Граф пожал плечами:

— Все может быть… Остальные ученики тоже горят желанием отомстить за смерть своего учителя? — спросил он у находящегося в магическом дурмане откровения пленника.

— Нет. Старшие сказали, что это не их дело. Чевар их обучил всему, чему мог и они собирались покинуть эту страну, отправиться на малый континент. После смерти учителя мы их больше не видели. А малыши еще толком ничему и не научились, разбежались кто куда. Один, как я знаю, прибился к воровской шайке на базаре.

Граф помолчал, раздумывая о чем бы спросить еще, разглядывая в руках чародейские амулеты.

— Все, — наконец махнул он рукой.

Пленник упал, словно жизненные силы покинули его; голова стукнулась о твердую землю.

— Что будем с ним делать? — спросил Найжел. — Не в горы же тащить…

— Прикончим, — равнодушно сказал граф. — Пока пусть полежит, вдруг я еще чего-нибудь захочу спросить. Да, надо решать как выбираться отсюда.

— Как-как — по стене, цепляясь за травинки и трещинки…

— Это может занять несколько дней. Да и я уже не тот, что был прежде… Обрюзг, обленился…

— А у тебя есть другое предложение? — ехидно спросил Найжел, не ожидая ответа.

— Есть, — спокойно ответил Роберт.

— Какое же?

Граф многозначительно показал другу амулеты, что он взял у поверженных учеников Чевара.

— Ну ты даешь! — не удержался Найжел. — Да чтобы я?!.

— Лучше умереть здесь от голода или сорваться со скалы и разбиться в смерть?

Найжел промолчал.

— Дай еще воды хлебнуть, — попросил граф.

Друг протянул флягу и уселся прямо на землю, понимая, что предложение друга разумно. Но решится на такое?! Да и Роберт размышляет — наверное, тоже не особо хочет связываться с магией. Впрочем, другого выхода, похоже, действительно нет.

Наконец Роберт тряхнул головой и принялся снимать сапоги.

— Ты что надумал?

— Хочу попробовать как этот амулет действует, — буркнул граф.

Он не желал снова вступать в бесплодные споры.

Найжел молчал. Он сорвал одинокую травинку, смело пробившуюся в глинистой земле, взял в рот и покусал, не отводя взгляда от друга.

Роберт разделся догола, аккуратно сложил одежду. На нее положил меч и кинжал.

Сверху положил второй амулет. Подумал. Протянул чародейскую вещицу другу.

— На, почини пока цепочку. Сам ни в коем случае не одевай. Я сперва попробую — мало ли что.

— И в кого ты хочешь обратиться? — как можно более лениво-равнодушным тоном спросил Найжел.

Он взял протянутый амулет и принялся всматриваться в крохотные фигурки, искусно высеченные по кругу; в центре амулета блеснул крохотный камешек, почти мутный, но в котором сквозь муть пробивалась какая-то искра. Фигурок было тринадцать:

человек, медведь, лев, конь, заяц, какая-то букашка, ласточка, орел, рыбина (разве разберешь на маленькой фигурке, что за порода — скорее всего лосось, а может и вообще что-то неизвестное — сколько их в морях плавает), акула, змея, черепаха и дракон.

— Так в кого? — рассеянно переспросил он.

— Догадайся с трех раз, — усмехнулся Роберт. И тут же серьезно добавил: — В орла. Посмотрю, что к чему, над горами полетаю и вернусь. Не одевай без меня амулет.

— Я и с тобой-то дюжину раз подумаю — стоит ли? — проворчал орней, все так же рассматривая диковинную вещицу.

Он поднял голову. Друг перевоплощался. Странно было наблюдать за этим со стороны. Да и опасно, наверное, — он до сих пор не забыл как неведомая сила отбросила его коня, когда он напал на этого юнца (лежавшего сейчас без чувств неподалеку) еще не закончившего перевоплощения.

Пальцы Роберта превратились в перья, а нос вытянулся в острый клюв.

Наконец, перед Найжелом оказался коричневый орел — красивый и могучий, такой в лапах не очень тяжелого человека сможет унести.

Орел издал клекочущий звук — говорить по-человечьи граф сейчас не мог. Сделал несколько пробных шагов, широко расставив крылья и взметнулся вверх. Заложил большой круг над похожей на арену площадью в горах и скрылся из глаз.

Найжел вздохнул, а потом усмехнулся. Конечно, его друг смелый человек, да и он ему не уступит. Может сейчас запросто нацепить этот амулет и тоже устремится в облака — только зачем? Да и не мальчишка он, Роберт сказал — ждать, значит будет ждать.

Найжел принялся ремонтировать порвавшуюся цепочку. Одна мысль не давала ему покоя — о чем могли беседовать с Робертом предки, почему выбрали именно его? Он понимал, что Роберт не скажет, а самому ломать голову совершенно бесполезно.

Собственно — да какое ему до всего этого дело? Но все же чуть-чуть, самую малость, обидно.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Найжел постарался думать о другом.

Все-таки не глуп тот чародей, что создавал этот амулет. Медведю нет равных в лесу, в степях же либо пустыне — лев всегда добудет пищу, а уж раз орнейский лев, то и в горах. Обратившись в коня, можно легко довезти на спине раненого, или стащить груз не в пример более того, чем в человечьих силах; заяц способен в кратчайшие сроки домчать на значительное расстояние, а уж если все ж пришла пора удирать, то и это не плохо. Впрочем, если надо удирать, то лучше обратиться в букашку и спрятаться в листве или камнях — попробуй найти. Да и если надо узнать, что делается в стане врага — лучше не придумаешь: обернулся букашкой-сикарашкой и залетай в шатер главнокомандующего войск противника, слушай спокойно диспозицию предстоящей битвы, узнавай секреты и резервы. То же — ласточка. Или там через горы-озеро перелететь. Орел — птица боевая, да и скорость у орла, побольше, и пропитание, опять же, добыть легко. Для преодоления моря — рыба, а если встретишь в воде опасность — оборачивайся в акулу. Кажется все создатель чудной вещицы предусмотрел. Даже для нанесения подлого удара в спину есть возможность — обращайся в змею, проскальзывай в спальню и жаль спящего врага.

Только не для рыцаря все эти возможности — мерзко и подло. То есть, если сейчас обратиться в орла и выбраться из ловушки — это одно. А шпионить, убивать из-под тишка — увольте.

Но какие эти сопляки чеваровы полудурки — красиво хотели: «Мы — ваша смерть!»

Нет, чтоб в столице змеею обернуться, раз так уж возжаждалось отомстить.

Впрочем, Роберт тоже не прост, магию запросто мог почувствовать. Да и змею бы наверняка увидел, а реакция у него мгновенная — разрубил бы в пополам, та даже яд бы выпрыснуть не успела…

А теперь труп одного давно остыл, а другой вон, лежит, и недолго ему осталось.

Но где Роберт? Что-то долго он примеряется к амулету, не случилось ли чего?

Чтобы заглушить тревогу, Найжел снова принялся рассматривать магическую вещицу, в которой была заключена столь удивительная сила. Со всеми животными более-менее ясно, но для чего создателю потребовалась черепаха? Это-та неуклюжая тварь чем может быть полезна?

Граф Астурский еще вчера догадался о предназначении амулета, но у него не было полной уверенности, да и некогда было об этом подумать. Разговор с мертвыми предками орнеев, тяжелый, с постоянными многозначительными паузами и недоговоренностями, отобрал почти все душевные силы. Намеки, метафоры… Он так и не понял, знают ли они, что он Блистательный Эксперт ордена, не имеющего имени? Очень похоже, что знают и возлагают на него какие-то свои надежды. Хорошо бы еще знать — какие? А вот то, что в его жилах течет орнейская кровь, да еще рода вепря, для него было неожиданностью. Выходит, они с Найжелом дальние родственники? Но почему предки запретили говорить об этом другу? Впрочем, здесь догадаться несложно. И хоть бы словом, взглядом, невинным жестом намекнули — приближается он к своей цели или, наоборот, движется в противоположную сторону?

А теперь ломай голову, что означает этот странный ночной разговор.

Граф в обличье орла парил над горами. Романтика полета не слишком вдохновляла его. Трезвый расчетливый ум мгновенно просчитал многочисленные преимущества такого неожиданного подарка — зачастую, находишь то, что и не чаял, но что многократно ценнее искомого. Но сейчас не тот случай. Амулет бесценен — спору нет, его наставники и сподвижники в ордене и не ведали о подобном чародействе.