Из всего вышеизложенного видно, что у иудеев полноценно работает только первый центр сознания. Все остальные центры, отвечающие за высшую нервную деятельность, частично подавлены. Отсюда у адептов иудаизма смутное представление о стыде, совести, чести, благородстве, любви и т.д. Понятно, что изуродованным таким образом людям ветхозаветные «святые» представляются личностями, достойными подражания. Им перестройка сознания не обязательна. Естественно, возникает вопрос: если Иосиф Виссарионович знал механизм воздействия процедуры обрезания на психику человека и последующего психолого-идеологического пресса морально-нравственных норм ветхозаветных патриархов, почему он доверял некоторым евреям? Неужели он верил, что есть среди них вполне нормальные люди? Сталин не только верил в это, но и хорошо знал, что у евреев-выкрестов, ни к Ветхому завету, ни к Новому доверия нет. Крещёные евреи, будучи не обрезанными, под воздействием марксистской идеологии легко расстаются с религиозным чувством. Следовательно, из них ярых сионистов не сделать. Коммунисты из них получатся, но не фанатики. С такими евреями Сталин и работал. Он им доверял, но за каждым из них приглядывал. Они ему были нужны для того, чтобы никто из сионистских главарей на Западе не мог его обвинить в антисемитизме. Именно поэтому Иосиф Виссарионович многим еврейским артистам, композиторам и писателям не скупился на государственные премии. С мировым сионизмом Сталин вёл тонкую игру. Более тонкую, чем с итальянским или немецким фашизмом. Советский лидер хорошо знал, что мировой сионизм, проросший из талмудического иудаизма, объединил вокруг себя всех дегенератов планеты. Не только иудеев и масонов-христиан, но ещё и мусульман; и что многомиллионным сборищем душевно-больных правит западная закулиса, сердце которой находится в Ватикане.
Понятно, И.В. Сталин хорошо знал, что собой представляют и масоны, он изучал их ещё до политических процессов 1937 года. Дело в,том, что многие «пламенные» борцы за свободу в 20-х годах, не принимая Сталина всерьёз, рассказывали ему, какие они представляют ложи, и чем они там занимаются. В свою очередь, будущий советский вождь видел, с кем он имеет дело, что они за люди. На глазах Сталина, прикрываясь революционными лозунгами, масоны, превратившиеся в ходе революции в марксистов, с остервенением расстреливали тысячи русских. Сталин осознавал, что имеет дело с дегенератами-садистами и убийцами. Кроме того, он видел, что основная масса масонов страдает полностью материализованным сознанием. За деньги подобные люди готовы пойти на любое самое гнусное преступление. Кроме того, Сталин знал, что многие из них представляют собой половых извращенцев. Поэтому Иосифа Виссарионовича нисколько не удивил союз сионистов и масонов, для него он был вполне естественным. От своих учителей И. Сталин получил представление об общих законах Мироздания и понимал, что в отношении масонов и сионистов работает «принцип подобия». Дегенеративный комплекс и тех, и других объединил в единое целое. Кроме того, масоны взяли себе в качестве мистического базиса иудейскую Каббалу, а Амон-Иегова превратился у них в главного Архитектора Вселенной – Бафомета. Древние говорили:
«Скажи, кто твой Бог, и я скажу тебе, кто ты сам».
Всё просто и понятно. Поэтому И.В. Сталин ортодоксальным иудеям и масонам никогда не доверял. Он понимал, что имеет дело с психически нездоровыми людьми, – следовательно, отношение к ним должно быть соответствующим. Но Иосиф Виссарионович долгое время не мог понять, зачем нужно было принявшим человеческий образ визитёрам создавать на Земле тотальную цивилизацию дегенератов? Разбираясь в сути «святого писания», будущий советский лидер хорошо понимал, что Библия представляет собой не столько конкретное руководство по созданию на Земле кредитно-финансовой системы, сколько мощное психотронное оружие, предназначенное для слома нормальной человеческой психики и превращения ее в ущербную. Сталин понимал, что дегенератами проще управлять: их не надо учить разрушать, им достаточно иметь поле деятельности в виде власти, дальше они всё сделают на автомате в соответствии со своей природой. Но И.В. Сталин осознавал и другое: дегенераты, какими бы они ни были и как бы ни презирали нормальных людей, не заинтересованы в их полном уничтожении. Ведя паразитический образ жизни, они, эти ущербные, интуитивно понимают: если не станет тех, кто их содержит и позволяет управлять собой, то они обречены на скорое вымирание. Следовательно, цели дегенератов и тех, кто их создал, размножил и продолжает это делать, – разные. Первые стремятся к сохранению его наиболее трудолюбивой продуктивной части, иначе не на ком паразитировать, вторые – к искоренению человека как вида. Пока оба деструктивных клана играют в одной «команде», но не за горами то время, когда до психопатов, сионистов и масонов дойдёт, что уничтожение человека как вида коснётся не только его здоровой части, но и их самих. И это произойдёт, несмотря на то, что все они не одну сотню лет верой и правдой служили своим хозяевам. «Что они тогда предпримут?» – размышлял Иосиф Виссарионович. Скорее всего, ничего, потому что они умеют только разрушать. Сталин сам для себя пришёл к выводу, что хозяевам западной цивилизации Библейский проект нужен не только для глобализации. Он создавался ещё и для замены в коллективном сознании масс природного алгоритма созидания на противоположный алгоритм тотального разрушения. Более простым языком – для превращения основной части человечества в дегенератов, а разговоры про глобализацию – это всего лишь та декорация, на фоне которой раскинется чудовищная драма гибели человечества. Врачи-психиатры отлично знают: если оставить сумасшедший дом без должного присмотра, то душевно больные, если не смогут из него сбежать, очень скоро сами себя уничтожат. Но это касается обычных душевнобольных, библейские же душевнобольные особенные: они с удовольствием лезут во всевозможных начальников, в политику, торгуют и воруют, занимаются банковским делом, трудятся в СМИ, силовых структурах, наконец, танцуют, поют и со сцены хохмят, но никого из них не заставить пахать, сеять, собирать урожай, строить дома, предприятия, водить в океане суда, плавить сталь и т.д. Другими словами, заниматься созидательным трудом. Вот в чём беда.
Человек без дегенеративного комплекса может подумать, что в вышеописанном нет ничего странного. Дескать, жизнь заставит – и тогда торгаш, политик или банкир возьмётся за плуг и лопату. Но это не так. Дегенерат работает только в концлагере, на свободе он хватается за пистолет или автомат и превращается в банального уголовника. Кстати, уголовный мир является сборищем таких же дегенератов. Только менее удачливых, чем их коллеги во власти, торговле, СМИ или на сцене. Будучи великолепным психологом, И.В. Сталин понял и суть либерально-демократической идеологии на завершающем этапе Ветхозаветного проекта, она как раз и была внедрена в массы с середины XIX века, когда и Тора, и Библия, и Коран несколько устарели. Нет, они продолжают творить своё разрушительное дело, по уже не на всех уровнях социума. В основном, в среде ортодоксов и фанатиков. Поэтому стала востребована передовая, вполне современная, прославляющая различные формы дегенерации идеология, созданная на западе.
Понятно, что Сталин суть либерально-демократической беды сразу понял. То, что она завершает Библейский проект поняли и многие философы. Характеристику либеральной доктрины дал наш гениальный писатель Ф.М. Достоевский. Он прямо сказал, что либералы, если их не остановить, уничтожат не только Россию, но и всю цивилизацию. Писатель оказался прав: либерально-демократическая зараза, являясь частью Библейского проекта, может воздействовать на сознание легко внушаемых, как новое психотропное оружие. К такому эффекту и стремились её создатели. Только в новом учении ничего нет нового, всё та же ветхозаветная концепция восхищения дегенеративными мерзостями. У либералов гомосексуалисты и лесбиянки именуются сексуальными меньшинствами, скотоложцы и педофилы тоже считаются вполне нормальными людьми. Либералы не видят ничего плохого в инцесте и межрасовом смешении, у них ложь, садизм и жестокость не являются преступлением. Перед нами те же самые ветхозаветные ценности, только в другой упаковке.