— Очень тесен, что б его так, — подтвердила Темпест со своим флоридским старушечьим выговором. — Дождусь я наконец-то своей очереди, чтобы спросить Фила, как там все? Ведь я тоже знаю Дарлову Йок, Фил, так уж вышло. Когда этот шар меня сцапал, я как раз гостила у моей племянницы Саншайн в Санта-Крузе. Она такая хорошая детка, моя-то Саншайн. А Йок тоже гостила, по соседству от Саншайн. Наверняка тебе понравилась малышка Йок, верно, Фил? Она тоже такая хорошая, Дарлова Йок-то. Такая умная, все про все знает.

— Мне она очень нравится, — честно признался Фил. — На Тонга мы здорово проводили время.

— Что это за Тонга такая? — спросила Дарла.

Фил смущался смотреть прямо на Дарлу — настолько она была голой, пышнотелой и совершенно открытой при этом. Но Па не сводил с Дарлы глаз. И вот Па обнял Дарлу за талию, чтобы немного упокоить ее. Интересное кино…

— Тонга — это остров людоедов, — объяснила Темпест. — Разве ты ничего не знаешь, Дарла? Давай, Фил, рассказывай дальше. Расскажи, как вы там с Йок веселились на Тонга. Вы хоть потискались?

— Перестаньте, пожалуйста! — выпалил Фил, отчаянно желая, чтобы тема разговора переменилась. Допрос превратился в настоящую муку для него. И не было способа избежать ответов. Он поспешно спросил о двух других обитателях гипершара:

— У вас тут собака и молди?

— Это Планета и Хампти-Дампти, — ответила Темпест. — Планета — это мой хороший мальчик. Иди сюда Планета, иди к своей тетушке Темпест.

Пес неуклюже принялся пробираться через сучья дуба, но потом все-таки сорвался, перекувырнулся в воздухе и врезался в Фила, и тут же облизал его, виляя хвостом. В результате Фил в обнимку с псом описал внутри гипершара целый круг и только на излете снова уткнулся в ствол дуба, где и оказался снова рядом с остальными.

— И что вы там с Йок делали на Тонга? — снова спросила его Дарла, как только Фил перевел дыхание.

— Мы совсем недавно познакомились, — ответил Фил. — Всего третий раз встретились и хотели узнать друг друга получше, много разговаривали, плавали с ластами, а потом я наткнулся на Шиммер и остальных метамарсиан.

— Метамарсиане? — злобно бросила Дарла. — Значит, вот как они называют себя?

— А разве здесь с вами нет одного из них? — спросил Фил, тщательно избегая смотреть в сторону Дарлы. — Метамарсианин по имени Пта?

— Мы с Дарлой выгнали его отсюда к чертовой бабушке! — проскрипела Темпест. — Я узнала волшебное словечко, чтобы приготовить немного хорошего виски, и мы решили сжечь этого приятеля.

Темпест похлопала по ювви у себя на затылке. Фил заметил, что у Па и Дарлы нет ювви. Их обоих похитили ночью.

— Но словить его мы никак не могли, и тогда Пта решил сам убраться подальше, — продолжила тем временем Темпест. — Верно, ему самому надоело с нами цапаться, и Пта сказал, «па-а-шли вы все па-а-адальше». И выскочил в дырку.

— Здесь у нас есть дыра, в которую можно высунуть голову, — объяснил Па, указав на конец ствола дуба. — Там можно увидеть, что такое настоящее гиперпространство, без обмана. Очень впечатляет, так, что мороз по коже.

— Ты сказал, что тебе снилось, что гиперпространство разговаривает с тобой, — сказал Фил. — Как оно называло себя…

— Ом, — сразу же ответил Курт. — Пространство говорило со мной женским голосом и называло себя «Ом».

— Метамарсиане ее тоже так называют, — кивнул Фил. — Она их богиня. Куда бы они ни отправились, Ом летит следом за ними. Ом решила забрать тебя, потому что очень заинтересовалась твоими вово.

— Значит, это правда? — спросил Курт. — А то я все сомневался. Ом разговаривала со мной только во сне. Только разговоры все время получались бестолковые, потому что я постоянно был пьяный. Трудно было мыслить логически. Это не так-то просто понять. Я решил, что мы все умерли.

— Передай по кругу вино, Темпест, — сказала Дарла. — Пора выпить.

— Я здорово не в форме, Фил, — смущенно признался Курт. — Мы тут устроили вечеринку, да все никак не можем остановиться. Темпест вот придумала способ, как сделать нам вино. Не совсем вино, но здорово на него похоже. Мы уже выпили, наверное, литров тридцать.

— А еду вы научились делать? — спросил Фил. — Можете сделать мне что-то поесть, а то у меня крошки во рту не было не знаю сколько времени.

В животе у него заурчало.

— Сам я так и не смог понять, как тут делается еда.

— Вот это довольно терпимо, — сказала ему Темпест. Она повела рукой, и в воздухе образовалась алла-сеть из светящихся нитей, обратившаяся в результате миской крупных золотистых ломтиков, утолщенных посредине и заостренных по концам. Фил осторожно откусил. На вкус ломтики напоминали обжаренный в масле сладкий картофель. Волокнистый, маслянистый, довольно неплохо. Он положил в рот целый ломтик, прожевал и проглотил, потом еще ломтик, и вдруг — хруп — под зубами хрустнул какой-то хрящик или прожилка.

— Словно мягкую косточку раскусил, верно? — спросила его Темпест. — Напоминает мне свиные рыльца.

Фил взглянул на истекающий жиром ломтик, который готовился положить в рот.

— Но что это такое?

— Бог его знает, — махнула рукой Темпест. — Я называю это «рыльцами фри». Ты бы знал, какие другие штуки мы тут перепробовали. Все инопланетная еда, как я понимаю.

Темпест сделала несколько глотков из своей бутыли с вином и попыталась сунуть ее Филу.

— Не хочешь? Надеюсь, ты не зануда? — спросила она после того, как Фил отказался пить вино.

— Нет, нет, — помотал головой Фил, хотя настроение у него здорово испортилось ввиду перспективы пребывания в замкнутом пространстве с тремя пьяными жмуриками. — Па, расскажи мне, что это за дыра?

— Это что-то вроде отклонения от нормы, место, где пространство этой гиперсферы имеет четкие границы. Насколько я понимаю, когда ты высовываешь из дыры голову, она оказывается в четырехмерном гиперпространстве. Я уже высовывал туда голову, правда всего на несколько секунд. Там, в дыре, холодно и дышать нечем, нужно вернуться обратно, чтобы вдохнуть. И свет там очень чудной. Больше мне не хочется высовывать туда голову, Фил. Но если вдруг ты, бог даст, решишься туда посмотреть, не забудь держаться за дерево, чтобы не вывалиться совсем.

Па поднял над головой пакет и вылил в рот добрую кружку вина, потом передал его Дарле. Та тоже небрежно отпила, и капли вина повисли на ее подбородке и на пышной груди.

— Эй, Фил, не нужно на нас так смотреть. Я знаю, что мне не нужно было так расслабляться, но поверь, мне нелегко пришлось. Завтра со всем этим будет покончено, мне только необходимо выспаться, и все. Завтра мы поговорим о том, какими я вижу мои шансы выбраться отсюда и вернуться обратно на Землю.

— Эй, Па, — сердито заметил Фил. — Видел бы ты себя со стороны. Может, мне сделать для тебя и Дарлы какую-нибудь одежду?

— О, благослови его Господи, — проскрипела Темпест. — Ты слышала, Дарла?

В ответ Дарла игриво прикрыла одной рукой лобок, другой свои сиськи. Фил вдруг понял, что Дарла совершенно и уже давно пьяна.

Быстро перелистав предоставленный ему Ом метамарсианский каталог одежды, Фил сделал пару цветастых свободных кафтанов для отца и Дарлы. Узор кафтана Дарлы был сложен из внеземных биологических форм пурпурного цвета, возможно, это были цветы; на одежде Па мерцали нанесенные светящимися красками языки пламени. Ткань была незнакома Филу, на ощупь скользкая, но не липла к телу. Немного напоминает шелк, но волокон не различить.

— И мне тоже сделай, — попросила Темпест. — Синий.

— Хорошо, — ответил Фил и сделал для Темпест метамарсианский халат цвета водопада. — Что бы вы без меня делали, бедолаги.

Фил перебрался по другую сторону дуба, задержавшись по пути, чтобы рассмотреть разноцветный голографический узел здоровенного вово. Вово представляло собой приблизительно тороидальную форму непрерывно меняющихся математических кривых и поверхностей. Возможно, Тре Диез сумел отключить все вово, которые он продал, но это вово наверняка осталось вне его досягаемости. И теперь вово трудилось во всю. Филу всегда нравилось представлять вово в виде стеклянного пеликана, засунувшего клюв себе в зад, так, что тот прошел насквозь и вылез из клюва, и так до бесконечности. Здорово придумано, мозги можно вывихнуть.