Стукнув зонтиком по нужному кирпичу, Хагрид уставился на Гарри, ожидая удивленных глаз и радостных воплей. Он вспоминал тот восторг, когда папа Мортимер впервые показал ему Косую аллею.
- Куда пойдем вначале? – деловито поинтересовался Дадли, вытягивая шею.
- Кушать! И за палочкой, – Гарри было не до восторгов – растущий организм давно уже был готов переварить дракона вместе с когтями и чешуей.
- Вначале, дорогие мои, мы пойдем в банк. У ненормальных не принимают фунты стерлингов, – напомнила Петуния, всем своим видом старалась показать, насколько ей странен такой подход. – У них свои деньги – огромные тяжелые монеты из настоящего золота!
- Ура! Пиастры! – закричал Гарри.
- Эт. Никакие не пиастры. Галлеоны у нас.
- Неправильно. Галлеоны – это корабли. А давайте переименуем? А? С пиастрами круче!
- Гарри, веди себя прилично. Мистер Хагрид, проводите нас к банку, – миссис Дурсль старалась держаться поближе к мужу. Ненормальные, снующие по улице, ее нервировали.
Хагрид потопал вперед, бормоча на ходу, что какой он “мистер”? И что ему привычнее по-простому, потому что он простой человек. И костероста вот выпил.
Эта жертва выпивки раздвигала толпу, как атомный ледокол. Дурсли пристроились в кильватере, следя, чтобы не отстать. И чтобы мальчишки не отстали. Все-таки, Хагрид, хоть и тоже ненормальный, но привычный уже.
Гарри был недоволен скоростью, с которой они перемещались по магической улице. Ну не убежит же от них этот банк!
Он старательно тормозил и пытался охватить взглядом все бесчисленные лавки и лавочки. Дадли, чаще кузена сопровождавший миссис Дурсль по магазинам, тоже смотрел на лавки и лавочки и с ужасом понимал, что зря Поттер так расстраивается – они пройдут по этой улице еще раз десять и каждый магазинчик рассмотрят изнутри и снаружи очень подробно. Но это будут не те магазины, в которых можно найти много интересного. Была, конечно, надежда на папу и его страсть к спортивному инвентарю, оружию и походному снаряжению. Только вот и папа в присутствии дорогой мамочки по интересным магазинам ходить не любил.
Хагрид остановился резко. Разогнавшиеся Дурсли едва не впечатались ему в спину.
- Гринготтс! – важно объявил он и отошел в сторону, чтобы не загораживать Гарри величественное здание.
У отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял*...
- Кур Казад!** – воскликнули мальчишки и радостно поклонились охраннику банка.
Отец укоризненно посмотрел на негодяев и тоже поклонился.
- Это гоблин, – несколько неуверенно сказал Хагрид.
Охранник важно ответил на поклон. Двери перед посетителями распахнулись.
За бронзовыми оказались еще одни створки – серебряные. С выбитыми письменами.
- Серебро маги любят больше золота, судя по рассказам Лили, – произнесла тетушка и даже не попытавшись прочесть незамысловатый стишок решительно шагнула вперед.
- Ничего так дверки, – хмыкнул Вернон. – Снял створочку и дальше в банк грабителю проходить нет нужды.
- Надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк, — сказал Хагрид.
- А среди магов есть не сумасшедшие? Не знала, – тетушка была не в духе. Видимо, вспомнила гребни.
- Кур Казад! – снова хором воскликнули мальчишки и поклонились, когда оказались в огромном мраморном зале и два гоблина приветствовали их поклонами.
- Если кто-то не прекратит выделываться, с кем-то дома будет серьезный разговор, – с широкой улыбкой на лице пробормотал Вернон, обращаясь к сыновьям. Те мгновенно притихли и опустили головы, изображая маленьких воспитанных джентльменов.
За длинной стойкой важные гоблины обслуживали клиентов, взвешивали монеты на медных весах и изучали драгоценные камни.
Дадли засмотрелся на горочку рубинов, размышляя – что начнется в зале, если она осыплется? Или, к примеру, кто-то шаловливый толкнет немножко телекинезом вон тот камушек? Ну, теоретически. Неужели, сюда ни один хулиган или мошенник не заглядывал? Петуния, отлично знавшая сына, решительно перекрыла обзор. Ее воля, она мальчишек отправила бы в лагерь, а покупки делала только в компании мужа.
А что? Случалось ей даже одежду и обувь покупать своим непоседам без примерки (когда распродажи приходились на очередной их поход) и ничего – все отлично подходило.
Петуния чувствовала себя неуверенно в волшебном банке. Было непонятно – держаться ли им Хагрида или самостоятельно искать, где разменять фунты на галлеоны?
Громила подошел к стойке.
— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера.*
— У вас есть его ключ, сэр?*
— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.*
Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос.*
- А я читал, что гномы и великаны друг друга не любят, – шепнул Дадли кузену. – Спорим, великан нарочно так? Пока этот при исполнении и ответить не может.
- Спорим, этот найдет, чем ответить? Я б такие бисквиты не спустил.
- Небось, специально берег, для такого случая. Не собачек же Хагрид ими кормить собирался?! Они же плесневелые!
- Ну, я не знаю, вообще-то. О Флаффи он здорово рассказывает. Но бедную сову в карман сунул. И мышек.
- И тортик, – прыснул Дадли.
- И сел на все это. Даже странно, как сову участь тортика не постигла.
- Крюкохват! – прервал их перешептывания выкрик гоблина за стойкой.
На зов явился очередной гоблин. Мальчишки приветствовали его поклоном. Выкрикивать приветствие не рискнули.
Гоблин повел их к одной из многочисленных дверей, за которой тетю ждало очередное потрясение.
- Русские горки! – с восторгом воскликнул Гарри, и Хагрид порадовался, что хоть чем-то этого мальца проняло.
Они стояли в узком каменном коридоре, освещенном горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатила тележка.*
“Мама не пустит, – с огорчением подумал Дадли. – Да даже папа не пустит”.
Слов у миссис Дурсль не находилось. Так же, как в сомнительной тележке не находилось ни ремней безопасности, ни касок, ни парашютов или парапланов на случай, если кто-то выпадет наружу (она даже знала, кто именно приложит все усилия, чтобы вывалиться).
Но ехать все-таки пришлось.
Впереди сел гоблин, за ним посадили Гарри и Дадли, за мальчишками сели мистер и миссис Дурсль. Петуния тут же мертвой хваткой вцепилась в плечи сына. Вернон положил руку на плечо Гарри. Хагрид с благодарностью сел назад и признался, что терпеть не может эти тележки. А потом попросил гоблина ехать помедленнее.
Мальчишки переглянулись – если они хоть что-то понимали в мести, эта телега помчится, как вихрь.
Так и вышло. Когда все уселись, их “транспортное средство” со скрипом и лязгом рухнуло вниз под визг Петунии и восторженные вопли мальчишек. Налево, направо, направо, налево, прямо. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял*.
И снова резко вниз, мимо подземного озера. Там на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты*.
- А касок нет, – простонала тетушка, – Дадличек, пригнись, я тебя умоляю!
- Хагрид, ты пригнулся? – попытался обернуться назад мальчишка, но материнские руки не позволили даже пошевелиться. – Мам, ну Хагрид же самый высокий! Хагрид?
- Нет, – сдавленно ответил великан. – И больше не спрашивай меня ничего… меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет*.
- О, Боже! – простонала тетушка. Хагрид сидел прямо за ней. А платье было из тех, что она купила в круизе.
Остановилась тележка перед маленькой дверью в стене*. Крюкохват открыл сейф, и изнутри вырвалось зеленое облако. Отпрянувшая Петуния едва не упала в провал.
- Вау! – завопил Гарри, разбежался, прыгнул, затем послышался звук удара и звон монет. – Ай! А Скрудж всегда так делал! Ай! Да хватит уже на меня падать! И кто придумал такие тяжелые деньги?
