не должны останавливаться, ни заниматься им. Это одна из тех истин, какую вечная Премудрость, кажется, пожелала нам открыть через Свое воплощение; ибо, возвысив чувственную плоть на такую высоту, какую только можно себе представить, Господь показал через унижение, в какое поверг ее, т. е. через унижение наивысшего, что было между чувственными вещами, какое презрение должны мы питать ко всем предметам наших чувств.2 Вот почему, быть может, и святой Павел также говорит, что он не знал более Иисуса Христа по плоти;3 ибо не на плоти Иисуса Христа следует останавливаться, но на духе, скрытом под плотью: „Саго vas fuit quod habebat: attende; non quod erat," — говорит блаженный Августин.4 То, что есть видимого или осязаемого в Иисусе Христе, заслуживает нашего поклонения лишь в силу связи со Словом, которое может быть объектом только одного духа.

Тем, кто хочет стать мудрым и счастливым, безусловно, необходимо вполне убедиться и как бы проникнуться тем, что я только что сказал. Если они поверят мне лишь на слово, если их убедит в этом только мимолетный проблеск сознания, этого мало: они необходимо должны проверить мои слова на множестве опытов и неоспоримых доказательств; нужно, чтобы эти истины никогда не могли изгладиться из их духа (разума) и чтобы они сопутствовали им во всех их ученых исследованиях и во всех других занятиях в жизни.

Если я не ошибаюсь, те, кто потрудится с некоторым вниманием прочесть предлагаемую книгу, проникнутся тем же настроением духа;

ибо в ней приведено много доказательств того, что наши чувства, воображение и страсти нам совершенно бесполезны для познания истины и нашего блага; что, напротив, они всегда ослепляют нас и обольщают и вообще все знания, которые дух получает через тело

' Deus intelligibilis lux, in quo, et a quo, et per quern intelligibiliter jucent quae intelligi-biliter lucent omnia. 1. Sol.

Insinuavit nobis (Christus) animam humanam et mentem rationalem non vegetari, поп illuminari, non beatificari, nisi ab ipsa substantia Dei, Aug. in loan. Tr. 23.

2 Ilia auctoritas divina dieenda est, quae non solum in sensibilibus signis transcendit omnem humanam facultatem, sed et ipsum hominem agens, ostendit ei quo usque se propter ipsum depresserit, et non teneri sensibus quibus videntur ilia miranda; sed ad intellectumjubet evolare, simul demonstrans et quanta hie possit, et cur haec facial et quam parvi pendat. Aug. 2 De ord. 9.

3 Et si cognovimus secundum carnem Christum, jam non secundum carnem novimus. ad. Cor.

4 Aug. in loan. Tr. 27.

40

или какие-либо движения, происходящие в теле, почти всегда сбивчивы и ложны по отношению к предметам, которые представляются нам очень полезными для поддержания тела и благ, относящихся к телу.

В этой книге опровергаются многие заблуждения, в основном

самые распространенные или те, которые являются причиною наибольшего расстройства разума, и показывается, что почти все они (суть) последствия связи духа с телом. Во многих местах стремимся мы дать почувствовать духу его подчиненность и зависимость от всех чувственных вещей, чтобы он как бы пробудился от своей спячки и сделал бы некоторые попытки к освобождению.

Мы не ограничиваемся простым изложением наших заблуждений, но объясняем также отчасти природу духа, например не останавливаемся на подробном перечислении всех отдельных обманов чувств или воображения, но главным образом на причинах этих обманов. Разом, объясняя эти способности и те главные заблуждения, в какие мы впадаем, мы указываем уже то бесчисленное множество частных заблуждений, в какие можно впасть. Так что предмет этого сочинения есть весь дух человеческий в целом: он рассматривается сам по себе, рассматривается в отношении к телам и в отношении к Богу; исследуется природа всех его способностей, указывается, каким образом следует пользоваться ими, чтобы избежать заблуждений;

словом, изложено довольно обстоятельно все, что мы сочли полезным для приобретения познания о человеке.

Без сомнения, самое прекрасное, приятное и наиболее необходимое изо всех наших знаний — это знание самих себя. Из всех человеческих наук наука о человеке наиболее достойна человека. Между тем, эта наука из всех наук не является ни наиболее разрабатываемою, ни наиболее законченной: большинство людей ею совершенно пренебрегают. Даже те, которые тщеславятся своею ученостью, очень редко занимаются ею, и еще меньше таких, которые занимались бы ею с успехом. Большинство людей, слывущих в свете знающими, лишь очень смутно представляют себе существенное различие между духом и телом. Сам блаженный Августин, который так прекрасно разграничил эти две сущности, сознается, что долгое время не мог познать их различия.' И хотя мы должны согласиться, что он лучше всех своих предшественников и последователей до нашего временя объяснил свойства души и свойства тела, тем не менее он не должен был бы приписывать окружающим нас телам те чувственные качества, которые мы познаем через посредство их; ибо они не содержатся отчетливо в идее о материи, поэтому с некоторою уверенностью можно сказать, что различие между душою и телом ясно

познано только несколько лет тому назад.

Одни воображают, что они хорошо знают природу духа; многие другие убеждены, что о ней ничего нельзя узнать; наконец, большин-

1 Conf., 4, 5.

ПРЕДИСЛОВИЕ

41

ство не видит, чтобы это знание было полезно, и потому презирает его. Но все эти столь распространенные воззрения скорее плод воображения и наклонности людей, чем результаты ясного и отчетливого созерцания их разума. Это происходит оттого, что углубиться в самих себя с целью увидеть свои слабости и немощи людям тяжело и неприятно; зато им нравятся все занимательные исследования и все науки, обладающие некоторым блеском. Всегда занятые тем, что находится вне их, они не замечают своих душевных расстройств; они думают, что они здоровы, потому что не осознают своей болезни; они даже порицают тех, кто, зная свою болезнь, ищет средства от нее избавиться, и считают болезнью это стремление к излечению.

Но те великие умы, которые проникают в самые сокровенные тайны природы, которые мысленно возносятся до небес и нисходят до бездны, должны были бы подумать о том, что они такое. Пожалуй, эти великие предметы лишь ослепляют их; чтобы постичь такое множество вещей, дух должен как бы выйти из самого себя, но он не может сделать этого не рассеиваясь.