Вернон тут же объявил пацанам об увеличении педагогической нагрузки. И немедленно принялся искать в свой лагерь учителя танцев. А чего? Всем бойцам умение танцевать не помешает. Потом будет чем удивить девчонок.

Страдающие мальчишки в лагере не знали, кому обязаны дополнительными занятиями. Не то Гарри и Дадли сильно бы не поздоровилось. Ни друзья, ни папа-директор бы не помогли.

Наставницу этикета нашла Петуния.

Чопорная английская леди. «Домомучительница на пенсии», — как ее сразу окрестил Гарри.

Мальчишки стонали. Но учились — а куда деваться? Родители «бунт на корабле» не потерпят.

Зато, по итогам табели об успеваемости или за похвалу «домомучительницы» леди Стоун, их ждало какое-нибудь чудесное развлечение. Например, однажды мистер Дурсль взял отпуск и отправился с мальчишками в настоящее конное путешествие.

Но чаще брал их с собой на рыбалку или в лес с ночевкой.

Именно эти походы стали основанием для вызова Петунии в школу.

Молоденькая учительница начальных классов, мисс Пенни Дредфул, была обеспокоена постоянными царапинами на руках и лицах мальчишек.

— Вы понимаете, миссис Дурсль, — говорила она, — эти постоянные раны мешают учебе! Нет, мальчики по-прежнему одни из лучших в классе по естественнонаучным дисциплинам, литературе и физкультуре, но когда я говорю, что у забывшего тему прошлого урока дырявая голова, это вовсе не должно быть в буквальном смысле! Как можно допускать воспаленные шрамы на лбу? Там же мозг! Или вот буквально вчера мальчики повисли на перилах вниз головой. Дадли заработал себе новую шишку. Или это был Гарри? — учительница ненадолго задумалась. — Не важно! — в конце концов решила она. — Важно, что вы должны серьезно поговорить с мужем!

Петуния вынырнула из хлопот очередной безумно выгодной сделки и озаботилась, что действительно, шрам на лбу у Дадлички все еще выглядит воспаленным. У Гарри, кстати, тоже.

В больнице, куда немедленно обратилась встревоженная мать, ничего ужасного не нашли, попеняли мальчикам на то, что нужно чаще умываться и не тереть царапины грязными руками. Посоветовали родителям купить перекиси, бактерицидных пластырей и ни в коем случае не мазать йодом.

— Раны любые заживают, рано или поздно. Главное, не жалеть перекиси и зеленки, — убежденно говорил Вернон, разрисовывая детям лбы.

Мальчишки старались в это поверить изо всех сил. Терпеть дурацкую зеленку и щипучую-шипучую-вонючую перекись больше не было никаких сил.

Да еще и одноклассники…

На следующий день после того, как школа посмеялась над разрисованными зеленкой кузенами, мальчишки взяли с собой эту зеленую гадость и основы для бомбочек… Дальше разрисованные зеленкой ходили не только Поттер и Дурсль, но и все шутники.

С того памятного разговора Петуния побывала в школе еще не раз. Да и Вернона приглашали. Но пока находились желающие пошутить над зелеными лбами, находилась и зеленка у мстительных мальчишек.

Вернон, кстати, совсем не ругался. Он считал, что за свои слова надо уметь отвечать. И находил «месть» вполне адекватной.

Но все равно, Гарри и Дадли с нетерпением ждали того дня, когда воспаление пройдет.

И вот, в один из дней, багровые шрамы действительно пропали. Под бледными зигзагами еще иногда покалывало, но разглядеть их издалека больше не было никакой возможности.

Так и жили.

Брали приступом математику, отдыхали на физкультуре, прогуливали тайком от матери испанский, старательно придумывали повод улизнуть с танцев и уроков этикета, упрашивали отца разрешить пострелять в тире вне очереди.

Приближалось время их одиннадцатилетия.

Если честно, про письмо из Хогвартса все успели забыть.

Зато Дадли и Гарри с нетерпением ждали июня — именно на День рождения младшего Дурсля было назначено нереально крутое приключение. Мальчишки готовились к нему полгода. Да что там, куда больше, старательно следя, чтобы не испортить себе случаем табель с отметками. А сумки были собраны уже месяц назад.

Инициатором путешествия, как ни странно, выступила миссис Дурсль. Ребята привыкли, что в походы, на рыбалку и в прочие увлекательнейшие приключения она с ними не отправлялась, предпочитая, оставшись в одиночестве, расслабляться в салонах красоты и на модных распродажах.

А тут вдруг заявила, что можно бы было отдохнуть всем вместе, приурочив поездку к дням рождения. У нее как раз есть несколько подходящих платьев, в которых не стыдно показаться на борту круизного лайнера.

И сова, принесшая письмо, разминулась с адресатом.

Пару раз ухнув на бродящих под окнами дома полуниззлов, птица перехватила конверт поудобнее и устремилась вслед за удаляющимся Дадли Дурслем.

Гарри и Дадли плохо себе представляли, что такое круиз и круизный лайнер. А потому не смогли избежать разочарований.

В начале все было очень интересно.

На пристани им с радостью сообщили, что именно отсюда 10 апреля 1912 года отошел «Титаник».

Пока родители нервно переглядывались, мальчишки уже убежали «глядеть взаправдашний якорь» и «настоящих матросов».

Но внутри все оказалось совсем не так круто. Ни гамаков, ни удавленника на реях, ни самих рей, ни доски, по которой пускают капитана в случае бунта команды. Каюта оказалась унылой и до ужаса похожей на обычную квартиру или номер в гостинице. И вместо маленького правильного иллюминатора — неправильное большое окно во всю стену.

Да еще и отец отозвал в сторону и предупредил, что океан большой, а человечек за бортом — маленький. Корабль — не папина машина, быстро остановиться не сумеет. Так что, если они не хотят провести весь круиз пристегнутыми к маминой юбке, к бортам приближаться строго запрещено. Еще нельзя приставать к матросам и упрашивать произвести в юнги. Нет, если что — папа может устроить. Но не пиратские приключения, а швабру, ведро и — драить палубу. Ну, и лезть в машинное отделение и наматываться там на шестеренки — тоже нельзя. Очень не хотелось бы, чтобы несчастный кораблик повторил судьбу «Титаника».

И испортить Петунии отдых как-то не хорошо. Она не оценит.

Намек на недовольство мамы (тети Петунии) был весомее всех прочих угроз. И подействовал надежнее всего. Но как же это обеднило путешествие!

Если бы можно было вернуть время назад, мальчики выбрали бы трекинг или путешествие на байдарках!

А так, приходилось чинно сидеть в ресторане и вспоминать уроки леди Стоун.

На следующее утро они вскочили до рассвета и помчались исследовать все двенадцать прогулочных пассажирских палуб.

К борту, как и обещали, не приближались. Но горизонт рассматривали с любопытством. И вновь их ждало разочарование — никаких безбрежных широт. Землю было видно очень даже отчетливо. Качки тоже не было — корабль оказался снабжен какими-то стабилизаторами и еще всякой разной вредной ерундой, призванной не дать почувствовать малолетним корсарам всю радость отчаянных битв и жизни морских волков. Т-тысяч-ча чер-р-р-ртей!

Рядом со спасательными шлюпками постоянно крутился кто-то из команды корабля, но прокрасться, в принципе, было можно.

Перебежками, замирая и не дыша, они добрались до заветной цели. Шлюпки были укрыты тентами и надежно принайтованы.

— Пиастры, пиастры! — прошептал Гарри, отгибая краешек тента.

Рядом раздался невыразимый грохот. По полу покатилось весло, мальчишки на миг оцепенели (весло упало с соседней лодки) и были бездарно пойманы.

Отец оказался рядом, не успел стюард спросить их имена:

— И что тут у нас?

— К бортам не подходили, в машинное отделение не забирались, вниз головой с этажа на этаж не прыгали, сэр! — бодро отрапортовал Дадли.

Стюард одобрительно хмыкнул. И тут же постарался принять вид грозный и важный.

— Эдриан Сильвер. Ваши хулиганы, сэр?

— Мои, — покаянно вздохнул Вернон. И тут же протянул руку для приветствия, — Вернон Дурсль, к вашим услугам.

Мистер Сильвер пожал протянутую руку и украдкой подмигнул Вернону.