Их ответом было формирование круговой поруки, взаимного блата и пристраивание своих детей и родственников на выгодные места. Но всё же им хотелось окончательно превратить право распоряжения в право своего безраздельного владения тем, что пока оставалось общенародной собственностью.

Существовала и ещё одна, промежуточная часть общества, которая по своему размеру превышала остальные. Это были обычные советские потребители и обыватели, у которых сочетались советские и товарно-денежные ценности.

Они хотели повыше зарплату, новый ковёр, мебельный гарнитур, автомобиль «Жигули», они хотели больше импортных товаров. Но они не хотели и не ожидали какого-то резкого изменения системы.

В группу потребителей входили и те, кто в теории считался опорой социалистического строя — рабочие крупных заводов, шахтёры, немалая часть военных. Это не удивительно, ибо ежедневная жизнь этих людей, в отличие от крестьян или жителей небольших городов, невозможна без товарно-денежных отношений.

Управление поведением этой группы и стало решающим в изменении общественного сознания в ходе перестройки.

Опутали сознание обывательщины нити.

Страшнее нужды обывательский быт.

Скорее

головы брэндам сверните -

Чтоб человек

брэндами не был забит.

Начало 1980-х годов было временем почти полной смены руководства СССР. Военное поколение — те, кто победил на фронте и прошёл тяжёлое послевоенное восстановление, естественным образом состарились, вышли на пенсию или умерли.

К руководству приходили те, кто взрослел в сытые 1950-1960-е годы и вырос на бытовом материализме хрущёва. К началу 1980-х в СССР накопилось много проблем. К ним можно было подойти как к своим проблемам. Да, очереди. Да, в доме непорядок. Да, старые методы не работают. Надо разобраться, в чём причина, и исправить.

Был возможен и второй подход. Наплевать на всё, бросить свой дом, посмотреть, как хорошо жить на Западе, и попытаться скопировать его методы. Для поколения «догнать и перегнать» был гораздо ближе и гораздо проще второй подход.

Это время стало весьма благоприятным для Орды. Военными и силовыми методами победить СССР было невозможно, поэтому она в очередной раз использовала методы управления сознанием . Индивидуальным сознанием высших руководителей, изучением которых десятками лет занималось «кремлеведение», и сознанием общества в целом.

Хотя привыкшего озвучивать чужие мысли и превозносить себя горбачёва и было легко заставить говорить и делать то, чего хотел Запад, болтовня «реформаторов» не должна была сильно противоречить идеологии. Надо было разнести советское общество, используя внутренние противоречия его философии [550] .

Нет ничего удивительного в том, что многие из ярых идеологов коммунизма превратились в его ярых ненавистников. Для части начальников коммунистическая идеология давно стала просто способом удержания у власти. Так же как европейские аристократы за несколько веков до этого заменили бога, ставшего более ненужным и неудобным, на золото, так эти начальники искали способ замены коммунистических символов на «твёрдую» валюту.

Но при всей неприязни к ним, следует помнить, что глубинные корни этого — не только в качествах характера. Они лежат и в марксистском приравнивании золота и труда, в понимании развития исключительно как материального прогресса.

Это был не только кризис убогости отдельных личностей. Конечно, это никак не был кризис производства. Это был глубокий кризис противоречий всей философской системы.

И советским людям, и поганым, и советским потребителям, и партийному руководству, была подсунута одна и та же старая дурилка — дурилка свободного рынка.

Стоит начать поклоняться всемогущему рынку, и его магическая рука сразу даст потребителям изобилие лучших товаров, начальникам — мудрость и смекалку, обществу — согласие и справедливость. А мастера культуры создадут новые, не ограниченные узкими рамками идеологии, глубоко духовные шедевры, вдохновившись гонорарами в твёрдой валюте.

В разрушении общества и государства во время перестройки ключевую роль сыграли материалистические предрассудки , которые берут начало в заклятии стоимости, которое наложил Карл Маркс, и в хрущёвско-троцкистских представлениях, к сожалению, записанных в Третьей программе КПСС.

Первый предрассудок — это всё тот же примат развития производительных сил , которые якобы определяют развитие общества в целом. Примат роста экономики.

Он дополнялся предрассудком о существовании неких никому неизвестных пропорций развития производительных сил, которые надо научиться соблюдать.

Первым шагом перестройки в начале 1985 года стала попытка ускорения развития машиностроения как «ведущей отрасли» производства. Изначально такое ускорение запоздало лет на пятьдесят. Развитие машиностроения было определяющим в 1930-е годы, но даже к 1950-м уже важнее стала радиоэлектроника, чем машиностроение. В 1980-е годы, если что и надо было ускорять, так это компьютерные системы (частично это было сделано).

В целом советское общество уже давно было идеалистическим обществом с преобладанием излишков. Оно совершенно не нуждалось в новой тяжёлой промышленности, и не так уж нуждалось в иной новой промышленности.

Что надо было делать для улучшения жизни? Достаточно было любому члену ЦК выйти на улицу и спросить людей — что вас волнует больше всего? Ему бы сказали — до предела достали и вымотали очереди. К чёрту теорию. Торговля, эта прослойка надстройки, стала паразитом, который сковал всё общество. Не надо развивать производство. Исправьте систему распределения.

Возрастающая роль науки, о которой говорила программа партии, тоже очевидно выдохлась. Количество диссертаций, которые не имели большого практического применения, говорило не только и не столько о бестолковости кандидатов и докторов наук, сколько о том, что научно-материалистическое направление развития в целом исчерпывает себя. И на Западе основные открытия делались уже в области информации, в мире цифр и символов, а не в физическом мире.