- Как следует из этого документа, тринадцать дней назад у товарища Брежнева случилось острое нарушение мозгового кровообращения, гипертонический кризис, а также геморрагический инсульт. В результате чего наступила мозговая кома 3-й степени. Две недели врачи пытались вывести товарища Брежнева из комы, осуществляли все необходимое лечение. Я не буду зачитывать, что было сделано - это есть в документе. Можете сами ознакомиться. Результата, увы, нет. По заключению врачей, Леонид Ильич не может осуществлять работу Генерального секретаря ЦК КПСС. Перед нами, членами Политбюро встал вопрос о новом секретаре. Не скрою, было много споров, дискуссий. Рассматривались две кандидатуры. Григория Васильевича Романова и Андрея Андреевича Громыко. К сожалению, спустя буквально несколько дней страну постигла серьезная утрата. Андрей Андреевич скоропостижно скончался. Прошу почтить его память минутой молчания.
Все присутствующие встали.
- Спасибо, товарищи, продолжаем - Косыгин выпил воды из стакана - Как мы понимаем, весь враждебный нам мир строит расчеты на борьбу внутри руководства нашего ЦК и Политбюро. Враги рассчитывают на растерянность партийных рядов, на отсутствие единства и на раскол в верхушке руководства партии. Отсюда вытекает главная задача, которая стоит перед Политбюро. Не допустить растерянности в рядах нашей партии, в рабочем классе, в стране. Мы обязаны действовать энергично и решительно, обеспечить единство и дружно вести страну вперед по пути, определенному гением человечества - Владимиром Ильичом Лениным. Учитывая все вышеизложенное, предлагаю избрать на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Григория Васильевича Романова.
Бурные аплодисменты, выкрики "правильно".
- Товарищи! - Косыгин поднял руку, призывая к тишине - Вы все знаете Григория Васильевича. Тридцать пять лет товарищ Романов находится на партийной работе. Прошел войну, воевал связистом на Ленинградском и Прибалтийском фронтах. Награжден орденом Ленина, орденами Октябрьской революции и Трудового Красного Знамени. Вы также знаете о достижениях Григория Васильевича в Ленинграде. Начато сооружение дамбы, которая оградит "колыбель Революции" от наводнений, открыты новые станции метро, построены жилые кварталы. Григорий Васильевич не только мудрый политик, но и замечательный хозяйственник. Уверен, под его руководством наша страна достигнет новых успехов в деле социалистического строительства. Итак, прошу голосовать. Кто за то, чтобы избрать товарища Романова Генеральным секретарем ЦК КПСС? Прошу поднять партийные билеты. Кто против? Воздержавшееся? Нет? Единогласно "за". Григорий Васильевич, поздравляю с назначением!
В зале раздались бурные аплодисменты. Помощник принес Косыгину букет цветов и тот вручил его подошедшему к трибуне Романову. Григорий Васильевич удовлетворенно улыбнувшись, обнялся с Председателем совета министров.
---
...Нас утро встречает бодрой прохладой... Неа! Холодом оно нас встречает, а не прохладой. Это один умник, которого я вижу по утрам в зеркале, решил проветрить вечером комнату и вырубился, забыв закрыть окно. А теперь у этого умника зуб на зуб не попадает от холодрыги. Чертыхаясь и кутаясь в одеяло, бреду закрывать окно, и в этот момент понимаю, что больше не усну. Сон выветривается из головы, как только в моих мозгах всплывает мысль о сегодняшнем Пленуме. Легкий мандраж, который вызывает эта мысль, не прогоняет даже горячий душ и чашка крепкого кофе. На Пленуме должна сегодня решиться не только судьба моей страны, но и моя личная. Моя, моих близких, студии... Сидеть дома в такой день и покорно ждать своей участи не в моем характере, уж лучше поеду я на работу.
На кухне появляется заспанная мама, с удивлением разглядывая бодрого меня. Интересуется причиной столь раннего подъема. Рассказывать про свои страхи я не хочу, поэтому в ответ перевожу разговор на деда. Собственно, почему его не было на вчерашнем концерте? Я же достал билеты в первый ряд! Ах, ездили оформлять документы по даче и задержались? Уважительная причина. Некоторое время обсуждаем денежный вопрос. Нужны новые поступления "легальных" средств. Это значит, что мне надо ускориться с Лещенко.
Целую маму, сообщаю ей, что в студии меня ждет срочная работа и выскакиваю из дома. На улице такая рань, что даже фанаты еще не появились, спят бедолаги. Быстрым шагом направляюсь к гаражам, не забывая аккуратно оглядываться по сторонам, но наблюдение с меня явно снято. В этом Цвигуну можно верить. У него сейчас тоже все на волоске висит. Через полчаса я уже еду на частнике в студию. Любимый айфон приятно греет сердце. Вот мы, наконец, и воссоединились с ним. Моя "Пр-р-релесть"! Дальше хранить девайс в гараже просто бессмысленно. Если сегодня на Пленуме все же вдруг победят "правые" во главе с Сусловым (а такой возможности исключать нельзя), у меня останется одна дорога - прорываться в посольство, эмигрировать в солнечную Италию, а потом вытаскивать туда своих родных. И оставлять свой айфон врагам я не намерен - его тоже как-то придется вывозить на Запад. Если же верх возьмут "левые"... Ладно, не будем очаровываться, чтобы не разочаровываться.
На входе в студию встречаю новое лицо - мужчину лет сорока с характерной выправкой и суровым выражением лица. Представляется коротко: Сергей Сергеевич "от Иманта Яновича". Жму протянутую мне руку и оглядываюсь. Он уже по-хозяйски наводит порядок на вверенном ему объекте. Бедный дворник очистил придомовую территорию до первозданного состояния - на асфальте ни льдинки, ни снежинки. Сергей Сергеевич выдает мне первые рекомендации, которые звучат скорее, как боевой приказ:
- Пространство вокруг здания нужно огородить высоким забором, желательно глухим, чтобы периметр не просматривался с улицы и не могли проникнуть посторонние. В окнах второго этажа тоже необходимо закрепить решетки, чердачные окна срочно заменить. Пожарную лестницу нужно переоборудовать, ее конструкция устарела. И немедленно освободить пожарный выход - он у вас сейчас захламлен. Это не допустимо.
Так... Кто-то, кажется, уже всерьез готовится к осаде и готов превратить нашу студию в неприступную цитадель. Я, конечно, все понимаю... только в осажденной крепости работать как-то не готов. Но пока молчу... Заходим в здание. Милиционер на входе стоит навытяжку, бросая на меня жалобные взгляд. Еще бы! Ни журналов тебе, ни газет с кроссвордами, этот цербер ведь и перекурить ему толком не даст... Сочувствую... Обходим с гэбэшником первый этаж, одно за другим осматривая все помещения, его в первую очередь интересуют окна. Но надо отдать должное - самовольничать он себе не позволил - до моего прихода осмотрел только придомовую территорию и холл первого этажа. Поднимаемся на второй этаж и сталкиваемся там с музыкантами - ага... наши главные трудоголики подъехали, дома-то им тоже не сидится. Представляю всех Сергею Сергеевичу, сообщаю им, что за порядок в студии временно отвечает он. Парни понятливо кивают и лишних вопросов не задают. Предупреждают меня, что скоро подъедет Альдона - еще одна наша трудоголичка. Посидел я в тишине называется... Минут через двадцать знакомство Сергея Сергеевича с временно вверенным ему объектом закончено. Общее состояние нашей студии признано удовлетворительным. И на том спасибо...! Вежливо прошу не беспокоить меня в ближайшие два часа - я буду "творить", и закрываюсь на ключ в своем кабинете. Все. Теперь можно и поработать с айфоном.
Переписываю на бумагу тексты песен, которые я хочу продать Лещенко. Для начала выбираю пять штук. К "Все пройдет" Боярского, "Третье сентября" Шафутинского, и "Городок" Варум, добавляются "Дорогие мои старики" Саруханова, и "Березы" Любэ. Щедрой рукой плюсую к ним шестую - "Старую мельницу" Николаева. Все эти песни точно в стиле Лещенко и у меня сомнений они не вызывают. Думаю, что и у него самого не вызовут. Хиты Быкова, Саруханова и Маликова оставляю как запасной вариант. При желании я, конечно, мог бы сразу и на целый диск ему песен набрать, но... так баловать Льва Валерьяновича не стоит. Что легко дается, то мало ценится. Пусть сначала войдет во вкус и слегка изменит манеру своего исполнения. А то Лещенко уже потихоньку бронзоветь начинает, совсем как Кобзон, хотя ему еще и сорока нет.
