В Москве за это время с продовольствием стало несколько туго. Не так чтобы очень, люди траву не рвали и ветки жевать не шли, но собак, котов и крыс резали привычно. Потому как мясо — продукт скоропортящийся, а электричество для холодильных камер не везде есть. Жрать же одни крупы да макароны… В общем, человек, по сути, хищник, жаждет мяса.

Как известно, людей абсолютно нормальных в психическом плане нет, все ходят на грани между депрессией и агрессивным психозом. Шаг вправо, шаг влево, и готово. Антидепрессанты или костюм в стиле Пьеро с длинными рукавами. Но в условиях гражданских беспорядков востребованы в основном хирурги, психическая помощь будет оказываться позже и тем, кто выживет. Так что скрутить психа, у которого от непривычных условий вдруг «воображаемые друзья» разгулялись, некому. А сумасшедшие появились.

И ефрейтор Саша Носик на таких нарвался.

Жили эти ребята в подвале довольно большой общиной, паранойя — она штука заразная, особенно в кризисные моменты жизни. Питались мясом. Обыкновенно человеческим. Иногда трупы объедали. Иногда живых…

Проблема заключалась в том, что солдат Носик увидел там, в подвале, за несколько страшных минут, свою девушку. К которой так стремился все это время.

А потом «они, суки, как выскочат…»

Солдаты все же себя показали, отбились. Прикладами двери вышибли, на улицу рванули.

Там их ждали.

Сашиного товарища завалили почти сразу, он закричал страшно, забулькал, забился.

Автомат, как назло, заело после первого же выстрела. Но всю обойму ПМ в спину какого-то горбуна в телогрейке Носик разрядил.

— А колено как повредил? — спросил Морозов.

— Сам… — Парнишка опустил голову.

— То есть?

— Первым выстрелом… Ну… получилось так.

— Ты что ж, своим оружием? — удивился Юра.

Парень молчал. Потом кивнул и посмотрел на Юру так, что тот отвел глаза.

— Там она… Мне туда надо…

Морозов прокашлялся:

— Погоди тут, мы сейчас, — и мотнул головой Вязникову.

Алексей отковылял с ним в сторону.

— Что делать будем?

— Черт его знает. Бросать сопляка нельзя. Сдохнет не за что… Полезет в подвалы, и будет из него… завтрак туриста.

— У тебя очень юмор специфический, — выдохнул Юра. — Но из нас троих только я один целый. У тебя нога, у него нога.

— Ну, моя нога не такая уж и проблема. Посекло чуток ляжку. Кость цела. Ходить могу, не быстро, но могу. А парнишка будет в тылу.

— А ты его за спину пустишь?

Вязников обернулся и посмотрел на ефрейтора. Тот выглядел спокойным, лежал, откинувшись на спину, и смотрел в небо

— Понимаешь, если так, то надо просто бросить его тут и сваливать. Ты так предлагаешь? Или стукнуть его по затылку и волочь на себе?

— Ничего я не предлагаю, — проворчал Морозов. — Просто спросил. Если ты его за спину себе пустишь, то пошли. Я, сам понимаешь, буду впереди.

— Договорились.

— Кстати, ты откуда про него знаешь?

— Я?

— Ну, там… Отца его вроде знаешь. Курсы какие-то.

— А… — Алексей усмехнулся. — Я его документы достал. У него отчество — Егорович. А остальное дело техники.

Они вернулись к валяющемуся Носику. Тот зашевелился, сел.

— Ну что, солдат, — опустился рядом с ним Морозов, — говори, что там за планировка и как твоя Джульетта выглядит. Пойдем. Что такое тыловое охранение — знаешь?

— Знаю. — Саша попытался встать, но Вязников жестом усадил его обратно. — А планировка там обычная. Коридорная. Как входишь, коридор. Длинный. И в разные стороны комнаты уходят.

— Паршиво.

— Но там никто не живет. Они затопленные наполовину. Все главное по коридору дальше. Там комната большая. Ну вроде как несколько комнат сразу. Вот там все и сидят и… едят.

— А подруга твоя?

— Тоже там. Только она не с ними. Она… Ну, вроде пленница. Она там в веревках…

Носик еще что-то говорил, а Вязников задумался. В голове мелькнула мыслишка, ухватить которую за хвост не удалось. Что-то было неправильно в рассказе ефрейтора. Что-то не стыковалось. Но понять что, не получалось. Морозов тем временем вытаскивал у Александра все новые и новые подробности. Сколько людей приблизительно, оружие. Коридор, размеры комнат.

— Понятно. А у сослуживца твоего автомат был?

— Был.

— Где?

— Там.

— Понятно. — Юра крякнул от досады.

— Они сейчас, наверное, жрут, — неуверенно произнес Носик.

— Почему?

— Ну, горбатого этого они же с собой утащили.

Вязников вспомнил кровавые следы, ведущие в подвал. Кивнул.

Юрий внимательно осмотрел автомат ефрейтора, что-то подтолкнул, стукнул, отщелкнул патрон.

— Леш, рожок лишний дай… — Автомат в руках Морозова клацнул, магазин встал на место.

— Рожок лишним не бывает, — пробормотал Вязников.

— Держи, солдат. — Юра подал «Калашников» Саше. — Но направляй его куда угодно, но не в нашу сторону. Увижу, убью без разговоров. Можешь мне поверить на слово.

Носик часто закивал: понял, мол, верю.

— Коли, — кивнул Юра Вязникову.

Тот постучал по последней ампуле морфий-коктейля. Набрал в шприц, пробормотал что-то вроде «сейчас будет немного больно» и вколол ефрейтору в области раны.

— Пошли.

В подвале было гадко. По-особенному гадко, как бывает только там, где когда-то случилось нечто противоречащее человеческим инстинктам. Так бывает в заброшенных лагерях, в Освенциме, на местах зверских изнасилований, в пыточных камерах. Не хотелось касаться даже стен. Все вокруг казалось покрытым жирной, липкой грязью.

Морозов, стараясь ступать осторожно, двигался впереди, за ним, заглядывая в каждый подвальный закуток, шел Алексей. Прежнее спокойствие куда-то испарилось. Он чувствовал, как сердце бухает где-то около горла, а по спине, сверху вниз, пробегают гаденькие поносные мурашки. Это был не страх. Скорее отвращение, какое бывает у человека, опускающего руку в унитаз, чтобы достать упавший кошелек. Следом за ними, практически спиной вперед, ковылял Саша. Он честно исполнял приказ не направлять оружие в спины впереди идущих, его зона ответственности распространялась на тыл.

Странно, но в коридоре никого не было. Только откуда-то издалека доносились голоса и шипение. Остро пахло дымом и чем-то еще.

— Что за ерунда? — прошептал Морозов, останавливаясь. — Когда вы сюда пришли, тоже так было?

Ефрейтор молчал.

— Эй! — Юра обернулся. — Носик, твою мать, когда вы сюда пришли…

— Все то же самое, товарищ капитан. Только запаха не было. Мясом не пахло. — Ефрейтор, повинуясь какому-то внутреннему позыву, присвоил Морозову звание капитана. Вероятно, такая картина мира более всего устраивала Александра.

Вязников понял, чем пах дым, заметными струйками плывущий под потолком. Понял и с трудом подавил рвотный позыв. В помещениях царил плотный запах жарящегося мяса. Отбивная.

Юра поиграл желваками и буркнул:

— Пошли живее. Эти суки сейчас ни черта не услышат… Они жрут. Счастлив твой бог, ефрейтор.

Однако жрали далеко не все.

Когда до главного зала оставалось всего несколько шагов, из темноты бокового прохода, словно чертик из табакерки, выскочил кто-то черный, косматый. В воздухе мелькнули скрюченные пальцы вытянутых рук. Взгляд зацепился за грязные, в черных разводах, костлявые локти, неестественно вывернутые наружу.

Существо метило Морозову в спину. Но за мгновение до броска Юра заметил движение краем глаза и сделал лишний шаг вперед. Вязников вскинул автомат, но чуть-чуть протянул с выстрелом, а через секунду стрелять было уже поздно.

Ногти зло царапнули по камуфляжу Морозова, промахиваясь. Существо нагнулось, становясь на четвереньки. Юра изогнулся по-звериному и наотмашь ударил железом автомата нападавшему в спину. Почти не глядя, наугад. Тварь воткнулась лицом в бетон стены и медленно сползла по нему на пол. Вязников взял на мушку темный провал коридора. Но там было пусто. Справа чернела маленькая, похожая на гроб комнатушка.