Тэвиш не успел ничего сказать. Их сынишка вдруг громко расплакался. Малыш проголодался. Ему не было дела до важных разговоров взрослых. Услышав его крик, сестренка вспомнила, что тоже давно не ела, и скорчила гримасу.

Шторм вздохнула и пошла забирать мальчика. Тарана держал на руках дядя Шолто. Элейн подхватила Эйнджел и вышла из зала следом за молодой женщиной, гадая, что же будет дальше. А Шторм была рада, что неприятный разговор прервался и можно на время уйти от Тэвиша.

– Ну что, так и будешь стоять как истукан? – спросил Элдон.

Тэвиш бросил сердитый взгляд на тестя:

– Ей нужно покормить детей.

– И что? Ты грудь ее никогда не видел? – сухо спросил Роден. – Если ты не законченный болван, в чем я уже начинаю сомневаться, ты должен понимать, что ее спальня, запертая на замок, – все равно что неприступная крепость.

Тзвиш не знал, как поступить: то ли ответить на ядовитую реплику Родена, то ли броситься вдогонку за Шторм, последовав совету тестя.

– Теперь я вижу, в кого она такая, – прорычал он и вышел из зала.

– Как ты думаешь, у него что-нибудь получится? – спросил Шолто, когда Тэвиш ушел.

– Сейчас удачный момент для разговора. Шторм не сможет уйти от Тэвиша с ребенком у груди. Она будет кормить малышей, и ей придется спокойно его выслушать. – Элдон усмехнулся. – К тому же, как только у нее освободятся руки, он сможет прыгнуть в ее объятия. Когда по-другому примириться с женой не получается, надо ее соблазнить. – Мужчины засмеялись, и Элдон поднял свою кружку. – Теперь мы не скоро увидим эту парочку.

Когда Тэвиш увидел Шторм с Тараном у груди, его охватил пожар желания. Элейн потихоньку вышла из спальни, и он закрыл за ней дверь, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на жену. Он стоял, охваченный глупой ревностью к собственному сыну. Малыш трогал своими крохотными ручонками пышные белоснежные округлости и, припав губами к соску, с жадностью втягивал материнское молоко. Тонкие руки Шторм нежно и с любовью обнимали его пухлое тельце. Тэвиш заставил себя посмотреть в глаза жене.

Заметив страстный огонь в его взгляде, Шторм невольно загорелась в ответ.

– Зачем ты пришел, Мак-Лаган? Ты проиграл.

– Разве? Мне не хочется так думать. Сначала выслушай меня, малышка. Хуже от этого не будет.

Шторм, опустив глаза, смотрела на рыжую макушку сына. Ей не хотелось слушать, но она оказалась в западне. Тэвиш немного помолчал, не зная, как начать. Потом сделал глубокий вдох и заговорил:

– Когда после боя ты уехала домой, я очень скоро понял, что совершил ошибку. Но подумай, Шторм, в каком я был состоянии. Твой отец только что помог нам спасти замок. Сейчас не важно, что его заставило это сделать. Закончился кровавый бой, и в моих жилах еще кипела кровь. Как я мог выяснять с тобой отношения?

– Ты хочешь сказать, что отпустил меня из благородных побуждений? – с усмешкой спросила Шторм.

– Нет. Хотя отчасти и поэтому. Буду откровенен. Шторм. Я думал, что, кроме постели, мне от тебя ничего не нужно. Не мог же я просить у Элдона, чтобы он отдал мне в любовницы единственную дочь. Я не знал, что мне надо, до тех пор, пока не разлучился с тобой. И даже тогда не сразу это понял.

– Но ты же ни разу мне не написал.

Она уложила сонного Тарана в колыбельку и начала кормить Эйнджел.

– Я полагал, что от моих желаний ничего не зависит. Ты англичанка, дочь Элдона. Даже узнав, что мы с тобой были любовниками, твой отец оставался моим врагом. Я полагал, что английский лорд никогда не выдаст свою единственную дочь замуж за разбойника-шотландца, даже если тот не менее знатного рода. Ты не можешь винить меня за эти мысли.

Шторм сидела, глядя на Эйнджел, и размышляла над словами Тэвиша. Его объяснения казались ей вполне правдоподобными. Он молчал, потому что заранее знал ответ жены. Однако объяснить другие его поступки было труднее.

– Но ты недолго горевал, верно, Тэвиш?

– Ошибаешься, Шторм. С тех пор как ты уехала, я места себе не находил, постоянно пил, чтобы заглушить тоску. Я проклинал тебя за то, что ты уехала, а себя за то, что отпустил тебя. Иногда я думал, ты сама должна ко мне вернуться. Временами же хотелось напасть на Хагалео и забрать тебя оттуда, Я то ненавидел, то отчаянно желал тебя. На других женщин я даже не смотрел, хоть и понимал, что между нами все кончено.

Шторм встала, положила Эйнджел в кроватку, и, повернувшись к Тэвишу спиной, осторожно обмыла груди.

– И ты решил утопить тоску в объятиях женщины, которая чуть не убила меня, бросив в лапы сэру Хью.

Она села на кровать и принялась завязывать шнуровку на платье.

– Нет, Шторм. – Он подошел к ней. – Кейт приехала в Карайдленд всего за две недели до тебя. Она была так обходительна и мила…

– Ну еще бы, – усмехнулась Шторм. – Ей хотелось вылечить твою израненную душу.

– Да, но до того злосчастного дня я не обращал на нее внимания. – Пальцы Шторм застыли, она взглянула на Тэвиша, который старательно отводил глаза от ее обнаженной груди. – Я много ночей провел, мучаясь воспоминаниями о сладостных минутах с тобой. Я думал, что утратил тебя навсегда. К тому же в тот день я опять тебя ненавидел, проклинал за мои страдания. Господи, Шторм, я так тосковал по тебе! Лежал без сна и томился, корчась от желания. Это продолжалось целых три месяца. Даже сон не приносил облегчения.

Шторм с волнением слушала Тэвиша. Его тон не оставлял сомнений в его искренности. И потом, все, что он описывал, было очень хорошо ей знакомо. Однако холодные языки страха лизали ее сердце. Она боялась, что он вот-вот признается в своей связи с Кейт – эта женщина была под рукой, и Шторм могла понять Тэвиша. Но легче от этого понимания ей не станет.

Он прочитал страх в огромных глазах жены и коснулся ее щеки. Она не отстранилась, и надежда согрела сердце Тэвиша. Шторм сидела неподвижно, глядя на него своими янтарными глазами. Оказалось, это не так трудно, как он думал, – обнажить перед ней душу. Тем более что впереди его ждала такая желанная награда!

– Не буду отрицать, я собирался переспать с Кэтрин. – Тэвиш почувствовал, как она вздрогнула под его пальцами. – Да, я обманывал себя, думая, что в ее объятиях смогу избавиться от мучительной тоски по тебе. Но, целуя эту женщину, я уже понимал, что ошибся. Мне с огромным трудом удалось разжечь крохотный огонек страсти, и я твердо решил покончить с глупым монашеским воздержанием и мечтами о недоступном. Ах, Шторм, после тебя я не спал ни с одной женщиной! Клянусь честью!

И Шторм поверила. Медленно, неуверенно она начала развязывать шнуровку на своем платье. Потом встала и начала раздеваться. Тэвиш молча смотрел на нее.

– У тебя голодный вид, Мак-Лаган, – тихо сказала она и начала развязывать его рубашку.

– Я просто умираю от желания, – прохрипел Тэвиш, чувствуя ее руки на своем теле. Он проворно стаскивал сапоги. – Только глядя на тебя, еще и держусь.

Она прошлась губами по его груди, слушая его страстные гортанные стоны. Потом развязала шнуровку, и штаны Тэвиша упали на пол. Он отбросил их ногой. Присев на кровать, Шторм принялась целовать его крепкий живот. При этом она развязывала шнуровку на его белье. Через несколько мгновений Тэвиш стоял перед ней обнаженный. Глядя на него, Шторм даже не пыталась скрыть свое восхищение. Реальность оказалась куда краше снов.

– Так тебе лучше, Тэвиш? – пробормотала Шторм, проводя языком по его животу и поглаживая ладонями крепкие ягодицы. – А так? – прошептала она, целуя еще ниже.

Когда кончик ее языка коснулся мужской плоти Тэвиша, из горла его вырвался хриплый стон. Почувствовав себя в жарком и влажном плену ее губ, он едва устоял на ногах. Эта слабость доказывала, что он ужасно изголодался по женщине. Запустив пальцы в пышные волосы Шторм, Тэвиш отстранил ее от себя, наклонился и нежно поцеловал в губы. Потом присел перед ней на корточки. Тэвиш умирал от желания овладеть ею, но ему хотелось большего.

Шторм почувствовала его горячие губы на своих грудях и задрожала от наслаждения. Он целовал ее соски, а она гладила ладонями его мускулистое тело. Когда он стал целовать ее в живот и еще ниже, Шторм вся напряглась. Столь интимные ласки были ей непривычны, но Тэвиш не позволил жене оттолкнуть себя.