У них были идеальные зубы, почему-то подумала Синтия. Должно быть, обошлись ей и ее мужу в целое состояние.

Брэд тем временем пытался оторвать другого близнеца (Дэйва, вспомнилось Синтии, а может. Дуга) от Джонни Маринвилла. Здоровяк-негр подсунул руки под локти юноши, завел их за его шею и начал, как рычагом, поднимать парня. Тот не сдавался.

— Отпусти меня! — вопил он. — Отпусти меня, сукин сын! Он убил моего брата! Он убил Джимми!

Миссис Рид больше не смотрела на убитого сына. Она вскинула голову. Выражение ее бледного лица напугало Синтию до полусмерти.

— Что? — Кэмми говорила тихо, словно сама с собой. — Что ты сказал?

— Он убил Джимми! — вопил Дэйв, тыча пальцем в поднимающегося с земли Джонни. Брэду удалось-таки оторвать от него обезумевшего от горя юношу.

— Нет, нет, — покачал головой Джонни. Синтия ясно видела, что женщина его не слышит, это читалось на ее окаменевшем лице, но Джонни ничего не замечал. — Я понимаю, какое у тебя сейчас состояние, Дэвид, но…

Женщина посмотрела вниз. Ее примеру последовала и Синтия. Обе одновременно увидели лежащий на земле револьвер и обе попытались его схватить. Синтия упала на колени и первой прикоснулась к нему, но это ей не помогло. Пальцы, холодные, как мрамор, и крепкие, словно когти орла, сомкнулись на ее руке и вырвали револьвер.

— ..это же несчастный случай, — бормотал Джонни, обращаясь к Дэйву. Выглядел он совсем больным, на грани потери сознания. — Ты не должен так говорить. Ты же…

— Берегись! — крикнул Стив и тут же добавил:

— Святой Боже, женщина, не надо! Не надо!

— Ты убил Джимми? — ледяным голосом спросила Кэмми Рид. — Почему? Почему ты это сделал?

Но ответ, судя по всему, ее не интересовал. Она подняла револьвер, целясь Джонни Маринвиллу в лоб. Синтия нисколько не сомневалась, что Кэмми решила его убить. И убила бы, если б не появление нового действующего лица, которое возникло между Кэмми и ее целью за мгновение до того, как она нажала на спусковой крючок.

Брэд узнал этого зомби, несмотря на перекошенное лицо и скачущую походку. Он только не мог понять, какая сила превратила веселого, остроумного преподавателя английского языка, с которым они жили в одном квартале, в то, что он видел перед собой. И не хотел знать. Достаточно того, что ему пришлось на это смотреть. Некто, отличающийся не только недюжинной силой, но и садистской жестокостью, должно быть, зажал голову Питера Джексона между ладонями и надавил. Его глаза вылезли из орбит, левый лопнул и теперь лежал на щеке. Но больше всего ужаснула Брэда улыбка во весь рот, от уха до уха. Поневоле вспомнился Клоун из комиксов о Бэтмене.

Все замерли. Брэд почувствовал, как разжимаются его пальцы на шее Дэйва Рида, но Дэйв не попытался вырваться. Длинноволосый в запятнанной кровью футболке загораживал Питеру путь, и на мгновение Брэд подумал, что они сейчас столкнутся. Но в последнюю секунду хиппи ушел в сторону, освобождая дорогу. Питер повернул к нему перекошенное лицо. Последние лучи света поблескивали на выпученных белках глаз и оскаленных зубах.

— Сесть.., рядом.., с моим другом.

— Конечно, парень, как тебе надо, так и делай. — Голос хиппи заметно дрожал, он подался назад, отстраняясь от дыбящегося мужчины. Хиппи, похоже, был ранен. Каждое движение наверняка причиняло ему боль, но он все равно подался назад. Брэд его очень хорошо понимал. Он бы тоже не хотел, чтобы зомби прикоснулся к нему, даже проходя мимо.

Зомби двинулся дальше, пнул ногой лапу убитого животного, вроде бы дикой кошки, и тут Брэда поджидал очередной сюрприз: туша животного разлагалась с невиданной скоростью, шкура чернела, от нее уже поднимались струйки вонючего дыма или пара.

Какое-то время все они напоминали скульптурную группу: хиппи с поникшими окровавленными плечами, девушка-продавщица на одном колене, Кэмми, целящаяся из револьвера в Джонни, Джонни с поднятыми руками, словно приготовившийся поймать пулю, Брэд и Дэйв Рид в борцовской позе. А Питер все дальше уходил от них по тропе, ни разу не обернувшись. Воздух застыл. от дневного света осталось совсем ничего, приумолкли даже койоты.

Затем Дэйв почувствовал, что держащие его руки ослабли, и вырвался из объятий Брэда. Джонни его больше не интересовал. Он набросился на мать, а — Ты тоже! — выкрикнул он. — Ты тоже убила его!

Кэмми повернулась к сыну, а на лице ее отразились ужас и недоумение.

— Почему ты послала нас сюда, мама? Почему? Дэйв выхватил револьвер из руки матери, секунду-другую подержал перед собой, а потом зашвырнул в окружающие тропу кусты.., только кустов уже не было. Вокруг все менялось с невероятной быстротой. Они уже стояли среди кактусов. И запах пожарища изменился: теперь пахло горящим мескитовым деревом, может, даже горящей полынью note 49.

— Дэйв… Дэйви, я…

Кэмми замолчала, глядя на сына. Он смотрел на нее, бледный как мел. Брэду подумалось, что совсем недавно он видел этого самого юношу на лужайке, где он смеялся и перебрасывался фризби с братом и двумя девушками. Лицо Дэвида сморщилось, губы задрожали, на подбородок выплеснулись капельки слюны. Он зарыдал. Мать обняла его и начала качать из стороны в сторону.

— Все хорошо. — Глаза Кэмми сухо блестели, как камешки на дне пересохшей реки. — Все хорошо, дорогой, все хорошо. Мама с тобой, и все хорошо.

Джонни вернулся на тропу. Он бросил быстрый взгляд на мертвое животное. Воздух над тушей дрожал, словно над жаровней, из нее текли ручейки густой розовой жидкости. Потом Джонни посмотрел на Кэмми и ее оставшегося сына.

— Кэмми. Миссис Рид. Я не стрелял в Джима. Клянусь, не стрелял. Произошло следующее…

— Замолчите, — ответила она, не глядя на Джонни. Дэйв возвышался над матерью на полтора фута, превосходил ее весом на семьдесят фунтов, но она качала его с той же легкостью, как в далеком прошлом, когда ему было восемь месяцев и у него болел животик. — Я не хочу знать, что тут случилось. Мне без разницы, что тут случилось. Давайте вернемся домой. Ты хочешь вернуться домой, Дэвид?

Плача, не поднимая головы, он кивнул над ее плечом.

Сухие глаза Кэмми, переполненные горем, обратились к Брэду.

— Принесите другого моего мальчика. Мы не можем оставить его рядом с этим. — Она бросила взгляд на разлагающуюся, вонючую тушу пумы и вновь посмотрела на Брэда. — Принесите его. Вы меня понимаете?

— Да, мэм, — ответил Брэд. — Разумеется, я вас понимаю.

Том Биллингсли стоял у кухонной двери, всматриваясь сквозь сгущающиеся сумерки в лесополосу, начинающуюся за открытой калиткой, и вслушиваясь в доносящиеся оттуда звуки и голоса. Когда по его плечу забарабанили чьи-то пальчики, старика чуть не хватил удар.

В свое время он бы стремительно развернулся и двинул незваному гостю кулаком или локтем, да так быстро, что тот не успел бы и глазом моргнуть. Но молодой человек, способный на такую прыть, остался в далеком прошлом. Биллингсли все-таки нанес удар, но рыжеволосая женщина в синих шортах и блузе без рукава! успела отпрянуть, поэтому кулак ветеринара с раздувшимися от артрита костяшками пальцев рассек воздух.

— Господи, женщина! — воскликнул он.

— Извините, Том. — Миловидное лицо Одри неузнаваемо изменилось. Синяк на левой щеке, распухший нос, запекшаяся на верхней губе и подбородке кровь. — Я хотела что-нибудь сказать, но боялась испугать вас еще больше.

— Что с тобой случилось, Одри?

— Не важно, Где остальные?

— Кто-то в лесополосе, кто-то в соседнем доме. Вро… — Его прервал громкий вой. Красный закат быстро гас, отступая под напором темноты. — Вроде бы тем, кто пошел туда, досталось. Слишком много криков. — Тут Старина Док вспомнил, что он остался в доме не один. — А где Гэри?

Одри отступила в сторону. Гэри лежал на полу. Он отключился, не выпуская руки жены. Крики в лесополосе смолкли, возможно, временно, и теперь Старине Доку было слышно его похрапывание.