И наконец, самая большая проблема – римские легионы. В отличие от тех же готов и вандалов, у которых каждый землепашец мог при случае взяться за топор и смахнуть им пару-тройку голов, имперские пахари были просто овцами для стрижки. Не суйся туда, где на земле сидят варвары-федераты, и с землепашцами проблем не будет. Но легионы… Профессиональная армия империи – это серьезно. То есть с ними просто ловить нечего. Самое большее, на что была способна дружина Дидогала, – разбить личную охрану какого-нибудь римского землевладельца-латифундиста. И выпотрошить его виллу и закрома. Но против легионеров вандальские парни не тянули. При том что каждый отдельно взятый легионер ничего особенного собой не представлял. Любой головорез из дружины Дидогала накрошил бы полдюжины этих коротышек. Но чтобы раздавить сотню таких недомерков, требовалось уже не меньше сотни вандалов. А полтысячи римлян запросто стаптывали тысячу храбрых варваров. Дидогал, прочувствовавший все это на собственном печальном опыте, очень хотел разобраться, в чем тут дело. Он прекрасно помнил, как еле ноги унес от римских катафрактариев[34] . Унес, но всю добычу пришлось бросить. Обидно, однако! Дидогал не дурак, кое-какие выводы сделал. Например, посадил всех своих воинов на коней. Сначала к алеманнам ездил: с подарками. Алеманны – конники изрядные. А с вандалами им делить нечего. Поучился у них Дидогал. Затем своих стал учить. Два года обучал. В долги влез: дорогое удовольствие это – конную дружину выучить. Правда, потом дела пошли лучше, – когда Дидогал от теории к практике перешел. И материальное положение улучшил, и большое уважение завоевал у соседних племен. С другой стороны, многие соплеменники и соседи после этого здорово невзлюбили Дидогала. Да и рикс тоже стал коситься на своего вождя с подозрением. А против рикса Дидогал идти был еще не готов. Благородством не вышел. Чтобы такой серьезный недостаток восполнить, нужна была серьезная победа. Славная и добычей обильная. И тогда понял Дидогал: надо идти на римлян.
Нынешняя поездка рыжего вандала – подготовительное мероприятие в рамках будущего проекта. Договориться с готами, чтобы те связались со своими родичами по ту сторону Данубия, а те в свою очередь не чинили препятствий вандальскому воинству.
Готский рикс согласился. Но потребовал «предоплату». Дидогал предложил долю добычи. В итоге сошлись на смешанном варианте. В общем, такой результат вандала устраивал. И в остальном его поездка тоже была успешной. Нашел союзников. Одно из племен неких карпов. Наполеоновских планов Дидогал не строил. Задачу поставил себе конкретную и четко ограниченную: перебраться через реку и пошарить по богатым имперским землям. Городов не брать, в сражения не вступать… По возможности. Но поскольку в общей сложности под командой Дидогала должно оказаться около тысячи копий, то бегать от гарнизона какого-нибудь провинциального городишки стыдно. Тем не менее, несмотря на общий эмоциональный подъем, сидела в вожде вандальском некая неуверенность, чтобы не сказать – страх. И не в нем одном – в каждом из бесстрашных вандальских парней жила эта позорная опаска. Рим есть Рим. Пусть в последнее время он уже не подминает под себя чужие земли, но старики еще помнили страшные удары римских легионов, следовавшие за вторжениями на земли Великого Рима. Да и те, кто ходил с Дидогалом на тот берег, тоже не забыли, как драпали от имперских орлов. В общем, и психологическое состояние войска было, по мнению Дидогала, не на должной высоте. Это раз. Кроме того, Дидогал, как уже сказано, мужик рассудительный и пытливый, очень хотел узнать побольше о том, как воюет враг. Это два. И наконец, совсем неплохо было бы перенять кое-какие полезные навыки у лучшей армии мира. Это три.
Именно поэтому рыжий вандал и не пожелал обменять Гонория и Черепанова на золото. Он счел, что знания и опыт пленников – дороже квеманского золота.
Все это вождь изложил своим пленникам, когда корабль вандалов, который справедливее было бы назвать лодкой, влекомый упряжкой из четырех лошадей, неторопливо поднимался вверх по течению речки, впадавшей в полноводный Данубий.
Большая часть отряда Дидогала ехала сушей, но сам вождь с десятком дружинников и обоими пленниками предпочел седлу палубу.
Временами речь вандала становилась невнятной, поскольку, рассказывая, вождь одновременно вгрызался в здоровенный кусок копченой грудинки, обильно запивая его пивом.
Пленники же имели полную возможность наслаждаться видом и запахом еды и сглатывать обильную слюну: у обоих со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было, и вождю это было прекрасно известно.
Изложив вкратце свои проблемы, Дидогал перешел к проблемам и перспективам, ожидавшим Черепанова и Плавта.
«Печальна судьба ставших рабами вандалов, – повествовал рыжий. – Трудятся они от зари до зари на самых грязных и тяжелых работах, и все ими помыкают, даже женщины.
Рабской же работы, – делился информацией прихлебывающий пиво Дидогал, – у вандалов очень много. Поскольку сами вандалы работать не любят, а любят сражаться. Зато уж у тех, кто сражается вместе с вандалами, не жизнь, а малина.
Так что решайте, граждане, кем вы будете: рабами или воинами? Согласитесь поработать военными советниками – мы в свою очередь станем относиться к вам не как к военной добыче, а как к друзьям рода.
А с друзьями мы, вандалы, а особенно я, военный вождь Дидогал, невероятно щедры и великодушны», – вещал рыжий, вдохновенно жестикулируя распространявшим дивный аромат куском грудинки.
Например, если римляне прямо сейчас поклянутся своими богами, что готовы помочь асдингам в будущем походе, то с них немедленно снимут путы и угостят вот такой копченой грудинкой с добрым медовым пивом, которым щедро снабдил вандалов в дорогу их союзник, готский рикс. Ну, решайте!
Геннадий очень сильно опасался, что гордый кентурион пошлет вандала куда подальше, но этого не произошло.
Гонорий выслушал рыжего вождя очень внимательно, затем безо всяких экивоков поинтересовался, каковы будут конкретные размеры вандальской «щедрости». Иными словами, сколько им заплатят за консультации.
