На подставке для глобуса был тумблер, который стоял в режиме «Карта рельефа», еще были режимы «Карта погоды», «Карта магических порталов и Источников магии», «Студенты и преподаватели Академии магии (Глазовский филиал)». Подставка для глобуса представляла собой произведение искусства – на ней были искусно вырезаны растения и животные, которые лепились друг к другу.
Вне всяких сомнений, мастер был талантлив.
Но Землю сделал так себе. Конечно, на глобусе были видны очертания воды и суши, и Мира их узнавала, но все какое-то нечеткое, словно бездарный художник неудачно наложил цвета друг на друга, из-за чего сама картинка сильно смазалась.
Мира повернулась к ректору, чтобы выразить недовольство учебной наглядностью, но он резко сказал: «Это же магия… Чтобы что-то произошло, нужно захотеть, чтобы оно произошло. Это вам не экран гаджета, где все скачет само собой!»
Что он от нее хочет? Дурацкий ректор! Дурацкий глобус! Дурацкая Академия! Дурацкая жизнь! Девушка всегда давала себе возможность выпустить пар. Когда гнев немного уходил, включался мозг. Печально, но это было именно так.
Итак. Если гнев – это ее сила, а силу надо контролировать, то, во-первых, Мирослава решила понять, где сейчас находится ее гнев. Живот – откликнулось тело. Тогда она попыталась ощутить гнев как энергию, и сила стала словно течь по телу - от живота к рукам, ногам и голове. Мира постаралась ощутить каждый поток и направить их к глазам. Сила подчинилась - хоть и не все потоки удалось задействовать, она стала вытекать из тела девушки через глаза. Тогда изображение на глобусе стало приобретать четкость, линии накладывались друг на друга. Мирослава подобное уже видела в детстве, когда кто-то принес в школу альбом со стереокартинками, где изображение рисовалось отдельно для правого и левого глаз. Нужно было расфокусировать взгляд и смотреть как бы сквозь картинку, тогда рисунки накладывались и появлялось объемное изображение какой-нибудь звезды или рыбки. С этим глобусом было что-то похожее.
Через несколько минут стараний Мира увидела Землю в миниатюре, не круглую, как глобус, а эллипсоидную, каким и должен быть геоид. Сначала новоявленная ученица нашла Евразию, потом Россию, ее границы были обозначены серебристыми линиями. На севере страны - снежные шапки и моря разных оттенков, Сибирь, как и положено, вся зеленая, коричневые цепи гор на Кавказе, Урале, Алтае, Забайкалье и Камчатке – все это напоминало карту со спутника, только экран компьютера все-таки не может передать объем так хорошо.
По привычке Мира искать стала на карте Каспийское море, по Волге поднялась на север до устья с Камой (да, Мира не ошиблась, именно Волга впадала в Каму, а не наоборот), нашла знакомый треугольник леса, над его верхней вершиной увидела Глазов и Чепцу. Только сейчас Мира поняла, что карта сильно увеличилась и стала крупномасштабная, а Глазов был не просто точкой, а растянувшимся по левому берегу реки городом с улицами, мостами, дорогами.
Мира быстро нашла центр города и левее от площади Свободы особняк купца Колота, еще раз приблизила изображение и заглянула в ректорские окна на первом этаже. Было видно, что в помещении девушка склонилось под глобусом, а мужчина в кресле поставил руку на стол, голову положил на ладонь, глаза закрыты и дышит ровно.
- Вы там спите? – вскрикнула Мира, повернулась и, недовольно топая, прошла обратно к креслу, села.
Ректор никак на нее не отреагировал и вообще не шевелился. Пока он сидел так, то казался даже добрым. Черные волосы снова всклокочены немного, скулы высокие, внешний угол слегка раскосых глаз направлен вверх, полные малиновые губы. Дышал мужчина ровно. Долгий вдох, задержка, долгий выдох.
Вдруг Андрей Вильгельмович открыл глаза и всем телом откинулся на спинку кресла, снова, как вчера, стал рассматривать ее, только сейчас из-под прикрытых глаз.
- Что-то еще хотите рассказать о себе, Мирослава Юрьевна? – голос его звучал с хрипотцой, как бывает после сна. Значит, точно дрых, пока она с глобусом возилась.
Мире больше нечего было добавить, о чем она и сообщила. Точнее, она не посчитала нужным открываться перед Рихтером больше, чем вчера.
- Понятно, - протянул он. Что ему там, у него в голове, было понятно, оставалось загадкой. – Знаете, Мирослава, когда люди становятся магами, то зачастую стирается не только их история жизни, как я вам уже сказал, но и имя. Поэтому предлагаю вам выбрать другое. Нет, в документах магического мира вы, если хотите, и дальше будете значиться как Иванова Мирослава Юрьевна, рожденная 3 декабря 1995 года.
Откуда он знал дату ее рождения? Ах, да! Вчера же сама ему портфолио под нос сунула.
- Меняя имя, маг как бы дает согласие оставить прежнюю жизнь, умереть для немагического мира. С потомственными магами все куда проще, имя, данное при рождении, остается с ними на всю жизнь, да и плату за дар сила берет не такую большую. Как вас теперь величать? Это может быть прозвище от имени, фамилии или другая форма вашего имени. Как вас называют друзья?
- Мирой, - она снова была готова психануть, в этот раз на свою жизнь.
Никак ее друзья не называли, потому что их не было. Но мама ее звала Мирой или Мирославой, тетя Маша тоже.
- Как же скучно вы живете. У вас редкое для этих мест и красивое имя. Мирослава, Мира, Мирка, Слава, Мирося, Мирця, Славка, Славочка – и это только от имени. А от фамилии - Иванна, Ива, Иванка, Ваня, Ванька Иваночка, Иваннушка, Ивочка, Ивонька, Ванечка, Ванюшка.
- Вы там гуглите втихаря? – съязвила девушка.
Вот ведь гоблин! Имя она должна выбрать новое. Ага. Чтобы жить в мире магии и в Академии этой странной учиться у чеканутого ректора. А ее спросили, хочет ли она тут вообще находиться?
- Конечно, здесь у меня магический компьютер, я по клавишам невидимыми руками вожу, а провода тоже невидимые вот по полу тянутся, один у вас прямо под ногами, - на этих его словах Мира стала напрягать зрение, как научилась совсем недавно, но ни компьютера, ни проводов, ни рук не увидела. Зато увидела довольную ухмылку Рихтера. Вот ведь шутник выискался!
- Либо вы имя выберете, либо оно вас… - мужчина не договорил, потому что послышались голоса в коридоре, в дверь постучали.
- Милорд Рихтер, мы готовы, - сказал мужской голос.
- Мирослава Юрьевна, приглашаю вас пройти в библиотеку,- Андрей Вильгельмович встал и жестом пригласил ее следовать за собой.
Библиотека располагалась в следующей после кабинета ректора комнате, это было большое помещение в два этажа. Все оно было уставлено стеллажами и полками с книгами, вдоль которых располагались передвижные лестницы, на стенах висели карты. Девушка пошла вслед за ректором к большому столу для занятий, где сидела довольно пестрая компания.
- Господин ректор, - говорил мужчина в полосатом костюме. - Почему вы собрали нас в столь ранний час?
- Месье Лакомб, вы не успели выпить чашечку кофе и съесть круассан? –мелодичный женский голос прозвучал с издевкой, его обладательница в шерстяным костюме в клетку была похожа на англичанку.
Месье Лакомбу не дали ответить, потому что обладатель густого баритона раскатисто произнес: «Андрей Вильгельмович, вы, я надеюсь, помните, что согласно Уставу нашей Академии магии, вы можете собрать профессорско-преподавательский состав утром, только в случае крайней необходимости. Как то, нападение демонов, прорыв магической защиты, затухание Источника магии, конец света…»
- Да, крайняя необходимость есть, - прервал Рихтер говорившего, послышались встревоженные вздохи.– Я принял вчера новую ученицу. Тринадцатую.
Воцарилось гробовое молчание, нарушил его Глава Академии.
- Это Иванова Мирослава Юрьевна, наша новая ученица. Мирослава Юрьевна, прошу вас, присаживайтесь, - ректор отодвинул стул рядом с собой.
Девушка подошла к столу, шесть пар глаз пристально ее изучали.
- Вчера во второй половине дня, когда, как вы помните, я уже отпустил всех, ко мне в кабинет постучала Мирослава Юрьевна, чтобы наняться на работу… по объявлению, - он сделал паузу, - объявление она прочла на стене здания.
