— В сознание приходил? — уточнил он, но ему не смогли ответить на этот вопрос. Это надо было звонить непосредственно в отделение интенсивной терапии, что делать с Васей мы не стали. Главное, что человек жив. И дай бог ему здоровья!

Я поблагодарил друга и поехал домой.

Москва. Гагаринский райком.

Совещание сразу провести не удалось. Белов и Некрасов уехали по предприятиям по специфическим делам группы. Так что пришлось на три часа задержаться…

— Что случилось, Герман Владленович? — сел рядом пришедший первым в условленное время Гончарук. За ним следом вошёл Некрасов.

— Даже не знаю, как вам сказать, — протянул им руку Володин. — Тут меня навестило одно очаровательное создание, — протянул он руку пришедшему последним Белову. — Короче, у Самедова, похоже, была любовница, от которой он ничего не скрывал.

— Чего? — не поверил Белов. — Вот же придурок! И кто она?

Володин протянул коллегам листок, где Регина указала всю информацию о себе.

— Он что, рассказал о нас первокурснице? — потрясённо спросил Гончарук.

— Судя по её хитрому лицу, знает она немало. Во всяком случае, она назвала все ваши фамилии, кроме Некрасова, — пояснил Володин. — Что и логично, Некрасова мы вместо Самедова привлекли.

— Ну, Самедов! Ну, идиот! — вспылил Белов.

— Это уже ни в какие ворота не лезет! — поддержал его Гончарук. — Он посадить всех нас решил, что ли⁈

— Хорошо, если только посадить! Тут не расстреляли бы, — возразил ему Белов.

— Тише, товарищи, — произнёс Некрасов. — Не накаркайте!

— Что, тише? — вспылил Гончарук. — Спишь ты с кем-то, ну и спи себе на здоровье. Нас зачем в это впутывать?

— Тише, — поддержал Некрасова Володин.

— Прямо хоть звони Самедову и спрашивай, что всё это значит? — заметил Белов.

— Лучше позвонить и сказать, чтобы он никогда со своих северов в Москву не возвращался… — злобно сказал Гончарук. — Пусть пасет тюленей и дрессирует нерп. Для его здоровья будет получше…

— Вывезти её в лес по-тихому, — шёпотом предложил Некрасов. — Повесилась девочка, разлуки с любимым не пережила…

— Ты, я смотрю, у нас на все руки мастер? — зыркнул на него Володин. — Может, сам и вывезешь? Только подумай лучше вначале — а если она какую-нибудь записку с подробной информацией по какому вопросу к нам пошла, у кого-нибудь оставила? У нас же у всех тогда гарантированная вышка будет! Начнут расследовать уголовку, а тут еще куча составов экономических преступлений прицепом пойдет! МУР тут же ОБХСС подтянет, и все начнут энергично работать в ожидании новых погонов за такое громкое дело. А менты не все продажные, каждому рот не заткнешь!

Некрасов обиженно умолк, уставившись себе на руки.

— В общем так, — продолжил Володин. — Девчонка готова взять на себе функции Самедова.

— В каком смысле? — поднял голову Некрасов.

— Она так и сказала, когда пришла. Мол, ей удалось остаться в «Комсомольском прожекторе» МГУ после смены секретаря ВЛКСМ. Просит она немного, отдельную квартиру и сто-сто пятьдесят рублей в месяц на жизнь. Говорит, с родителями ужиться не может.

— Во, девка даёт! — ошарашенно проговорил Некрасов. — Прожженная для своего возраста…

— Да уж, — кивнул согласно Володин. — Ввиду отсутствия у нас альтернативы надо подумать над её предложением, может есть смысл и согласиться…

— Это кошмар какой-то! — психанул Гончарук, вскочил с места и стал ходить взад-вперёд по кабинету вдоль стола. — Со всех сторон давят! Уже не знаешь, в какую сторону оглядываться!

— Оглядываться по всем сторонам надо, — ответил ему Некрасов.

— Успокойся, Иван Николаевич, — произнёс Володин, с осуждением глядя на эту истерику. — Ничего страшного, пока что, не случилось. Эта девица заинтересована в нашем благополучии не меньше нас самих. Давайте решать, я велел ей ещё раз зайти через два дня.

— Я бы все-таки подумал и над вариантом Некрасова, — сказал вдруг Гончарук, — в лес ее, только перед тем, как с ней покончить, вызнать у нее, нет ли той самой записочки, что может нас выдать…

— А как вам вариант, что ее к нам Захаров с Бортко подослали? — задумчиво сказал Белов, — мы же ждали какой-то подставы с их стороны, так может, это она и есть? Может, они как раз и хотят, чтобы мы какую-то глупость сделали — убили девчонку, к примеру. Нас тогда всех под вышку, а все наши проекты — себе заберут. У них связи получше наших — договорятся с ментами, что нас только за убийство девки под распыл пустят, а все наши экономические проекты «не заметят». Чистый и красивый план, я бы сказал.

Потрясенный Гончарук совершенно непечатно выругался. Но никто не стал делать ему замечания…

К вечеру все собрались дома в ожидании гостей. Женщины кучковались на кухне, а мужчины, включая мальчишек, в большой комнате. Ахмад пришёл помочь с детьми, Анна Аркадьевна сразу после работы к нам спустилась помогать женщинам со столом. Все нервничали перед приездом иностранцев. А больше всех переживал Загит, видимо, опасаясь за будущее отношений Марата с Аишей.

А меня больше волновало, чтобы кто-то из гостей не начал говорить в квартире о том, о чём не надо… Что-то все больше таких тем накапливается, что точно не стоит при прослушке обсуждать. Наш бизнес с Фирдаусом, нелегальный бизнес Загита по раздвижным шкафам, мои дела с группой Захарова…

Тут раздался звонок телефона. Длинные звонки, характерные для межгорода. В два прыжка оказался рядом и схватил трубку.

Это оказался Фирдаус. Интересовался, приехали ли уже наши новые родственники?

— Ждём, — ответил я. — С минуты на минуту.

— У них там вещей много, — сказал Фирдаус. — Помоги Насиру, пожалуйста, встреть его во дворе.

Это же наш код! Значит, Насир везёт для меня информацию!

— Понял, всё сделаю, — ответил я. — Как у вас дела?

— О! У нас лучше всех! — ответил зять. — Сработала реклама через стюардесс. У нас заказов на несколько лет вперёд, учитывая имеющиеся мощности, расширяем сейчас с отцом производство усиленно. А Диана с мамой сейчас в Милане, стажируется перед конкурсом у бывшей мисс Италия не знаю какого года.

— Короче, всё у вас хорошо, — подвёл я итог, поглядывая на часы. Пора уже выходить во двор, встречать гостей. — Рад за вас. Передавай всем привет от нас и наилучшие пожелания.

Мы попрощались, и я позвал Тузика. Повёл его сразу выгулять, чтобы потом от гостей не отвлекаться. Хвостатый не поймет, если прогулка будет, а нужные столбы пройдены не будут. Ему же нужно узнать, кто из друзей и врагов там проходил, да свои сообщения для них оставить…

Марат привез Аишу с ее родителями только минут через двадцать. Тузик все свои дела сделал, так что мы были наготове принимать гостей. Стояли у подъезда, как рота почётного караула.

Аиша и Марат, несколько скованные и смущённые при родителях девушки, выскочили из машины первыми. Марат бросился открывать дверцу машины перед мамой Аиши. А отец вышел сам. Мужчина выше среднего роста, с иголочки одетый, прямая осанка, сдержанные манеры. Не так и на араба внешне похож, скорее на итальянца, регулярно посещающего модные салоны.

— Насир Аль-Багдади, — представился он.

— Павел Ивлев, — ответил я и переключился на маму Аиши.

Мы познакомились. Медина оказалась очень похожей на мать Нуралайн. И улыбка такая же, и голос очень похож.

Обменявшись с ней любезностями, я предоставил её Марату. Он кивнул и повёл женщин в квартиру, а я вернулся к Насиру.

— Фирдаус сказал, что у вас есть информация для меня, — сказал я ему по-английски.

— Да. Тарек просил передать вам, что он заинтересован в вашем предложении насчёт обмена плитки на товары из СССР и готов начать сотрудничество в этом направлении.

— Хорошо, я передам это людям, которые будут непосредственно заниматься этим обменом, — кивнул я.

— Тарек просил ещё согласовать с вами направления товарного обмена, — сказал Насир.

— Что именно менять на плитку? — уточнил я и Насир кивнул.