Архимандрит Павел (Груздев)

ВОЕНКОМАТ ИЗ МОЛОГИ

В ОБИТЕЛИ ПРЕПОДОБНОГО ВАРЛААМА, ХУТЫНСКОГО ЧУДОТВОРЦА

МИТРА ЗОЛОТАЯ, ГОЛОВА СЕДАЯ

"ДАВАЙ, СЫНУШКА, БЕСПОРТОШНИЦУ ХЛЕБАТЬ"

ОТ СУМЫ ДО ТЮРЬМЫ

"ГЛАВНОЕ — ВЕРЬ В БОГА!"

НИКОЛА ЗИМНИЙ

"И С НЕБА ОГОНЬ СХОДИЛ НА ЭТО ДОМИШКО"

"ВОТ ЗЕМЛИ ЦЕЛИННОЙ КРАЙ… "

ЕСЛИ АПОСТОЛЫ ИЗ РЫБАКОВ

"ЖАТВЫ МНОГО, А ДЕЛАТЕЛЕЙ МАЛО"

"БЛАЖЕННАЯ КСЕНИЯ, ВСЕГДА ДОРОГАЯ…"

КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЕД

"РОДНЫЕ МОИ… "

notes

1

Архимандрит Павел (Груздев)

Родные мои

Рассказы архимандрита Павла (Груздева)

ВОЕНКОМАТ ИЗ МОЛОГИ

Груздевы, породненные с Мологским Афанасьевским монастырем, были частыми гостями у игуменьи Августы, особенно отец, Александр Иванович. И игуменья, чем могла, помогала большой груздевской семье: то семян даст для посева, то лошадь. Игуменья Августа и документы оформляла на Павла Груздева — так же, как и на других насельников монастыря. Но, бывало, год припишет или, наоборот, отнимет — кому для пенсии, кому еще для чего.

По записи игумений Августы в паспорте Павла Александровича Груздева значился год рождения 1911 — и, 3 августа старого стиля. Но отец Павел говорил, что он родился 3 (16) января 1910 года, по другим сведениям — 10 (23) января 1910 г., во всяком случае, своим Ангелом он называл преподобного Павла Обнорского, и день Ангела праздновал 23 января по новому стилю. В доме Груздевых сохранился фотоальбом с выгравированной надписью: "В день Ангела 23 января 1959 года", подаренный отцу Павлу незадолго до его пострижения в монашество. А когда Павел Груздев принял постриг, то Ангелом его стал святитель Павел, патриарх Константинопольский (празднование 19 ноября н. ст.).

Судя по всему, игуменья Августа убавила год с лишним Павлуше Груздеву для отсрочки призыва в армию. Но время призыва все-таки наступило — год 1928-29.

Отец Павел вспоминал:

"Игуменья говорит:

- Павлуша, военкомат требует из Мологи.

Ладно. Запрягли лучшего коня — Бархатного, Мане-фа на козлы села. Манефа в подряснике, белом апостольнике, в перчатках — на козлах, я — в подряснике хорошем, белый воротничок, белые обшлага, скуфейка бархатная была — в пролетке. Приехали в военкомат. Военком поглядел, говорит: "Это что за чудо?"

- А это Груздев на призыв едет с монастыря.

- Давайте с заднего хода!

Начали беседовать, вопросы всякие задавать.

- Война будет — пойдешь воевать?

- А как же, я обязан.

- А как?

- А как Господь благословит.

Повели меня испытывать, такие турники есть. "Полезай", — говорят. "Я не полезу". "Полезай!" "Нет, гобаться я не буду". (Гобаться — это значит, как куры на насесте).

Поглядели, поглядели, доктора постукали по спине, по брюху, на язык посмотрели — написали бумагу.

Приезжаем в монастырь. Стол накрыт, что ты! Чай крепкий заварен, сахару! Все собрались, ждут. Несут игумений тарелочку, на тарелке салфеточка, на салфетке — письмо от военкома. Игумения — Анне Борисовне: "Аннушка, почитай!" Анна читает: "Груздев Павел Александрович. К военной службе признан негодным. Слабого умственного развития". Отец говорит: "Мать, так он дурак. Вырастила мне".

С тех пор дураком и живу".

В ОБИТЕЛИ ПРЕПОДОБНОГО ВАРЛААМА, ХУТЫНСКОГО ЧУДОТВОРЦА

"3 (16) января 1930 года была последняя служба в храме, — пишет отец Павел о закрытии Мологского Афанасьевского монастыря. — После окончания Литургии всех верующих вытолкали из храма, а все колокола поскидали и перебили".

Некоторое время Павел Груздев жил дома, с родными. А был у отца его Александра Ивановича фронтовой друг еще со времен Первой Мировой войны, принявший постриг в обители преподобного Варлаама Хутынского в Новгороде — иеродиакон Иона Лукашов. В тяжкие дни войны с германцами, когда их взвод попал в окружение и голодать пришлось так, что варили и ели кожаные ремни, помощник командира взвода Лукашов (а командиром был сам Александр Иванович Груздев, в то время унтер-офицер) дал обет: если удастся выжить, посвятить свою жизнь Богу. К нему-то, бывшему своему боевому товарищу, а ныне отцу Ионе, и обратился с письмом Александр Иванович: "Я к тебе пришлю Павёлку". Монахов в Хутыни было в то время уже очень мало, наместником до последних дней оставался архимандрит Серафим. И Хутынская братия с радостью приняла двадцатилетнего изгнанника из разгромленной Мологской обители, чтеца и звонаря Павлушу Груздева.

"Льется монастырский благовест волной,

льется над широким Волховом рекой," -

запоет, бывало, отец Павел среди застольной беседы, вспомнив любимый Новгород. "Как я любил этот красавец город!" — признается он в своих дневниках.

В Хутыни Павел Груздев пел и читал на клиросе с монастырской братией, звонил в колокола по мологской своей выучке, следил за порядком и чистотой у раки со святыми мощами преподобного Варлаама. Возле раки Хутынского чудотворца в соборе находились его вериги, весом в полпуда, и власяница, длинная рубашка, сплетенная из конского волоса. В ризнице, по словам о. Павла, также хранились личные вещи преподобного: металлический крест, фелонь, подризник и поручи.

"Собор иконами не изобиловал, — вспоминает о. Павел, — за исключением очень древнего иконостаса (видимо, еще из прежней церкви), да возле раки преподобного стояла чудная икона большого размера Троеручицы Пресвятой Богородицы, присланная со святой горы Афон, она считалась чудотворной. Возле левого клироса помещалась св. икона в ризе преподобного Варлаама, писаная во весь рост. Эту икону носили в первую пятницу Петрова поста за крестным ходом".

В этот день, празднуемый в Новгороде, торжественно вспоминается чудесное предсказание Варлаама Хутынского о снеге, выпавшем в необыкновенное время — летом, и оказавшемся благодетельным для полей.

"Хутынский звон был слышен в Новгороде", — говорил отец Павел, а богослужения в обители не прекращались до 1932 года.

В то время в Хутыни жили иеромонах Виталий Летенков, регент, игумен Нифонт, иеромонахи Никодим, Савватий, Мелетий, Серпион, Анатолий параличный, два иеродиакона — Иона Лукашов и Пантелеймон и еще 3–4 послушника, среди них Василий Горбатый.

Живя в Хутыни, Павел Груздев работал на Деревяницкой судостроительной верфи, что находилась на территории бывшей женской обители в Деревяницах, в четырех километрах от города на берегу Волхова. Монастырь ликвидировали недавно, в 1931 году, а в Деревяницах устроили производство малотоннажных речных судов. Павел Груздев работал пильщиком на пилораме в бригаде, которую возглавлял бригадир товарищ Мот-рак.

"Подъеду я бывало к нему "на козе" под праздник, рыбки ему вяленой и еще к рыбке чего-нибудь, — рассказывал о. Павел. — Так, мол, и так, слушай, бригадир, товарищ Мотрак! На праздник отпусти в обитель помолиться! Он у меня из рук всё это возьмет, посмотрит и говорит: "Валяй, Павёлко, три дня свободен, беги, молись!" Низко я ему поклонюсь за это и бегу в милую сердцу обитель".

А до Хутынского монастыря от Деревяниц — более шести километров по берегу Волхова. Так и бегал Павел Груздев по воскресеньям и в праздники из Деревяниц в Хутынь на службу. Но в начале мая 1932 года, возвращаясь под вечер с Деревяницкой судоверфи в обитель, увидел он у входа в монастырь постового в милицейской форме, который всем от ворот — поворот!

- Ты чего здесь? — спросил Павел.