1 См.: Гачев В.Д. Содержательность художественных форм. Эпос, лирика, театр. М., 1968. С. 119-121.

2 Snell В. Entdeckung des Geistes. Hamburg, 1955. S. 270.

Человек натурализован, а природа космизирована. Он ощущает свою причастность к природе как упорядоченному целому. Природа для человека не просто жилище: он становится частью большого мира, входит в него, несет в себе его черты и свойства как микромир. В человеке, в его действиях потенциально содержится весь мир, все его богатства, сила льва и беспомощность лани, буйство потоков и спокойствие ночи. Человек - это сжатый, скомпонованный мир (микрокосмос). Но и мир - это лишь человеческий мир, соизмеримый человеку в его расстояниях и пропорциях, стихиях и элементах. Ф.Х. Кессиди пишет о Гомере: "В его картинах природа всегда рельефна и объемна, а человек космичен. Космичен не в смысле мифологического "слияния" с природой, а в смысле чувства единства с миром, в смысле "присутствия" в нем человека. У Гомера солнце "неутомимо" совершает свой путь по небу, ибо венчается со звездами, Медведица совершает свой круг и "следит" за Орионом, Эос "несет" свой свет смертным и бессмертным. И наряду с этим у поэта всюду ощущается бурление стихийных сил природы и ее явлений: пожары, бури, потоки, разливы; нападение хищника, полет птицы, стремительный бег коня; шум, рев, жужжание, крики, вой, рыкание льва, лай собаки, блеяние овец, стон растерзанной жертвы" [1].

1 КессидиФ.Х. От мифа к логосу. (Становление греческой философии.) М, 1972. С. 74.

Упорядоченности человеческого мира, созерцанию его как порядка и меры, как устойчивого повторения и гармонии соответствует модельность гомеровских представлений о космосе в его геометрической соразмерности и обозримости. В основе модельности, геометричности мира лежит тождество человека и природы. Природа - это живой организм, и человек - его неотъемлемая часть. Космос это не абстрактная модель Вселенной, а человеческий мир, но, в отличие от конечного человека, вечный и бессмертный, т.е. божественный. Рассмотрение человека как суверенной и важнейшей части природы, а природы как воплощения сил и возможностей человека и дает в совокупности космологический эффект.

52

ЧЕЛОВЕК И БОГИ

Взаимоотношение человека и богов - одна из наиболее спорных и широко обсуждаемых проблем творчества Гомера. Уж слишком необычно присутствующее в его поэмах изображение богов-олимпийцев, которые мало чем отличаются от людей, а в своих отрицательных поступках с точки зрения морали даже "превосходят" их. Поэтому Ксенофан имел все основания сказать, обращаясь, правда, наряду с Гомером и к Гесиоду: "Все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман". Возникает вопрос: а как же могли быть столь "несерьезные" боги объектом религиозного поклонения, какое отношение они имеют к народным религиозным культам? Описание этой проблемы и анализ современной литературы содержатся в исследовании А.Ф. Лосева [1]. Мы же подойдем к нему с другой стороны, которая, на наш взгляд, в наибольшей степени характеризует личностный авторский стиль Гомера в изображении богов: непозволительны вольное обращение с ними, насмешки, иронические изображения и непристойные истории. Действительно, так ли уж "легкомысленны" гомеровские боги? С какой целью Гомер дает повод посмеяться над ними (неудачное любовное приключение Ареса и Афродиты, например)? Распространено восходящее к Ксенофану объяснение: Гомер списал богов, так сказать, с натуры, перенося на них все, что свойственно человеку, а именно: способность есть и пить, любить и ненавидеть, обманывать и прелюбодействовать. Но это объяснение уязвимо для критики. Ведь герои Гомера - люди - не отличаются той распущенностью и испорченностью нравов, которые характерны для богов. Достаточно сравнить женские образы Пенелопы и даже Елены с образом Афродиты.

1 См.: Лосев А.Ф. Гомер. М., 1960.

Откуда же черпал Гомер материал для подобного рода описаний? Афродита напоминает восточную богиню Иштар (кровавую богиню сладострастия), но это "просветленный образ". Афродита - древнейшая богиня, она родилась из крови оскопленного Кроном Урана, хотя у Гомера она занимает почетное место в сонме богов-олимпийцев на правах дочери Зевса. Нельзя согласиться с мнением Лосева: "Афродита у Гомера наименее хтонична. Она даже несет на себе черты не просто героизма, но уже позднего героизма, т.е. периода разложения. Может быть, единственной хтонической чертой является ее ранение... полученное от смертного героя Диомеда. Но, как часто это бывает у Гомера, хтонизм в данном случае поднесен в стиле бурлеска, так

53

что это уже не хтонизм в собственном смысле слова" [1]. Хтонизм Афродиты проявляется и в "любовном поясе", с помощью которого Гера соблазняет Зевса, и в самой персонифицированной этим образом области человеческой жизни - "продолжении рода человеческого".

Но образ Афродиты вводит нас в мир иных богов (очертания которых смутны и с трудом поддаются реконструкции), страшных грозных хтонических сил. О таких богах мы уже говорили, когда обращались к космологическим описаниям, содержащимся в "Илиаде", и сравнивали Зевса с богом Мардуком. Были ли известны Гомеру древние хтонические божества? Очень многое говорит в пользу этого предположения. Более того, в изображении богов-олимпийцев проглядывают древнейшие хтонические черты: их "звероподобие" (Гера - "волоокая", Афина "совоокая"), яростное насылание на людей болезней и безумия, прямая борьба друг с другом и людьми. Об Аресе Лосев пишет как о "диком существе, несомненно, негреческого происхождения" [2]. Содержатся в поэмах Гомера намеки и на кровавые человеческие жертвоприношения. Но как отличаются гомеровские боги от страшных богов "Энума Элиш"! Они "просветлены", с них сброшен покров ужасного. "Просветление" греческих богов, приближение их скульптурных изображений к пластике и гармонии подтверждаются и археологическими исследованиями [3].

Боги у Гомера не противостоят Вселенной, они живут в ней, области и сферы их влияния поделены и строго регламентированы. Споров у богов по этому поводу нет, они возникают лишь по вопросу о личном превосходстве богов друг над другом и Зевса над всеми. Жизнь богов как личных существ с их индивидуальным своеобразием, мощью начинается с природных сфер. Не будем обсуждать вопрос - изначально ли термин theos употребляется в значении субъекта или он носил первоначально предикативный характер. Скорее всего действия богов и сам действующий бог составляют единое целое [4]. Однако перед нами возникает все же индивидуальный облик богов. Хтонизм в его наиболее отчетливых формах - религии земли и полевых культах - остался где-то за пределами гомеровской религии. Незначительны упоминания о Гее, Деметре, Персефоне. Боги-олимпийцы живут не в поле, не в роще, не в лесу, хотя они и имеют излюбленные места приема жертвоприношений и отправляются к людям на пир. Олимпийцы имеют светлые дома на Олимпе, где нет природных в собственном смысле явлений: там нет земли, там не произрастают деревья и злаки.

1 Лосев А.Ф. Гомер. С. 296.

2 Там же. С. 294.

3 См.: Lehmann H. Hartleben Wfesen und Gestalt griechischen Heiligtiimer // Die Antike. Zeitschrift fur Kunst und Kultur des klassischen Altertums. Bd 7. H. 1. S. 11-48.

4 См.: Potscher W. Das Person-Bereichdenken in der fruhgriechischen Periode // Wiener Studien, 1959. Bd 72. S. 5-25.

54

Являются ли эти боги вымыслом Гомера? Видимо, какая-то доля художественного вымысла в их изображении была. Во всяком случае, в поэмах Гомера боги смотрятся как завершенное художественное целое. Если признать, что Гомер знал хтонических богов (гневных, страшных, жестоких), но сознательно противопоставил им светлые образы богов-олимпийцев, то придется говорить о "конструктивной теологии" у Гомера [1]. Смех, бурлеск использовался Гомером для "очеловечивания" и "гармонизации" страшных образов хтонических богов. Смех завершал процедуру общения с богами - создателями мира и человеческих судеб и выступал (как и в дионисизме) в качестве расслабляющего комплекса. С расшифровкой "линейного письма В" и обнаружением языковой преемственности микенской и гомеровской Греции по-другому рассматривается вопрос о корнях религиозных верований у Гомера. Обнаруживаются амбивалентные связи между микенскими и гомеровскими богами: в таблицах, найденных в Пилосе и Микенах, встречаются имена некоторых богов-олимпийцев. В то же время сами религиозные отправления на Крите и в Микенах (например, ритуальные игры с быками, религиозные отправления царя-жреца) говорят нам о страшных, кровавых божествах плодоношения и смерти, близких скорее к восточным религиям [2]. Гомер же находится у истоков собственно греческого обновления религии.