Решительным движением Рэна положила карандаш обратно и захлопнула дверцу шкафчика. Закрыв лицо руками, она тяжело вздохнула. Что и говорить, женское тщеславие подталкивало ее к тому, чтобы стать прежней, стать красивой для своего избранника. Но будет ли он любить ее, если узнает, что все это время занимался любовью с той, которая когда-то была одной из разукрашенных пустышек?

Что касается их совместного будущего, то Рэна не строила воздушных замков. Будущего у них просто не было. В таких романах не предусмотрен счастливый конец. Совсем скоро Трент уедет на сборы, и они расстанутся навсегда. В короткий срок, отпущенный им для любви, они должны успеть насладиться этим прекрасным взаимным чувством.

К сожалению, Рэна всю жизнь страдала от недостатка душевного тепла и понимания со стороны близких. Ее мать не стремилась к душевной близости, а Мори, хоть и искренне любил ее, по неведомой причине не делился с ней своими переживаниями.

Каждый раз, когда Рэна вспоминала о его кончине, ей становилось невыносимо тяжело. Страшная опустошенность, которая воцарилась в ее душе после его смерти, до сих пор терзала ее. Неужели Мори действительно покончил с собой? Рэну мучило чувство вины, но любовь Трента постепенно затягивала и эту страшную рану.

Времени, отпущенного ей для любви, оставалось все меньше, и Рэна решила насладиться каждым мигом счастья, чтобы ни о чем не жалеть потом, когда все закончится. Она будет продолжать играть Эну Рэмси – ведь именно такая женщина нужна сейчас Тренту.

Рэна уже успела натянуть старенькие джинсы и застегивала свободную голубую рубашку, когда в дверь постучали.

– Открывай.

– Сейчас иду. Только не выламывай, пожалуйста, дверь.

Отворив, она поинтересовалась:

– Ты не собираешься починить замок до приезда Руби?

– А ты меня поцелуешь?

– Ты весь потный.

– Губы не потеют.

Рэна потянулась к Тренту и легонько чмокнула его.

– И это все? – с притворным возмущением спросил Трент. Рэна рассмеялась.

– Ты голоден?

– Мы завтракали в четыре утра. Как в таком случае назвать прием пищи в девять?

– Что скажешь насчет горячих бутербродов с сыром и ветчиной?

– Отличная мысль.

– Пока я приготовлю, ты иди прими душ. – И Рэна шутливо погрозила ему пальцем.

Через десять минут Трент зашел на кухню.

– Пахнет от тебя определенно лучше, – отметила Рэна, посмеиваясь. – Я приготовила тебе фруктовый салат и…

Трент не дал ей договорить, привлек к себе, обнял и жарко поцеловал.

– Ты такая вкусная… – Теплые губы уткнулись ей в шею. – Так и съел бы тебя всю, – пробубнил Трент.

Затем вновь последовал жаркий поцелуй.

– Твой бутерброд остынет, – пробормотала Рэна, когда им перестало хватать воздуха и они вынуждены были сделать перерыв.

– А мне, – сказал Трент и потерся о нее, – наоборот, становится жарко.

Рэна смущенно кашлянула и выпорхнула из его объятий.

– Какой ты все-таки бессовестный! Ну-ка быстро садись за стол и ешь!

– Я смотрю, ты становишься такой же хозяйственной, как тетя Руби.

Они стали есть, время от времени останавливаясь и зачарованно глядя друг на друга. В очередной раз Трент вспомнил про очки и попросил Рэну снять их.

– Тогда я тебя не увижу, – объяснила она и, отвлекая его от этой темы, нежно поцеловала в подбородок. Вскоре ее губы нашли его рот…

– Доброе утро, дорогие! Где вы? – послышался из прихожей голос Руби.

Трент и Рэна отпрянули друг от друга. Девушка выглядела испуганной и смущенной, на ее щеках расцвел стыдливый румянец. Трент же, напоминавший кота, налакавшегося сливок, лениво улыбался.

– Тетя Руби, мы на кухне. Я только что наслаждался потрясающе вкусным яством.

Рэна вздрогнула и бросила на него отчаянный взгляд. Ворвавшись на кухню. Руби воскликнула:

– Что ты сказал? Ах, какая прелесть! Мисс Рэмси тебя кормит?

– Ага.

Рэна вскочила из-за стола и выдвинула стул для Руби:

– Прошу вас, присоединяйтесь. Как здоровье вашей подруги?

– Ей гораздо лучше. Мой визит пошел ей на пользу. Скажите, как прошла ваша поездка? Когда вы вернулись?

Не вдаваясь в детали, Рэна рассказала ей о причине своего внезапного отъезда.

– Простите, что уехала так поспешно, даже не объяснив, в чем дело.

– На то была веская причина. Теперь я это понимаю, – сказала Руби, положив руку девушке на плечо. – Кстати, Трент говорил, что, пока вас не было, он починил вам машину?

– Нет, – опережая Рэну, ответил Трент. – С момента ее приезда мы виделись довольно часто, но ни разу разговор не коснулся сломанных автомобилей.

Услышав это, Рэна грозно сверкнула глазами, но, к счастью. Руби была слишком рассеянна, чтобы заметить это.

– Хотите, я и вам сделаю бутерброд? – спросила Рэна. – Я не успела убрать продукты, а вы, я вижу, очень устали.

– Спасибо, дорогая. Наверное, сегодня я позволю вам за мной поухаживать. Если я вам не нужна, пойду отдохну. Этой бедняжке, моей подруге, даже не с кем поделиться своими переживаниями, вот мы и проболтали всю ночь. Дети, знаете ли, не балуют ее частыми визитами.

Рэна приготовила бутерброд и положила его в духовку. Трент наслаждался фруктовым салатом из дыни и арбуза, не спуская при этом глаз со своей возлюбленной. Время от времени они обменивались многозначительными взглядами.

– Спасибо, очень вкусно, – доедая бутерброд, отметила Руби. – Так я нужна вам?

– Нет, тетушка, – ответил Трент, заботливо помогая ей подняться со стула. – Ступайте отдохните. Мы с мисс Рэмси сможем позаботиться о себе сами. Кстати, а почему бы нам сегодня вечером не поужинать в городе?

Руби потрепала племянника по щеке.

– Какой милый мальчик, не правда ли, мисс Рэмси?

– О да! – со счастливой улыбкой согласилась Рэна.

– Ты действительно так считаешь? – поинтересовался Трент, когда Руби наконец удалилась и они остались одни.

Рэна в это время стояла у раковины и мыла посуду. После долгих уговоров Руби разрешила заменить ее на кухне.

– Что считаю?

– Что я милый мальчик. – Тихо подкравшись, он обхватил ее сзади. Мгновенно его руки нырнули под кофту и отыскали грудь. – Зачем ты прячешь это великолепие под своими балахонами? У тебя прекрасный, соблазнительный бюст. Не верю, что в твоем гардеробе не найдется облегающей кофточки.

Рэна попыталась вырваться, однако сделала это безо всякого энтузиазма.

– Мне нравится носить свободные вещи. Какая тебе разница, что на мне надето?

– Просто мне хочется все время видеть то, что я люблю. – Большими пальцами он нашел соски, которые тут же напряглись от его прикосновения. – Теперь понимаешь, о чем я говорю? Мне бы так хотелось увидеть, как это происходит.

– Прекрати сейчас же. Руби может войти в любую минуту.

– Не волнуйся, она спит, – прошептал он, уткнувшись носом в ее шею. – Пойдем в теплицу?

– В теплицу? – Сладкая истома сковала ее тело, лишая сил для дальнейшего сопротивления.

– Да, хотя я не отказался бы от пылкого, страстного соития прямо здесь и сейчас.

– Какой ты бессовестный!

– Не бессовестный, а возбужденный, – прошептал он, поворачивая Рэну к себе лицом.

– Все еще не успокоился?

– Знай на будущее – именно так действуют на мой организм горячие бутерброды с сыром и ветчиной.

Рэна обняла его.

– Особенно, – продолжил Трент, – если их для меня готовит такая интересная дамочка.

Засунув руки в задние карманы джинсов Рэны, Трент прижал ее к себе.

– У тебя такая хорошенькая маленькая попка, – отметил он. – Я хочу тебя. – И добавил сиплым от желания голосом:

– В теплице или в спальне?

– Трент, сейчас не время.

– Почему?

– Потому что полдень.

– Ну и что?

– Я должна рисовать. У меня полно работы – четыре новых заказа.

– Хорошо, – грустно вздохнув, смирился Трент. – Я оставлю тебя в покое, если разрешишь мне почитать у тебя в комнате, пока ты работаешь.