Предложение Элема потрясло горшечника до глубины души, у него даже пот выступил на грязном лице: – Первый раз вижу человека, который так жаждет мучительной смерти – Кто знает, – усмехнулся Элем. – Быть может, мы договоримся с твоими хозяевами полюбовно. – Отчаянный ты человек, барабанщик. Но, в конце концов, ты сам выбрал этот путь, а куда он тебя приведёт – не моя забота. Только учти, мой наниматель в этом деле не главный. По слухам, всем заправляют знатные эбирские мужи Дерик и Ташал, но полной уверенности в этом у меня нет.

– Веди сюда своего нанимателя, – Элем развязал руки Калаю. – А там видно будет.

Калай скользнул прямо в разинутый зев «Шмеля». Элем твёрдо рассчитывал на помощь божественного быка, хотя в случае крайней нужды готов был и к самостоятельным действиям. Только бы Дерик и Ташал заглотили наживку, а там уж эбирский барабанщик сумеет проявить себя во всём блеске. Зря одна красивая и знатная женщина считает его полным ничтожеством.

Дерюгин явно нервничал, и Тяжлов с неудовольствием это отметил. Нет слов, загадочная смерть Рекунова событие пренепреятнейшее, тем более что случилось оно незадолго до выборов, будь они неладны, но это ещё не повод для того, чтобы впадать в панику. На Юрия Владимировича слишком уж сильное впечатление произвёл визит пустобрёха Астахова. Чёрт знает, что он здесь наплёл. – Шизофреник какой-то, – не выдержал Дерюгин.

– Совершенно с тобой согласен. К тому же у этого шизика на тебя зуб, и ты знаешь, откуда он вырос.

Дерюгин в ответ на Тяжловское замечание ухмыльнулся и успокоился, кажется, до такой степени, что смог приступить к серьёзному разговору. Тяжлов знал Юрия Владимировича вот уже лет десять, из коих последние пять особенно близко, ценил за ум и деловую хватку и был удивлён и даже слегка разочарован его реакцией на пустые угрозы. Эка фигура, скажите на милость, Астахов. Николай Ефимович тоже, надо признать, в какой-то момент был сбит с толку чрезмерно напористым следователем Чеботарёвым, но давно уже успел обрести себя и собраться для отпора. В жизни он много чего пережил и повидал такого, что не шло ни в какое сравнение с нынешними дрязгами. Ещё при Советах едва

в тюрьму не угодил из-за суммы, смешно даже сказать, в пять тысяч тогдашних рулей. И светило Николаю Ефимовичу никак не менее десяти лет. Вот как тогда обращались с ценными кадрами, а ныне для чиновного человека не служба, а рай. Не говоря уже о материальных стимулах. Может, в материальных стимулах и лежит суть Дерюгинского страха? Жалко Юрию Владимировичу терять нажитое, пусть и не совсем честными, но тяжкими трудами. Экий приличный особнячок он себе отгрохал для интимных и деловых встреч. И уж конечно переезжать из таких палат на нары нуда обиднее, чем из хрущобы. Но пока ни о каких нарах даже речи не идёт.

– Что Чеботарёв говорит об убийстве Рекунова? – спросил Дерюгин.

Следствие по делу о взрыве в Рекуновском доме вёл Березин, мужик покладистый и готовый к сотрудничеству с солидными людьми. Причиной взрыва он считал неосторожное обращение с газом. И эксперты, и свидетели это подтвердили. Халилов даже показал, что почувствовал то ли запах, то ли стеснение в груди, поэтому пошёл открывать окно. Окно он открыл, но в это мгновение Селянин захотел побаловаться сигареткой.

– Поначалу он давал другие показания, – напомнил Дерюгин. – Шок, – пожал плечами Тяжлов. – Мало ли что может померещиться человеку в таком состоянии.

– Любопытная история. И думаю не всё в ней так чисто, как думает Березин. Вот почитай, что пишет Резанов.

Тяжлов поморщился в ожидании очередной порции компромата на солидных людей, но с облегчением увидел всего лишь отрывок из романа. По мнению Николая Ефимовича, это был абсолютный бред. Но чего только нынешние газеты не печатают.

– Обрати внимание на фамилии – Дерик и Ташал, это мы с тобой. – Ты сам догадался? – удивился чужой прозорливости Тяжлов. – Агния подсказала, – нахмурился Дерюгин. – Но по моим сведениям Резанов опасный псих. Это безотносительно к тому, что о нём Астахов наплёл.

– Не убивать же его за то, что он псих, – возразил Тяжлов. – Да ещё и подставляясь при этом самым дурацким образом. Может, твоя Агния на руку муженьку играет? Сговорились и теперь морочат нам голову. Стоит только согласиться на устранение Резанова, и они нас до конца жизни доить будут. – Очень даже может быть, – кивнул головой Дерюгин. – Я пригласил Резанова, хочу с ним поговорить откровенно. Тем более что он сам напрашивается на встречу с Дериком и Ташалом.

– Пожалуй, – согласился Тяжлов. – Историю с Ксенией надо заканчивать. Губернатор страшно недоволен поднявшейся суетой. Покушение на беременную женщину – скандал. Чёрт бы побрал этих урок.

– Поторопились мы с банкротством банка. – Зато какая была возможность спрятать концы в воду, – вздохнул Тяжлов. – Кто ж знал, что дрянная бабёнка взъерепенится.

Дерюгин вдруг подхватился на ноги и бросился к окну. Тяжелов посмотрел на него с удивлением. Вот ведь издёргался человек, прямо весь на нервах. До чего же народ пошёл жидковатый.

– Выстрел, – испуганно охнул от окна Дерюгин. – Да брось ты…

Тяжлов не докончил фразы, ибо за первым выстрелом тут же прозвучал второй. Ошибиться было нельзя, стреляли буквально в нескольких шагах от Дерюгинского дома.

– По-моему, там человек лежит у ворот, – дрогнувшим голосом сказал Дерюгин. – Василий, проверь.

Дерюгинский шофёр, по совместительству и охранник, застучал ботинками в прихожей, заскрипел входной дверью. Встревоженный Тяжлов поднялся с удобного кресла и подошёл к окну. Шагах в тридцати от входных дверей лежал человек, слабо освещённый уличным фонарём. Охранник, держа в руке пистолет, и озираясь по сторонам, осторожно приблизился к телу, заглянул в лицо и тут же заспешил обратно, перейдя с шага на бег.

Дерюгин с Тяжловым выдвинулись ему навстречу. – Мёртвый он, – сказал тяжело дышавший Василий. – Лицо и грудь в крови. По-моему это Резанов.

– Откуда ты его знаешь? – Он за нами уж который день ездит. В «скорую» надо звонить и в милицию. – Вот чёрт, – выругался Дерюгин. – Иди, звони.

Пока Василий что-то бубнил расстроенно в трубку, Дерюгин с Тяжловым рискнули выйти во двор. Близко подходить к убитому, однако, не стали. С улицы во двор через невысокую ограду заглядывали двое любопытных, но вопросов пока не задавали.

– Неужели действительно Резанов? – Дерюгин сделал шаг в сторону убитого. – Не надо, – остановил его Тяжлов. – Наступишь в кровь, оставишь следы. Да вот уже, кажется, и врачи.

«Скорая помощь» действительно ждать себя не заставила. Коротко рявкнув сиреной, она остановилась напротив дома, и три человека в белых халатах и с носилками вбежали в Дерюгинский двор. Юрий Владимирович вздохнул с облегчением. Тяжлов сделал было несколько шагов навстречу медикам, но те не обратили на него внимание. Николаю Ефимовичу пришлось довольно громко окликнуть их: – Живой? – Пульс едва прощупывается, – откликнулся врач и обернулся к помощникам: – Несите быстрее.

Тело погрузили на носилки и потащили к машине. Включив мигалку и звуковой сигнал, «Скорая» рванулась с места. Дерюгин с Тяжловым переглянулись. Врачи сработали на удивление оперативно, еще и пяти минут не прошло, как прозвучали выстрелы.

– Увезли? – спросил Василий. – В милицию дозвонился?

– Сказали, сейчас будут.

Ночь выдалась довольно прохладной, а недавно посаженная во дворе куцая аллейка была пока что слабой защитой от ветра и начавшегося дождя. – Откуда стреляли? – спросил Тяжлов у охранника, но тот в ответ только руками развел.

Милиция задерживалась. Тяжлов продрог, а Дерюгин изнервничался. Вернувшись в дом, хозяин потянулся было к водке, но Тяжлов его остерёг. – Неужели Резанов? – повторял Дерюгин надоевший Тяжлову вопрос. – Черт знает, что могут подумать.

– Да кто подумает-то, – не выдержал, наконец, Николай Ефимович. – Что ты завибрировал, в конце концов. Я свидетель. Василий свидетель. Наконец, два олуха за забором всё видели. Вычислят траекторию выстрела. Подтвердят, что стреляли с улицы.