Мира смотрела на знакомый город с незнакомого ракурса. Закат окрашивал здания в розовый цвет. Вот видны макушки многоэтажек нового района, а тут - за деревьями не разглядеть – стоят уютные разноцветные сталинки. А вот завод видно издалека, и городище Иднакар тоже. Они однажды шли от маминых друзей, которые жили за городом, на Солдыре, рядом с Иднакаром. Тогда мама рассказывала истории про Идна батыра, богатыря Идну.

Индна батыр был охотником и часто уходил в лес с ночевкой. Уснул он однажды на берегу реки и увидел русалку с золотыми волосами. Полюбили они друг друга, но речной царь запретил им жениться и спрятал дочь. Русалка очень плакала по Индна батыру, и когда проливала слезы, из них вырастали золотые купальницы. По этим цветам Индна батыр нашел свою возлюбленную и унес к себе на гору Иднакар. А купальница до сих пар растет на берегах Чепцы прямо за мостом. Когда мама рассказывала эту историю, то всегда прибавляла, что папа их тоже найдет, только нужно верить и ждать. И они обе верили и ждали. Не дождались…

Из воспоминаний Миру выдернул голос ректора: «Иванова, вы ночевать здесь остаетесь?»

Принц и ректор закончили занятие. Юноша решил сделать несколько кругов вверх и вниз по Чепце, ректор повел Миру до общежития пешком. Идея была неплохая, волшебные ботинки в сугробах не вязли. Такие бы маме с папой тогда, в лесу...

Рихтер почувствовал ее мысли.

- Я сожалею, что все так получилось. Если хочешь, я помогу найти твоего отца, в городе есть детектив, посоветуюсь с ним, - Андрей говорил искренне, глаза Миры защипало. Рихтер приобнял ее, а она внезапно для самой себя остановилась и заплакала. Мужчина прижал ее к себе, погладил по спине, - да, поплачь. Иногда проплакаться девушкам помогает лучше лекарств.

Слезы исчезли так же быстро, как и появились. Мира гордилась своей сдержанностью и самоконтролем. Нечего тут море воды разводить, потом в комнате она, может быть, даст себе волю.

Шли молча, пока за поворотом реки не высветился знакомый дом с кованым забором.

- Кто последний, тот старый башмак, - как-то по-мальчишески крикнул ректор и побежал вперед. Мира кинулась следом.

Внезапно девушка осознала, что может бежать очень быстро, и скорость дается ей без особого труда. Даже ректора обогнала на полшага. Но у самой лестницы, что поднималась с пирса к дому, ноги подвели ее, ботинки стали снова большими, правая нога подвернулась, заплелась за левую, и Мира полетела в сугроб.

- Мира, - прокричал Принц и подлетел к ней. В ноге девушки разгоралась острая боль.

- Иванова, вы учитесь на цирковом? И это ваш коронный номер «Падение на ровном месте»? – ректор был в своем репертуаре, - заклинание уменьшения должно было действовать по меньшей мере еще часа полтора.

Да, да, она же магическая аномалия. Ректор был хмур, Принц помог Мире подняться, но стоять она могла только на одной ноге. Рихтер, оценив масштаб происшествия, взвалил себе на плечо пострадавшую и стал подниматься по лестнице. У него даже дыхание не сбилось, когда он сгружал студентку на диван в общей гостиной. Мужчина сел рядом, положил ее травмированную многострадальную конечность на свое колено, снял ботинок, носок, задрал штанину. Долго осматривал ногу, чуть дольше приличного задержал ее ступню в своих руках, потом взял руки студентки в свои, повертел, отпустил. Мира стянула с себя второй ботинок, курточку и шапку закинула на диван.

- Ваш диагноз, коллега, - ректор обратился к подошедшему Принцу.

- Ушиб голеностопного сустава и растяжение связок, - деловито сказал Принц, ректор кивнул в знак согласия. - Обезболивающее заклинание, тугая повязка, артефакты для ускорения процесса заживления и покой.

- Приступайте, - дал добро ректор, а Принц уже плел лечебное заклинание, от его рук шло мягкое тепло, которое сняло боль. Затем он наложил тугую повязку, скрепив ее артефактом.

- Иванова, вашего заряда артефакты вас же и лечат. Вы только посмотрите, с ней разговаривает глава Академии, а она спит, - Мира действительно боролась с внезапно нахлынувшей сонливостью. Ее уложили на диван, положили под голову подушку и укрыли пледом.

- Милорд, почему заклинания все-таки действуют на нее иначе? – когда новая ученица уснула, Принц и ректор все еще сидели в гостиной.

Глава Академии видел, как свечение девушки выровнялось, красные пятна от перенесенной боли сменились розовым свечением с золотыми всполохами. Блоки, а они, скорее всего, еще были, он не чувствовал, их могла уловить только очень чувствительная техника. Как она сказала? Отец наложил на нее скрывающее заклятье. Вот почему Андрей видел ее внешность словно стёртой.

- Не могу понять природу ее блоков. Блок на огонь походил на родительское проклятье, она его сняла. Завтра выясним, - ректор боролся с внезапно нахлынувшем желанием натянуть на девушку плед до подбородка, чтобы не видеть изящных рук и ног Мирославы. Почему он раньше не замечал, что у нее красивое тело? Хотелось залезть под холодный душ и дать себе протрезветь. – Принц, вы посидите с Мирославой?

Юноша кивнул.

Конечно, Принц с ней посидит.

Его дурочка снова натворила дел. Сначала она спасла его, а сейчас он помог ей. Он ей всю жизнь должен быть благодарен. Принц любил людей, а их эмоции его убивали. Сейчас он словно возрождался.

Дурочка быстро училась. Всему. Мир магов для нее все-таки в большей степени новый, чем привычный. А она уже и в магии стихий преуспела, и в боевой магии быстро осваивалась. За три часа прошла месячный курс. А четвертый час грустила.

И дело не только в том, что куратор у нее маг высокого уровня, но еще и в ее упорстве. Она не успокоилась, пока не научилась хорошо заклинания отбивать.

Принц встал, чтобы заварить чай, сделал так же, как делала она, но получилось скверно. Ведьмочка.

Мирослава.

Называешь ее по имени, и в горле немного щекочет. И хочется улыбаться.

Заживление ноги шло быстро, полноценно. Она сама себя неплохо исцеляла. Это хорошее качество для мага. Завтра о боли и не вспомнит.

Когда Принц стал разглядывать лежащие на столе шахмачи, вернулся ректор. Выглядел он более адекватно. Читать Рихтера эмпат не мог, на нем стоял экран, - способность и одновременно привилегия сильных магов, которые обычно прятали от других не только свои эмоции и мысли, но и магические таланты.

Рихтер налил себе кофе, сел рядом.

- Милорд, не желаете ли партию в шахмачи? – на свое предложение Принц получил кивок согласия.

На другом конце страны, под бескрайним небом, расчерченным всполохами северного сияния, профессор Лакомб готовился к серьезному разговору. Он поправил шарфик в полоску, сильнее натянул меховую шапку – на улице было минус тридцать два – и направился к профессору Андерсон. Шарли, так про себя он называл коллегу, общалась с шаманами, разговор был для нее очень интересным – глаза горят, активно жестикулирует. Прелесть.

- Мисс Шарлотта, можно вас на минутку, - произнес он.

- Конечно, - профессор отошла, смотрит внимательно. Хотя от нее, от человека крайне интуитивного, что можно утаить?

- Мисс Шарлотта, мы с вами знакомы уже долгое время, - начал он.

Та кивнула. С этого ракурса она выглядела загадочной, таких женщин можно разгадывать всю жизнь, получая удовольствие от процесса познания.

- Мне бы хотелось предложить вам… - он не закончил. Среди студентов началось какое-то неконтролируемое движение, а Шарли молниеносно вычислила источник волнения и кинулась к Олианне.

Сон, навалившись на глаза, не желал отпускать Миру. Зато слух проснулся сразу, ректор и Принц разговаривали рядом.

- Милорд, это недопустимый ход, - говорил юноша.

- Почему? – Невозмутимо отвечал ректор, - фигуры сдвинулись.

Мира открыла глаза. Ректор и студент играли. Тело девушка налилось тяжестью от жара, она с трудом смогла поднять руку, чтобы сбросить с себя плед. Полежала еще немного. Села. Свесила ноги с дивана. Тело плохо слушалось, волосы соломой свисали на плечи. Девушка, не говоря ни слова, пошла в свою комнату.