-Спорю, в городе не было ничего особенного. Простые люди. Да, конечно, очень злые, но ведь говорят, они все такие. Воинственное племя существ внешне очень похожих на нас, только не испытывающее тяги к крови. Кто они вообще такие? Я раньше думал, все между собой равны…
-О людях не спорю! Это сложный вопрос. Да и я встречал не только таких, как в Митисе. Тебе просто «повезло», тебе и твоим близким… Прости, я снова начинаю этот разговор! А за что люди злы – не знаю. Право им просто нравится такими быть. Вот ты, например, разве не испытываешь удовлетворения, если сделаешь кому-то что-то плохое?
Лай призадумался.
-Я? Да я и не делал так. Откуда же мне знать, подумай?
-А если предположить?
-Например, что?
-Что ты убил кого-то и теперь можешь с лёгкостью завладеть тем, что было у этого человека! Ты разве не делал так? Ты же вампир!
-Тогда я был молод, а сейчас мне это ни к чему. И вообще я не всегда понимаю твоих намёков… То, о чём ты говоришь, звучит странно. Во всяком случае – я не могу понять, что тут смешного. Чего ты так весел, когда говоришь о смерти? Как будто сам не раз убивал людей или кого-то другого.
Ален лишь смеялся.
-Я? Право ни одного разу!
«Но я же вижу, ты врёшь…» - так и читалось в задумчивом молчании Лая.
***
Слухи в Митисе всегда распространялись быстро. Они приукрашивались сотней слов, которых не было и близко в помине. Рассказывали о чём-то ужасном, что будто поселилось здесь на одном из Алзарных холмов, и хотя кроме полей и лесов там больше ничего не находилось, рассказов о Тёмном становилось не меньше.
Люди говорили о нём шепотом, пугались одного упоминания.
-Кто он вообще такой и откуда взялся? – с трепетом дрожали их голоса, - Почему поселился именно здесь? Не избрал другого городка, а ведь их много!
-Говорят, он хуже самого Дьявола! Помнишь, нашего мельника Хенни? Его забрали, и больше никто не видел его!
-А где-то на Алзарных холмах есть пещера! Она сплошь усыпана костями… Это кости людей! Их там неимоверное множество! Я видел! И даже нашёл там кости своей сестры…
-Как же ты понял, что это была она, и разве Молли не умерла ещё несколько лет назад от яда?.. – вот такими странными нестыковками полнились разговоры людей.
Время шло, дети росли, и многие уже перестали бояться Тёмного. С историй смеялись, им не верили, упрекали родных во вранье, но пропавших людей по-прежнему было немало. Это не были девочки, как раньше, возрастная категория изменилась и теперь охватывала почти все возраста. В большинстве теперь были мужчины, грубые неотёсанные деревенские мужики, и ни один из них, касаясь объятий смерти, не мог понять и постичь, за что с ним такое произошло?..
Исчезнувшие не возвращались, пропавших считали убитыми и даже не искали. А где искать? Бескрайние поля были сплошь прозрачны – на них в последние годы почти ничего не росло. Деревья вяли, их ветви обламывались и падали на землю, листьев почти не было, что говорить о плодах? Травы смешивались с репейником, и больше не было красивых цветов. Лианы увивали низкие пеньки и молодые деревца, покрывая их серыми шапками своих ветвей, а после увядали. Жизнь точно покинула эти места, и лишь жаркое солнце по-прежнему светило с небес, выжигая с земли скудные остатки жизни.
Таким стал Митис в последние годы. Люди озлобились, матери, потерявшие своих детей, стали унылыми и перестали работать. Ярмарки и бродячие актёры так же перестали сюда заглядывать, а холодные зимы принесли невыносимый голод… Участь быть убитым слугами Тёмного казалась теперь радостной перспективой, и о ней начинали мечтать многие митисийские бедняки…
Что же было на самом деле? Люди изо всех сил старались это узнать! Оставались в огороде на ночь и старались не спать, выпускали из клеток петухов, заставляя тех ходить вокруг них, ведь считалось, что петухи могут защитить от нечистой силы; ходили по городу с ножами, но использовали их не против Тёмного и завязывали многочисленные драки…
А потом всё изменилось. Нашёлся один, кто объявил себя свидетелем и указал на ужас с другой стороны. Он сказал, что «многие слухи – ложь».
-…Всё было совсем по-другому!
Когда на моё жилище налетели какие-то чёрные тени, солнце погасло, и ветер перестал шуметь, я точно ослеп, и неведомые силы подхватили и взвились со мною в воздух. Я пытался унести ноги, но могучая хватка была, как стальная. Я едва мог различить лицо её обладателя, лишь тонкие пальцы, а после снова ослеп.
Очнулся не сразу. Пришёл в себя и тотчас принялся обследовать место. Помню, холод тут же пробрал по телу, было ужасно мерзко, а вдали шумела река.
«В Митисе нет рек!» - хотелось закричать мне, но со звуком бушующей стихии было сложно поспорить. Было очень темно, ноги постоянно спотыкались о что-то, земля не была такой, как прежде, она, точно каменная, заставляла шаги становиться громкими, дыхание отдавало эхом.
«Кто здесь?!» - закричал я и прислушался. Из-за угла разносились крики и стоны людей. Видимость по-прежнему была почти нулевой, только холод, кажется, немного отступал. Зрение привыкало ко тьме очень медленно, но в один момент прояснилось. Я увидел вокруг себя камни, огромные валуны, которые свисали с потолка и возвышались из каменного пола вверх.
Когда-то я слышал о таком диковинном месте, как пещера. Там жили всякие невиданные твари, и многие путники, которые хотели победить их, не возвращались. Им обещали удивительные клады, сотни золотых монет и украшений. Их в свою очередь обещали знатным принцессам, а в итоге те оплакивали своих супругов и навек оставались одни…
Да, это была пещера. Холод исходил от стен, но это не удивительно – подобные сооружения находились глубоко в земле и божья благодать – солнце сюда не проникало. Я встал и пошёл на шум, после увидел воду. Хрусталь брызгал и мочил ноги, его вихри блистали в тонком лунном свете, что просачивался сюда откуда-то сверху.
В соседнем помещении были люди. Мужики, женщины и даже дети, а вдали – бездонные красные глаза. Я увидел их и снова повалился без чувств… Очнулся вскоре, услышав слова побратима:
«Это и есть Тёмный! Ты видел его? Видел?»
Оставалось только кивнуть.
«Зачем ему мы?»
А после вспыхнул свет. Деревянная брама отворилась. Многие сощурились. Лишь тогда я увидел, что все люди были ранены.
«Это сделал он?» - в ответ слышался целый хор голосов.
Перед глазами плясали алые точки. Стоны усилились. Я увидел кровь, её было очень много… Какие-то твари хватали людей одного за другим, и начинали вырывать их головы и сердца, впиваться в безжизненное тело и выпивать из него последние соки.
Помню камни, висящие с потолка, испуганные глаза и сломанную чудом решётку. Лишь оно одно смогло увести меня от кошмара! С ним удалось унести ноги, и вот я здесь… А то, что происходит там – превзошло все ожидания!» - дрожа от озноба и ужаса, заикаясь и кашляя, говорил бедняга оборванец, рассказывая историю в сотый раз, сидя в местом трактире и допивая дешёвое вино.
После этого шума в Митисе даже появилась песня. Она была так проста, но в тоже время пронзительна и горька, что любой проходящий мимо горемыка, будь то старец или нищий ребёнок-сирота, непременно спрашивал, правда ли это, и слыша ответ: «Да» с замиранием сердца качал головой и старался уйти как можно дальше.
«…Тёмный демон появился.
Стали люди пропадать,
Среди света тенью взвился –
Стали всего его искать.
Находили только кости
И в пещерах черепа,
И, боясь, в порыве злости
Не ложились ночью спать.
Уходили в даль лесную
И дрались с Луной в реке,
И медведицу шальную
В каждом видели пеньке.
И до ночи пропадали,
Пили горькое вино –
Не нашли и почивали,
Как усохшее бревно.
А на утро ужасались –
Было шесть, теперь один!
Снова в песнях воспевали,
Как бушует Господин…»
***
Безусловно, эту песнь слышал и Лай. Он качал головой, не ведая, кого могут так величать и даже искренне боялся, что зло может однажды найти его снова. Спрашивал Алена, не знает ли он чего-то, и каждый раз видел изумлённые изумрудные глаза.
