Она медленно повернулась, будто повинуясь его молчаливому приказу, и с вызовом посмотрела прямо ему в глаза. Он понял, что она старается заставить его отвести взгляд, и, не мигая, задумчиво провел указательным пальцем по нижней губе. Щеки у нее запылали. Броуди улыбнулся. Ее глаза потемнели от гнева, лицо словно окаменело. Он мог поклясться, что слышит, как она мысленно приказывает себе не отворачиваться. Ему самому пришлось приказать себе не рассмеяться в голос.

Но туг О'Данн испортил невинное развлечение: встал и сделал ей знак присоединиться к ним.

– Я считаю, что настало время определить наши цели и задачи, – объявил он своим официальным, «адвокатским» голосом, просунув большие пальцы в проймы жилета и слегка покачиваясь с каблука на носок. – Насколько я себе представляю, наша первая задача состоит в том, чтобы утвердить мистера Броуди в роли Николаса Бальфура. С этой целью…

– Почему вы называете себя Броуди? – перебила его Анна.

Теперь, когда О'Данн был рядом, она расхрабрилась и приготовилась к бою. Броуди бросил недоумевающий взгляд на адвоката. Неужели он ей до сих пор не объяснил?

– Это моя фамилия, – ответил он. – Я с ней родился.

– Вы лжете.

Его глаза грозно прищурились, на щеке задергался мускул.

– А вы и в самом деле верите, что ваша настоящая фамилия Бальфур? – презрительно осведомился он.

– Разумеется!

О'Данн пытался что-то объяснить, заикаясь от возбуждения. Броуди уже готов был выложить ей всю правду, но что-то его остановило. Может быть, ее хрупкость или ее вздрагивающий подбородок. Один раз она уже плакала из-за него.

– Хрен… – пробормотал он, поднимаясь на ноги и отходя к холодному камину.

О'Данн возмутился:

– Вы сейчас выругались в последний раз, Броуди! Надеюсь, это ясно? Во-первых, здесь присутствует дама, а во-вторых, Николас никогда не позволял себе сквернословить.

Анна недоуменно нахмурилась. Он сказал «хрен», разве это ругательство? Хрен – это овощ…

– Продолжим. Наша вторая задача…

– Погодите минуточку, – вновь вмешалась Анна, – мы еще не обсудили первую задачу, Эйдин. О чем, собственно говоря, идет речь?

О'Данн вздохнул:

– Как я только что сказал, мы должны выдать Броуди за Ника.

– Да, но каким образом? Сделать это будет не так-то просто! Можно, конечно, заморочить голову кучке слуг на вилле во Флоренции, но в Риме мы с Николасом собирались нанести визиты деловым партнерам отца. К тому же вполне возможно, что мы столкнемся с кем-то из наших старых знакомых, хорошо знающих Ника.

– Да-да, конечно, – согласился О'Данн.

Она повела рукой в сторону угрюмо взиравшего на нее Броуди:

– Каким же образом вы собираетесь выдать этого… этого субъекта за Николаса? Да, внешнее сходство, безусловно, есть, но любой, кто был знаком с Николасом, поговорив с этим человеком ровно две минуты, поймет, что он самозванец.

Броуди вспыхнул. Разжав стиснутый кулак, он сунул руку в карман и вытащил кисет с табаком, которым по доброте душевной снабдил его Билли.

– Я же вас предупреждал, Броуди. Никакого курения.

С бесстрастным лицом Броуди неторопливо свернул папироску, чиркнул спичкой по кирпичу каминной полки и закурил. Вдохнув дым полной грудью, он с дерзким вызовом пустил колечко к потолку. Невелика победа, но для него она много значила.

– Рано или поздно вам все равно придется прекратить, – примирительно заметил О'Данн. – Вы сами осложняете себе задачу.

Он опять повернулся к Анне:

– Вы правы, в сравнении с Николасом он несколько грубоват.

Позабыв о том, что она благовоспитанная леди, Анна лишь презрительно фыркнула в ответ.

– Но до прибытия в Рим у нас еще больше трех недель, – напомнил О'Данн. – За это время нам надо успеть его отшлифовать. И в этом деле мне понадобится ваша помощь, Анна.

– Вам понадобится не помощь, – язвительно возразила она. – Вам понадобится чудо!

Броуди нахмурился, упрямо продолжая курить.

– Вы умеете читать, мистер Броуди?

Он уж было решил не отвечать, но передумал:

– Да, я умею читать. И даже считать до десяти, если позволят загибать пальцы.

Анна презрительно поджала губы. В воздухе, подобно грозовой туче, сгущалась атмосфера скандала. Броуди перешел к старинному створчатому окну и выбросил наружу догоревший окурок. Тут ему в голову пришла идея. Он наклонился и сплюнул за окно, а потом как ни в чем не бывало повернулся к собеседникам. Лицо миссис Бальфур пошло красными пятнами. Она еще больше выпрямилась, дрожа от негодования.

– Эйдин, – произнесла она, задыхаясь, – у вас ничего не получится!

– Ну-ну, давайте не будем…

– Три недели, чтобы превратить его в джентльмена? – Она ткнула пальцем в Броуди. – Для этого и трех лет будет мало! Это невозможно! Он же варвар!

Броуди сунул руку под полу куртки и почесал под мышкой.

– А что? Она, пожалуй, права, О'Данн.

Адвокат с трудом сдерживался, раздраженно глядя на них обоих.

– Очень может быть. Но надо хотя бы попытаться, мы здесь для того и собрались. Этим мы и займемся. Анна, вы дали согласие, теперь уже поздно отказываться. Кстати, речь – по крайней мере в настоящий момент – идет не о том, чтобы превратить мистера Броуди в джентльмена. Наша ближайшая цель состоит в том, чтобы к тридцатому мая быть готовыми убедить человека по имени Грили, что перед ним не кто иной, как Николас.

Анна собралась возразить, но он остановил ее, упреждающе подняв руку:

– Знаю, знаю, вы не верите, что у него была назначена встреча с Грили. От души надеюсь, что вы правы, но мы тем не менее должны подготовиться к ней. Это единственный способ доказать или опровергнуть причастность Ника к этой истории.

Ей пришлось признать разумности его слов, но все равно этот план выводил ее из себя.

– Вы имеете хоть малейшее представление о кораблестроении, мистер Броуди? – полным сарказма тоном задала она следующий вопрос.

– Я в этом деле ни черта не смыслю, миссис Бальфур.

– Послушайте… – начал О'Данн.

– Я хотел сказать, ни аза не смыслю. Ни в зуб ногой.

Анна опять покраснела. Никто и никогда не позволял себе ругаться в ее присутствии. Не то что ругаться – она не могла припомнить ни единого случая, когда кто-либо из знакомых джентльменов осмелился бы оскорбить ее слух хоть намеком или двусмысленной шуткой. Ей вдруг вспомнилось, как совсем недавно, на званом обеде у нее в доме, один из приглашенных, рассказывая о приобретении новой породистой собаки, деликатно назвал ее «девочкой», чтобы избежать грубого слова.

О'Данн сделал нетерпеливый жест:

– В таком случае вам предстоит очень многому научиться. Вы никогда не станете специалистом, равным Нику, но в этом нет нужды. Все, что вам нужно – по крайней мере на первых порах, – это усвоить основные понятия.

– В чем именно мой брат был специалистом?

– Во всем, – горячо воскликнула Анна прежде, чем О'Данн успел собраться с ответом. – И даже если вы проживете до ста лет, вам не удастся встать с ним вровень в чем бы то ни было, мистер Броуди. В чем бы то ни было, – упрямо повторила она.

Они негодующе уставились друг на друга. Она вспоминала об их первой встрече. Он – тоже. О'Данн откашлялся.

– После смерти Т.М. Ник стал правой рукой сэра Томаса Журдена.

– Т.М.? – переспросил Броуди.

– Т.М. – это Томас-младший, брат миссис Бальфур.

Неожиданно для Анны Броуди пробормотал какие-то слова соболезнования и посмотрел на нее с искренним сочувствием. Его пронзительно-голубые глаза потеплели, суровый рот смягчился. Анна в смятении отвернулась.

– Когда это случилось? – тихо спросил он.

– Год назад. Как я вам уже говорил, отец миссис Бальфур тяжело болен, и вся ответственность за управление компанией легла на плечи Ника.

– Но вы, кажется, упоминали, что есть еще и кузен?

– Стивен Мередит. Он является заместителем Ника. Так сказать, помощником капитана. Отвечает за административную работу, бухгалтерию и тому подобные вещи. Но подлинное управление заводом и общение напрямую с рабочими взял на себя Ник.