- Тетушка сообщила мне, - загудел дядюшка Монтегю,- что вам взбрело на ум отправиться в каникулы одним, без взрослых, в поход...
Дик вспыхнул:
- Откуда она взяла? Я ей ничего об этом не говорил!
- Не смей говорить о своей тетушке в третьем лице! Тетушка Миллисент кашлянула. Глазки у нее заблестели.
- Действительно, Ричард не ставил меня об этом в известность. Просто я вчера вечером случайно услышала, как он разговаривал с Энн.
- Совсем не случайно приложив ухо к замочной скважине, - пробормотала племянница.
К счастью, рот у нее был набит хлебом с маслом, так что никто не обратил внимания на ее замечание.
- А если я действительно собираюсь один в поход?- вызывающе спросил Дик.- Мне уже четырнадцать. Папа всегда говорил, что сам он...
- Чепуха! - фыркнул дядюшка Монтегю.- Мы не можем допустить, чтобы ты болтался повсюду, как какой-нибудь сорванец. Я отвечаю за вас, для меня священна воля ваших покойных родителей. И нечего об этом говорить. Выбрось из головы.
- Но мы собирались вместе с Билли Мартином, а ему уже скоро шестнадцать...
С сыном торговца! - Дядюшка Монтегю побагровел. Его толстая шея так раздулась, что казалось вот-вот выхлестнется за тугой воротничок. - И я позволю тебе якшаться с подобными личностями?!
Но, дядюшка, вы ведь сами когда-то имели дело...
- Ричард! Неужели ты не в состоянии понять разницу между грошовым лавочником и крупнейшим фабрикантом кружев? К тому же сейчас я отошел от этих дел.
- Не понимаю все-таки, почему я не имею права сам выбирать себе друзей!
- Ты лишен элементарного чувства признательности!- огрызнулась тетушка Миллисент. - Дядюшка воспитывал вас с сестрой все эти годы, поместил в хорошие школы, обещал со временем пристроить тебя в банк, а Энн...
- Не расстраивайся, Миллисент.- Лицо дядюшки внезапно приобрело плутоватое выражение. - Я как-нибудь образумлю Ричарда, и он еще будет рад, что согласился с дядюшкой.
- Высказался! - буркнула Энн в чашку.
Им пришлось просидеть за столом еще почти целый час, не имея ни малейшей возможности удрать и поговорить наедине. Потом часы пробили шесть, и дядюшка, чтобы не пропустить сообщений фондовой биржи, включил радио,
- "...сообщение полиции, - донесся голос диктора. - Разыскивается ушедший из дому в прошлый четверг Огастас Джордж Кратуэлл, около шестидесяти шести лет..."
Дик и Энн на цыпочках вышли в сад.
- Разыскивается ушедший из дому,- задумчиво произнесла Энн. - О, если бы это был не Джордж Кратуэлл, а Монтегю Клемент Бардейл, этот жирный морж с крабьими движениями! Так нет же тебе! Люди вроде дядюшки Монти никогда не теряют голову. Им все нипочем.
- Молодчина! - Глаза у Дика засияли.- Ты подала блестящую мысль! Почему бы и нам не сделаться беглецами?
Убежать? Но ведь нас наверняка поймают.
- Не обязательно, если все сделать по-умному. У большинства ребят, которые удирают из дому, не хватает смекалки, вот они и попадаются. Нужно все хорошенько продумать и оставить улики, которые поведут по ложным следам.
Убедившись в надежности своего капитала, дядюшка Монтегю выключил радио. Энн получила возможность вернуться в гостиную и попросила разрешения приготовить урок музыки. Она условилась с Диком, что, как только дядя с теткой уйдут в другую комнату, она заиграет "Шотландские колокольчики". Так что Дик мог спокойно рыться в дядюшкином кабинете.
В действительности, чтобы отыскать свою и Энн почтовые сберегательные книжки, понадобилось не больше минуты. Первый раз в жизни он не пожалел, что старик велел им откладывать часть своих сбережений из рождественской копилки. Дик засунул обе книжки под рубаху и прошел мимо гостиной, насвистывая веселый мотивчик, - вольность, на которую ни за что не решился бы раньше. Энн захлопнула крышку рояля и подбежала к нему.
Времени оставалось в обрез, но на велосипеде можно было успеть на почту. Каждый взял по три фунта.
- У меня еще осталось около тридцати кругленьких[*] . Нельзя перевести их куда-нибудь в другое место?
- Нет, Монти сейчас же побежит в полицию, и они все пронюхают. А тогда стоит нам где бы то ни было явиться за деньгами, как нас тотчас же сцапают.
Не без сожаления они вывели на конвертах обратный адрес дядюшки: "Усадьба Мон Плезир", Даун Авеню, город Бат".
- Как ни верти, а шесть зелененьких[*] у нас есть! - радостно объявил Дик. - Их хватит с лихвой, чтобы протянуть, пока я не найду какую-нибудь работу.
- Я тоже пойду работать. Никто и не узнает, что мне только тринадцать лет. Знаешь, старый мистер Роулингс дал мне на днях целых шестнадцать!
Прежде всего, нужно выбраться подальше отсюда. Прикинемся, что мы выехали на велосипедную прогулку.
- Здорово! А я могу купить себе короткие спортивные штаны - шорты. Это взбесит тетушку не меньше, чем самое известие о побеге! "Энн, сейчас же закрой коленки, ты уже большая девочка"! Хотелось бы мне взглянуть на ее лицо, когда она узнает, что мы натворили!
- Пусть узнает, только когда нас уже и след простынет.
Дик и Энн сошли с велосипедов и не спеша вели машины в гору. Теперь можно было спокойно все обсудить, не опасаясь, что тетка подслушивает из-за угла.
Твердо решили обойтись без всякой романтической чепухи: никаких связанных простынь, спущенных из окна спальни, никаких объедков, спрятанных на дорогу, никаких кукол, которые изображали бы спящих под простыней. Дик достаточно начитался детективов и приключенческих романов.
Перед сном он не сделал никаких приготовлений; только слегка смазал дверные петли. А придя к себе в комнату, принялся писать письмо. Писал он с сильным нажимом, чтобы буквы выходили поотчетливей, и тщательно промакивал каждую строчку чистым листком промокашки.
Кончив писать, он поднес промокашку к зеркалу и с радостью убедился, что видно каждое слово.
Дорогой Томми! - писал он несуществующему приятелю. - Спешу сообщить, что мы с сестренкой удрали. Нам осточертел этот старый болван в образе дядьки, не говоря уж об этой ведьме тетке Миллисент. Следующее письмо жди из Лондона. По дороге загоним велосипеды, чтобы обзавестись деньгами...
