Вот и финиш трассы. Рядом находится кабинет финансового директора. Может, смогу увидеть ту, из-за которой до сих пор держусь на этой фирме? Оксана Евгеньевна, женщина в самом соку. Героиня моих фантазий и не только сексуальных. Но нет, дверь закрыта, и моя надежда разбивается на кусочки. Приходится толкать дверь в приемную, где на меня поднимается усталый взгляд секретарши.

– Мариночка, ты как всегда потрясающе выглядишь, – вот этому человеку не грех и улыбнуться. Работа у неё не из легких, но всегда приветлива и отзывчива. Высокая, упругая, симпатичная. Настоящий офис-менеджер из фильмов. Не знаю, есть ли у неё любовная связь с директором, да если честно и знать не хочу. Для меня достаточно того, что человек она хороший.

– Ты мне уже это пятый раз за сегодня говоришь, – упрекает она, а губки расплываются в улыбке. Не дежурной, а искренней, человеческой.

– Да я готов каждые полчаса тебе об этом напоминать. Хочешь, буду звонить по телефону и говорить, – я кладу лист Олеси в плексигласовый лоток с документами на подпись и подмигиваю Марине.

– Не надо, и так телефонная трубка к уху приросла, а тут ты ещё будешь названивать.

– Ну, если что, предложение в силе. До понедельника.

– Ага, хороших выходных, – Марина снова полностью уходит в монитор.

В коридоре я снова бросаю взгляд на дверь финансового директора, но чуда не происходит и дверь остается закрытой. Так, теперь в туалет, и можно отправляться на проходную.

И вот смотрю на себя в зеркало, вроде не урод, хотя и не красавец. Худощав, но не спортивен. Вряд ли смогу хотя бы раз подтянуться. Да мне и не нужно – тяжелее ручки редко что приходится поднимать. Русые волосы чуть растрепаны, но это от запускания в них пальцев, когда я изображаю умственную деятельность. Свет ламп просвечивает сквозь оттопыренные уши. Скулы как скулы, нос как нос. А вот в эти «губы как губы» скоро вставлю сигарету. Сколько там осталось?

Наручные часы «Тиссот» должны подчеркнуть мой стиль и прокричать, что я не беден, раз могу позволить себе купить часы за двадцать пять кусков. И только я один знаю, что они стоят пятьсот рублей и куплены на Митинском радиорынке, да тому же ещё каждый день отстают на минуту. Но сейчас они показывают, что я уже две минуты как перерабатываю. Этого нельзя допускать! Ведь переработки у менеджеров не оплачиваются…

Вхожу в свой кабинет и уже на пороге чувствую запах тертой смородины и скошенной травы, цветущей георгины и сломанных веток. Откуда знаю? Узнавал любимый парфюм. Так может пахнуть только одно божественное существо на этом адском предприятии. Она! Оксана Евгеньевна! Моя тайная любовь, мой ангел во плоти, мой фатум и моя погибель. Вот сейчас она обернется и окажется в моих объятиях, а там…

– Борис, твой отчет за неделю неверен, – меня словно окатывает ростовая волна Северного Ледовитого океана, кожа покрывается мурашками. – К понедельнику всё нужно переделать!

Сквозь рулады мелодичного голоса до меня доходит смысл сказанного. Это же целый день сидеть! Сверять и ставить цифры, ставить и сверять… А как же запланированный рейд? Я чувствую, что к лицу приливает кровь. И всё из-за какой-то маленькой ошибки! Где-нибудь эта мелочь вкралась в начале расчетов, и из-за неё всё остальное пошло насмарку.

Я смотрю в милое, открытое лицо и молчу. Строгий деловой костюм лишь подчеркивает спортивную фигуру нашего финансового директора. Светлые волосы гораздо лучше смотрелись бы лежащими на моей подушке, чем так как сейчас – стянутыми в тугой клубок на затылке. Предназначенные для поцелуев губы поджаты, чуть вздернутый носик недовольно морщится. Она красива, даже когда злится, а в голубых озерах глаз я утопаю каждый раз, когда вижу.

Паладин расплывается перед магичкой. Вряд ли она была бы «рогой», разбойницей.

– Ты меня слышишь, или ещё раз повторить? – мелодичный голос становится более холодным. Настоящий жидкий азот.

– Да, Оксана Евгеньевна, я вас услышал. Всё будет исправлено к понедельнику.

Эх, пропала рыбалка. Хотя завтра всё равно обещают дожди, так что может оно и к лучшему. Но вот то, что пропал рейд… Дрын меня не поймет.

– Может ты и услышал, но вряд ли понял. Повторю ещё раз – к понедельнику всё должно быть готово. И не надо делать такое лицо, это только твоя ошибка. Твоя и ничья больше, – каждое слово как иголка в сердце.

Эх, Оксана, и чего я в тебя такой влюбленный? Я киваю и собираюсь отходить к своему столу, но не тут-то было.

– Да уж, он последнее время вообще невнимательный стал. Где мой листок с подписью генерального? – влезает Олеся.

– Какой листок? Ты же просила его только отнести и закинуть на подпись, – тщетная попытка защититься.

– Вот, и этого простого поручения даже не можешь выполнить как надо. Как тебя только на работу взяли? – фыркает из-за своего стола Холмова.

Тяжело вздыхаю и бреду к своему столу. В таких ситуациях лучше промолчать, иначе окажешься оплеванным с ног до головы, да ещё и придется прощения просить. Отомщу им потом. Холодно и расчетливо. Недаром же скоро корпоратив намечается, вот тогда и отомщу. Делаю себе памятку заехать в аптеку.

– Борис, и постарайся на этот раз сделать всё правильно, – на меня падает взгляд глаз цвета безоблачного неба, и моя фея выходит из кабинета.

– Да уж, будет трудно, но ты постарайся, – напевает Александра, а я доведен до такого состояния, что готов удушить её голыми руками.

Тролли женского рода. Ух, как я зол! Но, мило всем улыбаюсь и прощаюсь до понедельника. Шипят в ответ.

Куртку на тело, сумку на плечо и на выход. Никто из них… Никто и никогда не увидит мою слабость. Дамы остаются делать вид, что увлечены работой. Они всегда на полчаса позже уходят. Через пять минут после начальника логистики – так создается ощущение, что строгие женщины радеют за предприятие и готовы жертвовать личным временем для развития и прогресса. Мало кто догадывается, что они в это время запускают браузер «Тор» или какой-нибудь анонимайзер и лазят по сайтам знакомств и соцсетям. Всё ищут «прынцев» на белых «Мерседесах».

Я давно заметил, что работа в женском коллективе негативно влияет на мужской пол. Мужчины становятся похожими на женщин, также сплетничают и обсуждают своих коллег по работе. Хорошо ещё, что месячные не приходят и соски не болят, а то было бы полное сходство. Хотя и в мужском коллективе бывают сплетники не хуже. Спускаюсь по каменной лестнице и выхожу на мокрую улицу – паладин готов отправиться в небольшое путешествие до машины. Дождик соскучившимся псом кидается на меня и начинает облизывать с разных сторон. Я плотнее запахиваю куртку.

В кармане вибрирует мобильный телефон и доносится мелодия группы «Аркона». «Славься, Русь!» Хорошая песня, но начало у неё как вступление к сказке. На экране высвечивается имя. Гарик. Скучает, бедолага.

– Олё, генацвале! Сейчас буду, уже иду! – бросаю я в плоский прямоугольник и убираю его обратно в карман.

Сегодня пятница, так что есть законный повод заехать в кафешку и пожаловаться друг другу на жизнь, на начальство, на дождик… Нынешняя молодежь хорошо умеет только одно – жаловаться. Жаловаться и ныть. Вместо того, чтобы взять яйца в кулак и двигаться вперед, мы предпочитаем собираться на форумах и соцсетях, где обкладываем всё, что только можно обложить. Жалуемся и ноем на работе, ноем и жалуемся дома. Даже сны приходят какие-то жалобно-ноющие, после них встаешь разбитый и с тяжелой головой. И самое противное – нам это нравится…

Вон и Гарик маячит возле курилки. Наше предприятие очень любит своих работников и поэтому вынесло курилку за территорию, огороженную забором. Да, я понимаю, что это забота о здоровье и пожарной безопасности, но пока дойдешь до курилки, то полдня пройдет. А ведь потом ещё назад возвращаться… Фродо к Роковой горе проходил меньшее расстояние.

Два навеса для курящих людей напоминают автобусные остановки. Вот только скамеечки приварить не удосужились, а так один к одному. И сейчас внутри толпится отработавший смену народ. Люди курят и ждут отправления корпоративного транспорта. Среди них и мелькает черная голова Гарика Баракина.