Мы направились к яме, куда угодил мой мяч.

— Все говорят о применении виртуальной реальности в области дизайна, развлечений, обучения и так далее... Однако пока мы даже не можем и вообразить, как ее использовать с максимальной эффективностью. Просто потому, что к ней еще не привыкли. То же самое когда-то происходило со всей новой техникой — возьмите, к примеру, электричество, телефон, компьютер. Только когда попользуешься ими какое-то время, узнаешь, на что они способны.

Я бросил на Соренсона испытующий взгляд. Нет, похоже, он говорит вполне серьезно. Я спрыгнул в яму и подцепил клюшкой мяч, который упал на коротко подстриженную травку. Мои мысли вернулись к Ричарду. И я решился задать вопрос, которым терзался всю эту неделю.

— Вы не знаете, почему Ричарда убили?

— Понятия не имею. — Он задумчиво покачал головой. — Сам пытаюсь разобраться. А полиция хоть немного продвинулась в своем расследовании?

— Не думаю. Они только задают кучу вопросов.

— Это точно. Вчера вот ко мне приходили, я с ними несколько часов промучился. А может, у вас есть какие-то догадки?

— Ну, знаю, что Ричард был чем-то встревожен. — Я рассказал Соренсону о настойчивой просьбе брата о срочной встрече. — А вам он на той неделе не звонил?

— Нет, кажется. — Соренсон помолчал, припоминая. — Нет, мы с ним, по-моему, на той неделе вообще не разговаривали. А о том, что его беспокоил дефицит наличности, мне известно. Меня, к слову сказать, тоже. И до сих пор беспокоит, если на то пошло. Однако у меня сложилось впечатление, что особой неотложности в этой проблеме нет.

— А о продаже акций «Фэрсистемс» он не упоминал?

— Нет, ни слова. Полагаю, цена на них падала потому, что инвесторы не хотят рисковать. С моей точки зрения, они в чем-то правы. Да я и сам тут бессилен. Ведь продавать свои акции в течение двух лет после размещения мне нельзя. Не скажу, что у меня их много, однако достаточно, чтобы не утратить интереса к делам компании.

Я тоже переживал за будущее «Фэрсистемс».

— И что ж, теперь, когда Ричарда... — я запнулся и с трудом выдавил из себя, — не стало, «Фэрсистемс» развалится?

— Возможно. — Соренсон крепко потер подбородок. — Однако надеюсь, этого не случится.

— Но ведь все держалось на Ричарде, не так ли?

— До определенной степени, особенно в самом начале, — кивнул Соренсон. — Но «Фэрсистемс» — это не один Ричард. Он работал с симпатичной девчушкой по имени Рейчел Уокер. Рейчел в деталях знает все, чем занимается компания, у нее надежные сотрудники. К тому же большинство технологий вовсе не принадлежит «Фэрсистемс». Ричард блестяще умел налаживать техническую кооперацию. Система виртуальной реальности включает в себя целый набор технологий, «Фэрсистемс» просто соединяет их в единое целое.

Я слушал его с предельным вниманием. А Соренсон тем временем продолжал:

— Одним из выдающихся качеств Ричарда было умение заинтересовать таких людей, как Рейчел, и привлекать к техническому сотрудничеству все новых партнеров. Вот это повторить будет трудно. Но мы попробуем.

Соренсон попытался дальним ударом загнать мяч в лунку, но тот в каких-то дюймах от нее остановился, и он с досадой поморщился. Мне удалось попасть в лунку с двух ударов, после чего мы направились к следующей метке. Я был доволен собой, пока игра у меня шла не так уж и плохо.

— Завтра собираюсь познакомиться с компанией, — сообщил я Соренсону.

— Интересно, какие у вас останутся впечатления. Упаси вас Бог недооценить Рейчел. Она замечательная умница, о виртуальной реальности знает так много, как никто на свете. Сейчас она управляет компанией вместе с парнем по имени Дэвид Бейкер. Он по натуре больше бизнесмен. Я его ценю — гарвардский диплом в области менеджмента. Он очень целеустремленный, хочет вывести «Фэрсистемс» на достойное место. Сумел подобрать достаточно много клиентов для такой небольшой компании.

— Вы считаете, что эта пара справится?

— Теоретически они должны идеально дополнять друг друга. — Соренсон, прищурившись, резким ударом отправил мяч скользить по траве. — А как будет на практике, не знаю. Просто не знаю.

— Может, компанию стоит продать? Ричард говорил, что какой-то покупатель уже сделал ему предложение.

— Возможно, это будет правильным решением. Только прежде чем его принимать, лично я бы тщательно изучил состояние дел в компании. Однако здесь есть одна сложность.

— Да? Что вы имеете в виду?

— Ваш отец.

— Отец?

— Да. Он продавать компанию не хочет.

— Не хочет продавать? Но почему? Мы ведь должны избавиться от нее, пока есть такая возможность.

— Он решительно против. Считает, что, поскольку «Фэрсистемс» так много значила для Ричарда, продавать ее нельзя. Полагает, что раз Ричард не хотел расставаться с компанией, то и мы не должны этого делать.

— А вы не могли бы убедить его в том, что он не прав?

Соренсон остановился у метки и посмотрел мне в глаза.

— Джеф говорил, что за десять лет вы с ним ни разу не разговаривали. Зная, как он поступил с Джиной, могу вас понять. — Он перевел взгляд на море, словно пытаясь отыскать что-то в его волнах. — Однако вы с вашим отцом являетесь крупнейшими акционерами «Фэрсистемс». И если между вами существуют разногласия относительно будущего компании, я как ее председатель вынужден настаивать на том, чтобы вы их уладили. Подобная неопределенность компании вредит.

Наши взгляды встретились, и он медленно и внушительно проговорил:

— Марк, вы должны с ним поговорить.

Я отвел глаза, понимая, что он прав.

— Ладно, — буркнул я и запустил мяч в густой кустарник.

Солнечный свет ложился красивыми бликами на лысину старшего следователя Доналдсона, который, застыв в неудобной позе, сидел за дубовым столом в кухне Ричарда. Рядом с ним скромно примостился Керр. Перед нами стояли чашки с чаем.

— Мы несколько продвинулись в нашем расследовании, — сообщил мне Доналдсон. — И в свете того, что уже выяснили, хотели бы задать вам пару дополнительных вопросов.

— Слушаю вас, — согласился я.

— Мы нашли орудие убийства. Вашего брата ударили топором, вероятно, в тот момент, когда он обернулся взглянуть на нападавшего. Топор бросили в кусты по дороге в Гленротс.

— Да, припоминаю, Ричард при мне колол дрова, когда я гостил у него прошлой зимой.

— А опознать топор сможете? — спросил Доналдсон.

Я на мгновение задумался и покачал головой:

— Нет, как он выглядит, не помню.

— Не важно. Мы абсолютно убеждены, что ваш брат знал убийцу. Никаких следов взлома. Парадная дверь и все поверхности на кухне тщательно протерты. А это значит, что ваш брат пригласил преступника на кухню, а потом они перешли в мастерскую. Убийство, возможно, было непреднамеренным.

Если бы преступник замышлял его заранее, то принес бы оружие с собой. А так он воспользовался первым попавшимся под руку предметом. Нет никаких признаков того, что у вашего брата что-либо похищено, хотя полной уверенности в этом у нас нет.

— Отпечатки пальцев нашли? — поинтересовался я.

— Нет. Я ведь уже говорил, что все поверхности на кухне протерты лоскутом какой-то ткани. Топор тоже. Никаких волокон на них не обнаружено. Следов ног тоже нигде нет.

— Кого-нибудь подозреваете?

— Терпение, сынок, — посуровел Доналдсон, сердито сдвинув брови. — Расследование убийства требует времени. Много сил и много времени. Но мы его найдем.

Я понял, что меня вежливо одернули.

— Нам удалось выяснить, что в пятницу, накануне убийства, между мистером Фэрфаксом и одним из его коллег, Дэвидом Бейкером, произошла ссора. Бейкер был так взбешен, что сразу же уехал домой. Вы рассказывали, что в последние несколько недель ваш брат пару раз обсуждал с вами проблемы, связанные с «Фэрсистемс».

Я молча кивнул.

— А Дэвида Бейкера он в связи с этим не упоминал?

— Нет. Я о нем и знать не знал до тех пор, пока Уолтер Соренсон несколько дней назад не упомянул это имя.