— Я хотела прийти потому, что сама искала помощи.
— Вот как, в вашем мире неспокойно? Сову это как будто позабавило.
— Это мягко сказано, — ответила Эрин. Сова переступила по корню, пристально уставилась на нее.
— Наш мир возлагает на тебя свои надежды.
— Ваш мир?
— Возможно, оба наших мира. К вам идет Асгарот.
Имя «Асгарот» ударило Эрин словно обухом. Она, казалось, слышала сову не ушами, но сердцем. И смысл ее слов запечатлевался в самой глубине существа девушки. Асгарот… это был Темный Победитель, который напал на замок Сильварреста. Лорд невероятной силы. Его имя вселяло страх и в сердца Светлых, и в сердца Победителей.
— Асгарот! — повторила Эрин. — Но он умер.
— Умер? — переспросила сова. — Как бы ни был могуч воин, но даже Клинком Ярости он не сможет убить локуса.
Эрин внезапно вскинулась со сна, села в постели. Селинор зашевелился рядом, попытался ее обнять. Но у нее бешено колотилось сердце. Нельзя отдыхать, нельзя спать. Усни она — и снова проснется в преисподней.
Голова Эрин гудела, так поразило девушку услышанное. Такое присниться не может. Слово, произнесенное совой, было незнакомым. Ни на одном языке Рофехавана никакое существо не носило названия «локус».
Но смысл его она понять успела. Локус — так звалось существо, которое вселялось в разум низкого душой человека или в разум зверя. Вселялось оно как паразит, но вскоре начинало управлять своим хозяином.
Асгарот — великий правитель локусов, зло, существующее с незапамятных времен. Не Темный Победитель. А куда более страшное создание, могущественный служитель тьмы. Тысячи тысяч Сумеречных Миров он уже помог уничтожить в войне, которая длилась и будет длиться вечно.
ГЛАВА 40
СИЛА ВЕТРА
Существа, которых люди называют «ферринами», зовут себя другим именем, известным лишь мудрецам. Они делятся на три вида. Лесные феррины крупнее прочих и не такие злые. Они водятся в холмах и почти во всех лесах Рофехавана. Водяные феррины имеют более темную шерсть, предпочитают сырые места и отлично плавают. Пустынные феррины — низкорослые, песочного цвета и как будто неплохо приспособлены к выживанию в столь суровых условиях.
Ни один из видов не переносит снега. Уже в пятидесяти милях к северу от замка Сильварреста я ферринов почти не встречал.
Многие рукописи свидетельствуют, что их привез из-за моря Кэррол некий Йакор Смелый с целью избавить свое государство от крыс и чумы, которую они разносят. В южных краях феррины действительно справляются с этой задачей, но даже те, кому они приносят пользу, их весьма недолюбливают, ибо хотя феррины и не разносят болезней, едят они гораздо больше, чем грызуны, за которыми они охотятся.
Король Андерс сидел за пиршественным столом, когда в замке его раздались вдруг предсмертные вопли людей.
Они влетели в главную башню, пронеслись вниз по лестнице. Ветер донес их до Большого зала, затем закружил в очаге и в дымоходе.
Для уха любого из присутствовавших звучали они, как обычное завывание ветра. Но Андерс ждал их весь день.
На мгновение огонь в очаге ярко вспыхнул.
Жена Андерса почувствовала сквозняк и сказала:
— Ой!
Андерс надеялся услышать крик женщины. Но в ветре звучало лишь пять голосов, и все они были мужскими.
Андерс встрепенулся и предложил еще по кубку вина своим припозднившимся гостям — герцогу Стоте из Лоннока и принцу Граненсену из Эйремота.
Принц в это время разглагольствовал. Это был высокий, крепкий юноша с мягкими темными волосами и женственными манерами.
— Терпеть не могу путешествовать на корабле, — говорил он. — Когда плавал в последний раз, так на галере было полно крыс. А они, как вы знаете, разносят заразу. Поэтому я путешествую сушей. На постоялом дворе их хотя бы феррины отлавливают.
— Я думал, в Эйремоте слишком холодно и для крыс, и для ферринов, — пошутил герцог Стоте.
— Милорд, — прошипела в ухо Андерсу жена, которую смутил такой поворот беседы за пиршественным столом.
Он только улыбнулся. Разговор вскоре наверняка зайдет на куда более мрачные темы, нежели крысы.
— Выпьем, — сказал король Андерс, — за друзей из дальних стран.
Гости равнодушно улыбнулись, выпили. За столом остались только свои, можно было говорить о чем угодно и молчать, когда вздумается. Андерс извинился и между переменой блюд поднялся в башню.
Там он встал и уставился на юг. Иом была далеко. И отсюда он мало что мог сделать.
Нападение не удалось. Хозяину он не угодил. Может быть…
Он думал о крысах. О больших, черных как уголь крысах, что живут в норах под домами. О жирных крысах на пристани, питающихся рыбьими головами. О гладких лесных крысах, что лазают по деревьям. О крысах, которые разносят чуму и заразу.
Мысль эта его увлекла. Людей, настолько поддающихся его чарам, чтобы они пошли за него воевать, было немного. Троих он уже использовал. Однако война не всегда ведется при помощи вооруженных людей.
Но послать крыс? Призвать чуму на весь народ — стариков, немощных, женщин и детей?
В каком-то уголке его разума человек, которым Андерс был когда-то, прокричал: «Это чудовищно!»
Андерс считал себя твердым человеком. В конце концов, он был королем. Он приказал казнить разбойника, когда ему было всего двенадцать лет. Он сражался в бою и убивал людей.
Он без размышления послал воинов убить Иом.
Но убить такое количество невинных сразу? Холодный ветер взъерошил волосы возле его уха и прошептал: «Мне это понравится».
— Нет! — громко сказал Андерс, изо всех сил тряся головой.
Порыв ветра ударил его в спину так, что у него перехватило дыхание. Голова закружилась, как у пьяного.
Он вдруг понял, что грубые камни мостовой под его башней — совсем рядом, невероятно близко, и задрожал от страха. Вцепился в зубцы парапета, когда ветер снова толкнул его в спину. Так мало надо, чтобы упасть…
«Порадуй меня», — прошептал ему в ухо голос.
На мгновение Андерс ощутил отчаяние. Он стремился служить ветру, надеясь, что в ответ тот будет служить ему. До сих пор как будто так и было. Но сейчас он понял, что ветер может в любой момент обратиться против него. Он раб ветра — или исполнит приказание или будет сброшен вниз.
