Я позволяю слезам затопить меня, оплакивая все, что, уверена, мне предстоит потерять, как только Коул узнает правду.

Но затем меня поражает мысль: возможно, он уже знает. Возможно, он увидел меня, прежде чем начал тонуть, прежде чем бездумно последовал в озеро.

Мои мечты и надежды, успевшие расцвети за последние несколько недель, сейчас увяли и погибли, утопая в моих слезах.

Я поворачиваюсь на бок, прижимая к себе подушку, и позволяю рыданиям сотрясать свое тело, плача так сильно, что становится трудно дышать. Я закрываю глаза, желая вернуть время на месяц назад, желая найти в себе силы с самого начала сказать ему то, что должна была.

На следующее утро я стою на школьном пороге перед входной дверью. Я не плавала вчера вечером, поэтому пребываю в дурном расположении духа. Я была близка к тому, чтобы поехать на озеро, но меня удержала вероятность столкнуться там с Эриком. Я бы позволила ему обнять меня, попытаться унять мою боль.

Я слабая. Слишком слабая. Поэтому я пряталась. И теперь мне нужно выдержать целый день занятий, а на часах только 8:00. Не представляю, как справлюсь с этим. Знаю только то, что после занятий вечером мне необходимо увидеться с Коулом.

Я задерживаю дыхание и открываю тяжелую входную дверь, попадая в шумный коридор. Вокруг меня носятся учащиеся, проталкивая себе дорогу к классам. Когда они проходят мимо меня, то не замечают изменений в моем взгляде, не видят, что я едва держусь на ногах. Я стискиваю зубы от боли. У меня такие ощущения, словно холл усеян осколками битого стекла и острыми жестянками, которые разрезают подошвы моих ног.

Появившаяся из ниоткуда рука сжимает мое запястье. Холодно, жестко, неприятно.

Я оборачиваюсь, подбадривая себя.

Но это не Коул. Это Эрик. Он странно смотрит на меня. В его затуманенном взгляде вспыхивает негодование.

– Ты должна была заехать сегодня утром.

Я дотягиваюсь своей свободной рукой к его и ослабляю хватку на моем запястье.

– Знаю, прости. Мне необходимо было уладить кое-какие дела. – Я встречаюсь с неожиданно надменным взглядом. И с трудом узнаю его сейчас. – Слушай, поговорим об этом позже. Ладно? Не сейчас. У меня слишком много дел.

В его глазах снова вспыхивает негодование, и внутри меня все сжимается. Я чувствую себя немного виноватой, но мне просто нужно пережить сегодняшний день и убедиться, что с Коулом все в порядке. Я все еще стою рядом с Эриком, настолько близко, что мне бы не понадобилось делать ни единого шага, чтобы поцеловать его, когда мой взгляд встречается с карими глазами Коула. В ту же секунду, как наши глаза встречаются, он быстро отводит взгляд в сторону и скрывается в холле. Эмоции внутри меня рвутся наружу.

Раздается пронзительный звонок, и нестерпимая боль раскалывает мою голову.

В тот вечер, когда от солнца остаются лишь оранжевые полосы на горизонте, я стою на пляже напротив дома Коула, мои кости и конечности все еще болят. Вижу, как за шторами в его комнате движется тень. Еще тридцать минут и я должна буду уехать. Неожиданно яркий закат озаряет большие грозовые облака, что собираются позади меня.

Уже должна была появиться на небе луна, но огромное скопление облаков заграждает ее. Мне необходимо плавать, но я не могу заставить себя уйти.

Налетает осенняя буря, и удар молнии над океаном освещает небо. Ветер треплет мои волосы, а позади меня разбиваются волны, дикие и непослушные. Холод пронзает меня сквозь мой голубой свитер, но я все еще стою и смотрю.

Дверь в его комнату распахивается. Мне хочется убежать, спрятаться, но я не двигаюсь. Я смотрю, как на небольшую террасу, что примыкает к его комнате, выходит Коул, останавливаясь ближе к дому, где навес защищает его от внезапного натиска дождевых капель, которые обрушиваются на меня.

Одна... Две...

Вспышка молнии рассекает почерневшее небо, освещая все вокруг, и в этот момент я понимаю, что Коул видит меня.

Он отклоняется назад и выключает свет на террасе, погружая себя в темноту, в то время как выходит под ливень. Его серая футболка моментально темнеет от дождя.

Мой свитер также промок, и даже мои кроссовки настолько влажные, что я могу ощущать воду на своих пальцах. Дождь такой, что за секунду промокаешь до нитки, а волосы превращаются в мокрые спутанные веревки. Мне нужно пошевелиться. Убежать. Скрыться. Но я застыла на месте, в то время как он сходит с террасы и идет по пляжу, а ветер продолжает завывать.

Он поднимается на невысокий песчаный холм и пересекает небольшое пространство, поросшее тростником. Прежде, чем я успеваю отреагировать, он оказывается прямо передо мной, дождь капает с его волос. Его футболка прилипла к мышцам на плечах и груди.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – ему приходится кричать, чтобы я могла его услышать.

Но он разговаривает со мной. Стоит мне увидеть выражение его глаз, как в груди зарождается надежда.

Я не должна быть здесь, не должна этого хотеть. Я едва не убила его, и все же продолжаю стоять здесь, надеясь, что, как только скажу ему, кто я, – как только он поймет, что это я была на берегу озера, – он даст мне еще один шанс. Это невозможно, но все же я должна узнать.

Я просто не могу сдержать желания быть с ним. Может быть, это судьба, что он нашел мое озеро, и вернулся туда снова. Я не знаю, что он там делал, но значение имеет лишь то, что он был там.

Он – единственный, кто имеет значение. Он – единственный, с кем я захотела сблизиться, с тех пор, как узнала о себе правду.

И только с ним.

Снова сверкает молния, но ни один из нас не вздрагивает. Кажется, гром и молния достигли своего апогея, но мы все еще не двигаемся, не прерываем наших пристальных взглядов друг от друга.

– Просто ответь мне на один вопрос! – кричит он.

Шторм практически поглощает его слова, порывом ветра унося их вдаль. Он подходит ближе, и мне видно, как капли дождя стекают вниз по его переносице. Он стоит так близко, что практически наступает на мою обувь.

– Был ли я действительно небезразличен тебе? Хоть когда-нибудь?

Мои губы начинают предательски дрожать. Я не поддаюсь искушению сделать шаг назад, отступая. Вместо этого я киваю, в то время как слезы смешиваются с дождем и стекают по моим щекам. Мне трудно дышать. Я лишь всхлипываю.

Гнев в его глазах исчезает, и он протягивает руку, словно хочет вытереть мои слезы. Но в последнюю секунду, кажется, понимает, что это бесполезно. Вместо этого он заключает мои щеки в свои ладони.

– Тогда почему, Лекси? Почему ты с ним?

Я открываю рот, пытаясь сказать ему что-нибудь, что удержит его здесь, со мной, но тут раздаются раскаты грома, сопровождаемые ударом молнии.

И в то самое мгновение я принимаю решение. То, которое, в конце концов, скажет мне, может ли быть будущее у наших отношений. Я хватаю его за футболку и притягиваю к себе, крича на ухо:

– Я не могу объяснить. Но я могу показать тебе. Возьми свой iPod.

Мы сидим в моей машине рядом с озером и дрожим. Он – от холода, а я – ... от страха.

Однажды моя мама играла в эту игру. И это не закончилось ничем хорошим. Она показала моему отцу, кто она на самом деле, и он лишь сбежал. Мне больно думать об этом сейчас. Я никогда не была близка с ней, никогда не понимала ее, не могла осознать, почему она сделала такой выбор.

Но сейчас я все понимаю. Потому что та же слепая надежда переполняет меня. Мое сердце не желает соглашаться с доводами рассудка. И я следую за своим сердцем. Знаю, что играю с огнем, и могу обжечься так же, как и моя мать. Но я не могу быть с Коулом, если не расскажу ему свои тайны.

Ложь едва не убила его. Из-за лжи погиб парень моей мамы. Играть в ложь – опасно.

Так же возможно и то, что он не будет моим, когда узнает обо мне правду. Но я должна попробовать. Я не могу больше так жить, не попытавшись.

Он – единственный заставляет меня чувствовать себя живой.